Такер
Шрифт:
На мгновение я застыл, не успев прийти в себя от такого неожиданного поворота событий. Я понял, что грязь, которую счистил со своих сапог на ступеньке, спасла мне жизнь. Тот, кто охотился за мной, прикинул, сколько шагов я должен сделать с того момента, как я отошел от двери с фарфоровой ручкой. Но я задержался на первой ступеньке, и он ошибся — он думал, что я буду на ступеньку выше, и предполагал, что его пули попадут мне в живот, но они пролетели почти на полметра выше.
Наконец я очнулся и, прыгая через две ступеньки, взлетел на второй этаж. Я плечом навалился на дверь в комнату и распахнул ее; до моих ушей донесся стук упавшего тела.
В неясном свете ночника я увидел кровать, накрытую серым одеялом, латунная спинка которой отливала тусклым светом, и туалетный столик, на котором стояли белый кувшин и таз. Отступив назад, я направил револьвер на упавшего человека и спокойно сказал:
— Вставай, только медленно, и зажги свет. Но без глупостей — я в тебя и при таком свете не промахнусь, а я только что убил твоего напарника.
Так ли это было или нет, я не знал, но мне хотелось рассмотреть, где я оказался и что за человек прятался в этой комнате.
— Не стреляй! Ради Бога, не стреляй!
Человек медленно встал и, чиркнув спичкой, зажег керосиновую лампу. Потом он повернулся ко мне… этот человек был мне совершенно не знаком.
— Прошу простить меня, мистер, — сказал я. — Я не имел никакого права врываться к вам в комнату. Я ищу Малыша Риса, Боба Хеселтайна и их друзей.
— Они уехали отсюда, — сказал он, — Хеселтайн, эта девушка и еще один парень. А другой остался, чтобы убить тебя.
— Откуда вы это знаете?
— Подслушал их разговор. — Он кивнул головой на стену. — В наши дни стенки делают совсем тонкими. Я услыхал разговор, но ничего не понял. Потом сюда пришла эта девица, и я ее видел. Сразу же после ее прихода они ушли.
— Но как?
Он показал на балкон.
— Они ушли по этому балкону. С него очень легко можно перебраться на другой. А там есть лестница.
Я взял лампу и спустился по лестнице. До моих ушей донеслись голоса людей, проходивших по улице.
Человек, которого я убил, лежал у подножия лестницы — только он еще не умер. Я всадил в него две пули, но он был еще жив и смотрел на меня.
— Док, — сказал я, не опуская револьвера, — я хочу получить назад свои деньги.
— Они… они их забрали с собой.
— Значит, у тебя с собой ничего нет? — Я отбросил ногой подальше дробовик и склонился над Доком.
В эту минуту открылась входная дверь и вошел Дагган вместе с Коном Джуди.
— Я думаю, что у этого человека есть часть моих денег, — сказал я им.
— Тогда забирай их, — велел Дагган. Посмотрев на Дока Сайтса, он сказал: — Ты берешь прицел слишком высоко, парень, запомни это.
— Было темно, и, когда Док вышел из двери, я сел на ступеньки. Он просчитался — думал, что я нахожусь одной ступенькой выше.
Расстегнув куртку Сайтса, я увидел толстый пояс с монетами и снял его. Сайте лежал, не двигаясь, и смотрел на меня.
— Помоги мне, — хрипло проговорил он. — Я умираю.
— Из-за тебя и твоих дружков, — ответил ему я, — умер мой отец.
Дагган легко представил себе, что произошло в этом доме. Положение Дока Сайтса, две дырки от пуль дробовика в лестнице и отверстия от моих собственных пуль в теле Дока подсказали ему, как развивались события.
Человек, в чью комнату я ввалился, спустился с лестницы, надевая на ходу подтяжки.
— Все было так, как говорит этот парень, — сказал он. — Я разбирал свою постель, как вдруг в соседней комнате началась беготня и Хеселтайн со своими друзьями удрали через балкон. Кто-то, наверное, вот этот раненый мужчина, в темноте спустился вниз, и я услыхал, как хлопнула дверь у подножия лестницы. Эта комната уже давно стоит пустая, и мне показалось странным, что кто-то вошел в нее, не зажигая света. Затем я услыхал, как в дом осторожно вошел вот этот парень. Я открыл дверь, чтобы посмотреть, кто это, а потом закрыл. После этого раздались выстрелы.
В узком коридоре до сих пор сильно пахло порохом. Сайте смотрел на нас умоляющим взглядом.
— Вы ведь не дадите мне умереть, правда?
— Ты это заслужил, — ответил Дагган. — Но уж так и быть, позабочусь, чтобы тебе оказали помощь.
Я показал ему пояс с монетами.
— Я забираю этот пояс, — сказал я. — Здесь часть моих денег.
Дагган пожал плечами.
— Тебе повезло, что ты вернул хотя бы часть, но, будь я на твоем месте, я бы бросился за Хеселтайном и забрал бы у него все.
Вернувшись в «Кларендон», я открыл пояс и пересчитал деньги. Там было сто двадцатидолларовых монет, но это была только малая часть того, что мы заработали.
— Либо они не стали делить деньги поровну, — сказал я, — либо Док успел потратить большую часть денег.
— Давай-ка обыщем его комнату, — задумчиво сказал Кон. — И прямо сейчас, пока ее еще не занял кто-то другой.
— Кон, — сказал я. — Я не думаю, что мы там что-нибудь найдем.
Кон внимательно посмотрел на меня, а потом произнес:
— А ты растешь прямо на глазах, Шел. Ты думаешь, что дружки Дока прихватили с собой его денежки?
— Посудите сами. Я их хорошо знаю и не сомневаюсь, что им обокрасть своего дружка — такое же плевое дело, как обокрасть меня и отца. Док собирался подкараулить меня и застрелить из дробовика. Они думали, что он меня убьет, но не исключили и такую возможность, что я его убью.
— Ну, а если бы он тебя убил? А потом обнаружил бы, что его деньги исчезли?
— Они бы ему не вернули. А Док не осмелился бы обвинить Боба Хеселтайна в воровстве — он его для этого слишком боится. А Боб сказал бы, что они просто решили прихватить с собой его деньги, поскольку у них они будут в большей сохранности.