Так все и было..., или рассказы бывалого одессита
Шрифт:
— А грузовик же проехал...
— Само собой. Зачервонец...- Инспектор источает самодовольство и удовлетворенно покачивает головой: «вот-вот, дескать, в правильном направлении движетесь, товарищ».
— Десять рублей?!
— Ас тебя пять. Он большой, а ты маленький...
Беспринципность, с которой автоинспектор намекал на взятку, показалась мне дикой. Я, как и многие, не раз откупался от автоинспекторов, но чтобы так... Да и за что, собственно, платить? Понятно, если бы что нарушил...Сам для себя твердо решаю «не вестись». Ну что ж, ну придется
— Ладно, — говорю, — поеду обратно...
— Как хочешь, — отвечает сержант, и отдает мне документы.
Я разворачиваюсь, чтобы ехать в обратном направлении, и тут раздается свисток. Сержант жезлом приказывает мне остановиться.
— Попрошу документы, — говорит он, и, когда я снова даю их ему, ловко щелкает компостером, пробивая отверстие в талоне предупреждений. — Ну, вот ты и попался...
— Что вы делаете?- Я, кажется, аж задыхаюсь от неожиданности и недоумения.
— Будешь много говорить, еще дырку сделаю...
— За что?
– Мое возмущение подсаживает голос, и вопрос звучит сипло, как спущенное колесо.
— Правила движения нарушаешь, - деловито начинает объяснять инспектор.
– Ты, когда разворачивался, осевую линию пересек? Пересек. А это серьезное нарушение. Вот и сейчас ты на ней стоишь, на непересекаемой кормилице нашей...
— Так вы же сами заставили...
— Это нюансы. Пересекать осевую я тебя не заставлял, и ты на это у меня разрешения не спрашивал. Если бы спросил — тогда другое дело... — с издевкой усмехается сержант и возвращает мне документы.
Я терпеть не могу заводить склоки, но такую наглость простить не смог. Так замечательно начавшийся день был безнадежно испорчен какой-то абсурдной нелепостью, нет, каким-то поганым...тараканом, если бы еще..., а то...В общем, вместо Бугаза я поехал в облГАИ. Найдя там дежурного капитана, я, тщательно сдерживая эмоции, но не скупясь на краски, рассказал ему обо всем происшедшем. Капитан выслушал меня, всем лицом демонстрируя предельную внимательность и даже некий намек на готовность помочь, призванные, очевидно, усыпить бдительность возмущенного посетителя, и предложил написать заявление на имя начальника облГАИ, в котором подробно описать обстоятельства всего мною сказанного.
...Мой дух взыграл с небывалой силой. «Вот сейчас, - злорадствовал я, - изобличу этого мерзавца, так все распишу! О, как я буду изощрен в выражениях,- с мефистофельской улыбкой придвигал я к себе листы чистой бумаги.
– Как же я буду беспощаден и циничен, - предвкушал я, беря наизготовку шариковую ручку и направляя все мыслительные процессы в русло предстоящего созидания исторического опуса,- Уж я выведу тебя на чистую воду, ты у меня помучаешься у своего руководства вопросы решать!
– мысленно предвкушая «строгие меры взыскания», вплоть до понижения в звании, обращался я к подлому возмутителю моего душевного спокойствия и виновнику испоганенного настроения.
Заявление я писал в течение, примерно, часа. Исписав мелким почерком несколько страниц, я попросил еще
— Скажите, пожалуйста, а сержант проверял техническое состояние вашей машины?
— Нет, не проверял. Он деньги требовал...
— Странно, уж очень он к Вам лояльно отнесся - действовал не по инструкции, - задумчиво протянул он, напряженно вглядываясь в листки заявления.
– Кстати, у вас машина в порядке? Есть огнетушитель, аптечка, ремни безопасности...
Чувство растерянности уже второй раз за день стало овладевать мной.
— Все у меня в порядке. Только в аптечке нет бинта...
— Ну, что же вы так? Оказывается, правильно вас наказали. Да еще и осевую вы пересекли, сами об этом пишете... Так что все правильно, — и капитан протянул мне мое заявление обратно.
Я машинально взял бумаги в руку с ощущением недоверия к происходящему. Так бывает в детстве, когда в новогодний вечер у празднично украшенной ёлки ты с победным воплем дергаешь веревочку хлопушки, заранее зажмуриваясь от громкого хлопка и отворачиваясь от летящего конфетти, но хлопушка слабо издает «пх-х» и пускает легкий едкий дымок...И ты стоишь со всем этим - с дымящейся хлопушкой в руке, со своим недоумением и непонимающе таращишься: «что это было?» и, собственно, даже не знаешь, как к этому относиться...Однако, все еще по инерции, мой голос прозвучал довольно бодро:
— И что мне теперь с этим делать?
Что мне делать, капитан стал рассказывать вкрадчиво, даже как-то по-отечески ласково:
— Там пять листов? Сложите их вдвое... Так, хорошо... Теперь еще вдвое... Отлично... Еще вдвое... Прекрасно...А теперь порвите это все пополам... Не рвется?.. Сил не хватает?.. Ну вот, видите? И свидетелей у вас тоже нет... Так что всего хорошего!..
Выйдя на улицу я развернул листы своего заявления, запоздало осознавая, что все-таки ко мне отнеслись уж очень лояльно, раз домой я-таки уезжаю на собственном автомобиле и с документами на руках... Разгладил их и спрятал в карман... На память о сержанте, капитане и всей нашей доблестной автоинспекции.
Это было поздней осенью 1986 года. Сейчас уже не важно, откуда и почему, но в 4 утра я в самом отвратительном, какое только может быть, настроении ехал в направлении поселка Котовского. Дул холодный и резкий северный ветер. Уверенный, что в такую погоду никакой автоинспектор не захочет стоять на трассе, я почти до отказа выжал педаль акселератора, и мой «Жигуленок» несся со скоростью почти 120 километров в час. Благо, дорога сухая, да и машин не видно... Гони — не хочу... Тем более, что быстрая езда отвлекает от дурных мыслей...