Такие разные 2: Чувствуя тебя
Шрифт:
Возможно, я уже знаю, что ничего хорошего для нас не будет?
Из груди Тайлера вырывается вздох, как будто он долго задерживал дыхание; он делает шаг ко
мне и, обхватив мое лицо руками, целует меня. В этом поцелуе столько отчаянья, боли, горечи
и… прощания? Я отвечаю на поцелуй, а внутри меня всю скрючивает от дикого ужаса, что это и
правда, наше прощание.
Его теплые губы скользят по моим, наши языки сплетаются в некой мучительной потребности.
Я зарываюсь пальцами в волосы Тайлера и крепко сжимаю, зная, что когда отпущу, это будет
навсегда.
Когда наши легкие начинают гореть от нехватки кислорода, он прерывает поцелуй, но не
отпускает меня. Крепко держит меня, наклонив голову и уткнувшись лицом в основание моей
шеи.
Мои руки дрожат, когда я глажу ими спину и волосы Тайлера. Чувствую, как он напряжен;
слышу его тяжелое дыхание. Он пытается взять себя в руки, и я даю ему это время, став сейчас
опорой для него.
Не знаю, сколько времени так проходит, пока мы стоим посреди нашей бывшей квартиры,
удерживая друг друга, но вот он отстраняется от меня, и я чувствую, как мои руки утратили
нечто ценное. В буквальном смысле.
Я поднимаю взгляд на его покрасневшие глаза и понимаю, что именно в этот момент, в эту
секунду я потеряла его.
Тайлер делает глубокий вдох и надломленным голосом говорит:
– У Меган обнаружили рак.
23 глава
ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ
ЛЕКСИ
Я не успела заметить, как на улице настал октябрь, и погода стала по-настоящему осенней.
Когда я возвращаюсь с работы домой, на улице уже почти стемнело. Включаю свет и выбираюсь
из тренча. Тишину квартиры нарушает тихое мяуканье и навстречу мне бежит Франсин – пару
месяцев назад я взяла кошку из приюта. Теперь общество Франсин скрашивает мои одинокие,
длинные вечера.
– Привет, девочка. – Я беру кошку на руки, и она ластится ко мне, издавая размеренное урчание.
– Проголодалась? – Я чешу Франни за ушком и иду с ней на кухню, чтобы насыпать корм в ее
миску.
Пока Франсин занята ужином, я включаю автоответчик, на котором мигают два новых
сообщения, и пока слушаю, наливаю себе бокал белого вина.
«Лекс, это я, Нора. Твоя подруга, если ты еще помнишь».
Я закатываю глаза на язвительный тон подруги.
«Хотела предложить тебе совершить что-нибудь безумное. Или просто сходить куда-нибудь
вместе. Я волнуюсь за тебя. А мне это сейчас противопоказано. И вообще, игнорировать
беременную женщину невежливо. В общем, позвони мне».
С бокалом вина я забираюсь на широкий подоконник, уложенный мягкими подушками, и
рассеянно смотрю в окно, слушая следующее сообщение. Его оставила мама.
«Здравствуй, дорогая. Уже третий раз звоню тебе за эту неделю. Надеюсь, ты прослушиваешь
мои сообщения». – Пауза. – «Знаю, ты говорила, что занята, но возможно ты передумала насчет
того, чтобы приехать к нам в Париж. Но, чтобы ты не решила, в любом случае, мы с Анри ждем
тебя на Рождество. Лекси, звони мне. Детка, я волнуюсь за тебя. Пока».
И Нора, и мама в своих сообщениях заявили, что волнуются за меня. Напрасно. Потому что я в
порядке. Да, в последние месяцы я практически перестала общаться с ними, или с кем-либо. Но
уединение – это то, чего хотелось мне все это время. К тому же, я убеждала себя, что Нора
занята сейчас подготовкой к рождению второго ребенка и ей не до унылой подруги, которая
переживает личную драму. А моя мама просто светится от счастья со своим французским
женихом и ей не к чему видеть перед глазами подавленную и безрадостную дочь.
В общем, я находила себе кучу оправданий, чтобы не выбираться из своей раковины, в которую
загнала себя после того, как Тайлер сообщил о болезни Мег и сказал, что не может бросить ее
сейчас.
Я понимала, что он поступил правильно. Я слишком хорошо знала его, чтобы не удивляться
такому решению. Но осознание того, что Тайлер был вынужден остаться с Мег и поддержать ее
во время болезни не значит, что это было менее больно и тяжело.
Кажется, в то недолгое время, когда я была уверена, что мы вновь будем вместе, я поднялась
слишком высоко в своих фантазиях, и потому падение оказалось таким сильным и
болезненным. Единственное, что мне оставалось, это с головой уйти в работу. Наверное, только
поэтому я еще выбираюсь по утрам из постели.
В моменты, когда тоска и обида становятся особенно сильными, я напоминаю себе, что Мег и
Тайлер сейчас проходят через настоящий кошмар. У нее обнаружили глиому, одну из
разновидностей опухолей мозга. Диагноз поставили на ранней стадии, но Мег потребуется
длительное и глубокое лечение. Как сказал Тайлер, в Бостон она ездила на консультацию с
одним из лучших в стране нейрохирургов. Лишь после того, как доктор подтвердил диагноз,
Меган во всем призналась Тайлеру.
Сейчас Тайлер с Мег были в Бостоне, куда уехали на время лечения.
Я же… Я же просто живу дальше, как получается. Я знаю, что потеряла Тайлера. Наверное, на
этот раз и, правда, навсегда. И хотя мое сердце каждый день при этой мысли рвется на части, я