Такие разные 2: Чувствуя тебя

Novela

подобного и ожидал.

– Все это уже не пригодится нашему сыну, верно? – Она криво усмехается, но ее глаза полны

темноты и ярости. – Хочу, чтобы все это превратилось в груду щепок и не маячило перед

глазами.

Она вновь размахивается, собираясь ударить по стене, на которой изображены мультяшные

животные, но я перехватываю биту и, отшвырнув ее, обхватываю Лекси, заключая ее в кольцо

своих рук. Она пытается вырваться, но я крепко держу ее.

– Прекрати. – Мой голос звучит успокаивающе, когда я прошу ее, но мое сердце колотится, как

сумасшедшее, и мне едва удается контролировать свое дыхание. – Разрушив все эти вещи, тебе

не станет легче.

Лекси молчит, продолжая вырываться, потом резко успокаивается, и с шипением сквозь

стиснутые зубы требует:

– Отпусти меня! Ей Богу, Тайлер, отпусти меня, либо я за себя не ручаюсь.

Ее голос звучит холодно и в нем столько решимости, что мне ничего не остается, как разжать

руки. Оказавшись на свободе, Лекси быстро отшатывается и тяжелым взглядом смотрит на

меня. Мы стоим напротив друг друга, наше дыхание тяжелое и частое, но это не от страсти, как

было когда-то, а от волны негативных эмоций, которые мы слишком часто вызываем друг в

друге.

Последнее время, все, чтобы я ни делал, лишь раздражает Лекси. Я знаю, что она винит меня в

том, что меня не было с ней, когда ей было больно и страшно. Что я не был там, когда ей

сделали экстренную операцию. Ребенка извлекли, но он уже был мертв к тому моменту. Как

позже объяснил нам доктор, произошла преждевременная отслойка плаценты, и хотя операция

была седлана довольно оперативно, ребенка спасти не удалось. Врачи едва спасли саму Лекси,

потому что она потеряла слишком много крови.

С момента смерти Томми прошло уже более трех месяцев, но мы все еще переживаем эту

потерю. И если я стараюсь держаться ради Лекси, то ее состояние вызывает постоянное

беспокойство. Мы все, включая ее родителей и Нору, настаиваем на помощи психотерапевта, но

Лекси упорно отказывается. Я предлагал ей ходить вместе к врачу, но она и слышать не желает.

– Какого черта ты вообще лезешь ко мне?! – визгливо кричит Лекси, и я чувствую, как круг

отчаянья плотнее вжимается вокруг меня. Мы зашли в тупик, и я не знаю, где найти выход. –

Почему бы тебе просто не отвалить от меня?

– Ты этого хочешь? – тихо спрашиваю я, даже не делая попытки приблизиться к ней.

– Ты проявляешь чудеса сообразительности! – язвительно бросает она и, окинув меня

презрительным взглядом, выходит из комнаты.

Я знаю, что поведение Лекси – ее реакция на боль. Она замкнулась в себе, не желает никого

видеть и отказывается выходить из квартиры. Я много раз пытался уговорить ее сходить со мной

куда-нибудь. Просто прогуляться в парке, побыть среди людей. Но все бесполезно.

Я стою несколько минут в полной растерянности, не зная, как нам быть дальше. Потеря Томми

не просто подкосила нас: кажется, она нас убила. То, что когда-то держало нас вместе… Я

больше не чувствую этого.

– Так не может больше продолжатся, - надломленным голосом говорю я Лекси, выйдя из

комнаты, так и не ставшей детской.

Она забилась в угол дивана, яростно нажимая кнопки пульта, но при этом глядя сквозь

телевизор.

– Мы должны что-то с этим делать. Иначе… Как долго мы сможем так жить? – Я развожу

руками, желая донести до нее смысл своих слов. Она не смотрит на меня, но я знаю, что

слушает.

– Ты не можешь хоронить себя, когда столько людей волнуется за тебя. Позволь нам помочь

тебе. Если ты не хочешь моей помощи, тогда разреши сделать это Джону и Оливии.

Родители Лекси поддержали ее после того, что случилось. Они приехали сразу же, как узнали о

случившемся. Они взяли на себя все вопросы с больницей, и оплатили все счета, которые не

покрыла страховка. Мать Лекси оставалась с нами еще месяц после того, как Лекси выписали.

Она ухаживала за ней, когда я был на работе, и стала поддержкой не только для дочери, но и для

меня. Что стало для меня полной неожиданностью.

– Мне не нужна ничья помощь! – ощетинивается Лекси, поднимаясь с дивана и вновь принимая

оборонительный вид. – Все, что мне надо, это чтобы меня оставили в покое. Ты можешь сделать

это? – Она кривится. – Хотя бы это можешь сделать для меня?

Я в отчаянье смотрю на нее. Я не узнаю в ней ту девушку, которую когда-то так глубоко

полюбил. Я и сейчас люблю ее, всем своим сердцем. Но когда она такая, это очень тяжело.

Лекси исчезает в спальне, и я решаю ее не трогать, но через пятнадцать минут она выходит,

сменив домашние спортивки и майку на узкие джинсы и топ. Ее волосы собраны в хвост, а на

губах блестит блеск, которым она воспользовалась впервые за последние несколько месяцев.

– Куда ты? – Я стараюсь не радоваться раньше времени. Возможно, она, наконец, согласится

выйти из квартиры и немного развеяться.

– Просто хочу пройтись, - коротко отвечает она. – Ты ведь вроде этого хотел.