Таких любит море
Шрифт:
Мэнби тогда был среди тех на берегу, кто ничем не мог помочь гибнущим людям.
Тот памятный скорбный день и стал отправной точкой. Джордж решил всецело посвятить себя созданию средств для спасения людей в таких катастрофах. Он пришёл к выводу, что таким приспособлением может стать небольшая мортира, стреляющая с берега спасательным линем по рангоуту терпящего бедствие корабля. Линь должен быть достаточно прочным и длинным, чтобы преодолеть расстояние, отделяющее берег от судна. Крепко цепляясь за мачту одним своим концом, а другим, закреплённым на суше, линь удерживал скользящую по нему люльку с людьми, либо привязанных
Это средство Джордж успешно испытал в 1808 году во время крушения брига «Элизабет», находящегося в 150 ярдах от берега. Официально мортиру Мэнби приняли, как средство спасения в 1814 году, установив по восточному побережью. В последующие годы более тысячи человек спаслись благодаря этой мортире.
Джордж не останавливался на достигнутом: построил непотопляемую шлюпку, первые испытания сразу же показали её «живучесть» даже при большом заполнении забортной водой. Одно из таких плаваний едва не стало последним для самого изобретателя, находившиеся с ним испытатели так сильно раскачали лодку, и она перевернулась, а Джордж, не умеющий плавать, спасся лишь чудом.
За заслуги и достижения в деле спасения человеческих жизней на море он получил денежное вознаграждение, удостоился целого ряда наград и был избран в 1831 году членом Королевского общества.
Выйдя в отставку, Мэнби превратил свой дом в мемориальный музей, посвящённый Горацио Нельсону: они учились в одной школе.
СМЕРТЬ ЗАСТАЛА ИЗОБРЕТАТЕЛЯ, СИДЯЩИМ НА СТУЛЕ, ОБРАЩЁННЫМ К ОКНУ, ИЗ КОТОРОГО ОТКРЫВАЛСЯ ВИД НА МОРЕ, СЛОВНО ДЖОРДЖ ДО ПОСЛЕДНИХ МИНУТ ЖИЗНИ ВГЛЯДЫВАЛСЯ ВДАЛЬ, БУДТО ПЫТАЯСЬ УВИДЕТЬ, НЕ ТЕРПИТ ЛИ БЕДСТВИЕ КАКОЙ – НИБУДЬ КОРАБЛЬ.
Примечание:
Фузилёр (фр. Fusiller -стрелок);
Среди других изобретений Д. Мэнби – первый огнетушитель и гарпун для китобоев, испытанный им в Гренланди
Николас Покок – моряк и художник
На улицах портового Бристоля царило оживление. Торговые корабли заходили прямо в город по узким каналам, ведущим из гавани, и стояли в ожидании разгрузки, необычно выделяясь целым лесом мачт среди жилых домов старой части Бристоля.
Николас уже давно привык к этому зрелищу морских судов, хозяйничающих в самом центре родного города, хотя для впервые приезжающего в Бристоль такое гостеприимство казалось весьма странным. Впрочем, ничего странного в этом не было, с давних времён город являлся английскими морскими воротами в Новый Свет и процветал за счёт торговли. Отсюда путешественники и переселенцы отправлялись за океан. Постепенно из небольшого поселения, носившего когда – то название Bricgstoc (место мостов) и расположенного в междуречье Эйвона и Фрома, вырос знаменитый порт. Через него проходила торговля шерстью, кожей, вином, табаком и шоколадом, однако, к сожалению, в 17 столетии Бристоль преуспел в работорговле.
Помимо прекрасных старинных мест: соборов, мостов, церквей, узких переулков Бристоль с его цветочной эмблемой – алым лишайником, привезённым купцами из восточных стран, прославился крылатым выражением «Деньги на бочку». Гранитные «бочки» в виде стола, на котором торговцы заключали свои сделки, ещё и поныне можно увидеть на улицах города.
Живший на 41 Prince s Street, Николас Покок часто выходил на прогулку, побродить вдоль корабельных причалов. Ведь и для него когда – то, ещё в пору молодости, отсюда уходила дорога в море. Помогая своей семье, он выбрал трудную профессию моряка, много лет провёл на торговых судах, ходил в Индию, Западную Африку и Америку.
После смерти отца – почётного гражданина Бристоля, известного купца на Николаса перешла вся тяжесть забот о матери с младшими братьями. Сейчас он с благодарностью вспомнил о поддержке, оказанной ему в то трудное время, торговцем Ричардом Чэмпионом, занимавшемся поставками фарфора в Америку. Именно Николасу он доверил торговые корабли своей флотилии, отправлявшиеся с товаром через океан.
Рисованием Николас увлёкся во время длительных плаваний, свои работы он помещал в бортовые журналы – дневники, систематически записывая события, происходящие с кораблём, отмечал сопутствующую погоду и положение судна, а рисунки выполнял индийскими чернилами, так называемыми «маси», изготовляемые из сажи, смешанной с соком сахарного тростника.
Однако, вскоре американская война за независимость положила конец торговле фарфором, и Р. Чэмпиону пришлось полностью её свернуть, а Николас всё реже и реже стал выходить в море. Это вынудило его всерьёз заняться рисованием, сменить род деятельности и стать художником.
Нахлынувшие воспоминания о прошедших годах жизни сменились раздумьями о важном для него событии: полученном письме от президента Королевской Академии художеств – Сэре Джошуа Рейнольдсе (1723 – 1792). Николас посылал одну из своих работ на выставку в Академию, называлась она «Вид с моря на церковь Сент – Мэри – Рэдклифф» (1780). Это величественное сооружение являлось доминантой портового Бристоля.
Рейнольдс писал, что картина хотя и опоздала для выставления, но выполнена с большим мастерством и вдохновением. Рекомендации и замечания Мастера живописи, отмеченные в этом письме, оказали существенное влияние на дальнейшее творчество Николаса Покока, а сам Джошуа Рейнольдс всегда поддерживал художника. В 1782 году Николас снова выставляет свои работы в Академии, в это же время английский адмирал Джордж Бриджес Родни (1719 – 1792) одерживает морскую победу над французским флотом у островов Всех Святых (Доминикское сражение), и художник, бывший моряк, знающий море и корабли, получает первый заказ на написание серии картин в память об этой битве.
Николас Покок пишет картины многих морских сражений – Семилетней войны (1756 – 1763), американской войны за независимость (1775 – 1782) и войны Британии с Францией (1793 – 1815). Работы Покока отличает точность воспроизведения малейших деталей, что вызывает восхищение даже у участников тех событий. Так адмирал Ричард Стрэхэн (1760 – 1828), командовавший группой кораблей во время Трафальгарской битвы 1805 года и захвативший четыре французских корабля, уважительно пишет художнику, отмечая, что на его картине, как и было в действительности, точно нарисована сбитая бизань – мачта флагманского французского корабля.