Таких не бывает
Шрифт:
Вот только не из чего ей было готовить! Холодильник был почти девственно пуст. Белка обошла все полки, сунула нос в каждый ящик и, наконец, наскребла продуктов хотя бы на что-то…
Когда через час Фокин встал, она уже доставала из духовки последний чуду. И если бы Белку так не шокировал вид его голой крепкой груди, покрытой волосами, она бы непременно заметила ошалевший взгляд Гордея Александровича, которым он окинул накрытый к завтраку стол.
– Это что? – спросил он, подходя ближе и запихивая в рот успевшую остыть лепешку.
–
– Фкушно, – похвалил Фокин. Пережевал, активно работая челюстями, плюхнулся на стул и Белку за поясок халата к себе подтянул. – Кофе я и сам сварю. Ты что, вообще не спала?
– Спала! Это все быстро готовится.
– М-м-м, хозяюшка. Обалдеть. Сама чего не ешь?
Какой там ешь?! У нее и кусок не лез в горло. Он же сидел в одних пижамных штанах, а она на нем, и… В общем, так-то она не была совсем дикой. И понимала, что у Гордея Александровича утренняя эрекция.
– Еще не успела, – сглотнула Белка и уставилась на блестящие от жира губы мужа. Он с утра не успел побриться, и его щеки отливали синевой.
– Ешь. Потом некогда будет. У нас куча планов, – распорядился Фокин, поднося к ее губам надкусанную лепешку. Мучительно покраснев, Белка отхватила кусочек. Поерзала… И от того зрачки ее мужа расширились, как у увидевшего птичку кота. Впрочем, если бы Белку кто-то спросил, на кого ее муж похож, о кошках она бы подумала в последнюю очередь.
– А каких?
– Ну, ты к сыну, наверное, собиралась ехать?
Белка отчаянно затрясла головой, соглашаясь. Конечно, она собиралась! Еще бы… Если о чем ночью она и думала чаще, чем о самом Фокине, то это о своем сыночке.
– Ну вот. Я тут подумал, что пора бы нам его забрать. Как думаешь, справишься? Он уже окреп, но все равно задохлики большего внимания требуют, чем дети, рожденные в срок.
– Я не знаю, – запаниковала Белка.
– Чем больше будем это дело откладывать, тем сильней ты себя станешь накручивать.
Разговор у них выходил серьезный. Но оттого что Белка сидела у мужа на коленях, он казался таким интимным, будто они обсуждали какое-то непотребство. Наверное, она еще и поэтому смущалась.
– Ты прав, – согласилась девушка, сползая с его колен.
– Тем более Новый год. Ты, кстати, как, празднуешь этот праздник?
– Конечно!
– Где-то у меня была елочка. Захочешь – нарядим. Живую нельзя – это сильный аллерген, сейчас Гордею лучше избегать таких встрясок.
На это Белке нечего было возразить. Она вообще считала, что ей страшно повезло с таким умным мужем. Вот только бы он оделся, чтобы так ее не смущать. И вообще все было бы замечательно.
– Погоди! Ну-ка глянь на меня… – попросил Гордей Александрович, когда Белка, вконец смутившись, отвернулась к кофемашине. Не послушаться она, конечно же, не могла. Рефлекс у нее был такой – слушать мужчину. – Ты опять стесняешься, да?
– Немного.
– Я просто хочу, чтобы ты
Она понимала только то, что ради нее Фокин поступается своими интересами. И если бы любой другой девушке это было приятно, то у Белки в силу традиций, в которых она воспитывалась, это никак не укладывалось в голове.
Но, конечно, она кивнула. Дескать, понимаю, а как же? В этот момент Белка была так напряжена, что упустила момент, когда Гордей Александрович взял ее за руку и прижал к своей голой груди. Опомнилась, лишь почувствовав, как ей в ладонь бьет его сердце. Взволнованно закусила губы, стрельнула в него глазками и…
– Я тебя сейчас поцелую.
И он поцеловал, да… Раскрыл ее губы, толкнулся теплым языком в рот и тут же отступил.
– Я не умею, – в отчаянии прошептала Белка.
– Да что тут уметь? – оскалился Фокин. Казалось, все, хана… Он ее просто сожрет! Но нет. Еще один мягкий поцелуй, натянувший ее нервы до предела, и… все!
– Ух ты, Белка. Да мы опаздываем! Собирайся скорей!
Легко сказать. А у нее внутри – ураган, буря! На негнущихся ногах Белка вышла из кухни и пошла… куда-то.
– Эй! Спальня в другой стороне.
Белка медленно развернулась на пятках и с достоинством, как будто она специально сделала круг, двинулась мимо мужа. А тот опять, гад такой, хмыкнул. Весело ему, значит!
Времени на выбор наряда у Белки не было. Она натянула джинсы и кофейного цвета водолазку. Для нее это был более чем дерзкий лук. Ведь джинсы хоть и присутствовали в ее гардеробе, надевались от силы пару раз.
– Ух ты. У тебя есть и цветные вещи, – прокомментировал ее выбор муж. На что Белка только пожала плечами.
– У тебя тоже.
Вместо хиджаба Белка надела шапку. И тут Фокин нахмурился:
– Слушай, я не прошу, чтобы ради меня ты отказывалась от своих традиций. Если ты привыкла ходить в платке, то…
– Да нет. Я не покрывалась, если ты об этом.
– Ну смотри. Жертв мне не надо. И перекраивать себя мне в угоду тоже.
Белка в который раз за этот день кивнула. На улицу вышли в молчании. Уселись в машину. У Белки к тому моменту накопился к мужу миллион вопросов и замечаний, но она все так же робела что-то сказать и тем более попросить. Их брак был таким странным! Она понятия не имела, может ли вообще обращаться к мужу с просьбами. Если сама для него бесполезна.
– Ну что ты пыхтишь, а, Бельчонок? Есть что сказать – говори, – улыбнулся Фокин. В ярком утреннем свете, искрящемся на снегу, его белоснежные зубы хищно сверкнули.
– Я пыхчу?
– Ну конечно.
– А вы… Вы вообще храпите!
– Серьезно? – искренне изумился Фокин. – Старею, наверное.
– А вам что, никто об этом не говорил? – ляпнула Белка и осеклась в ужасе.
– Да как-то некому было, – фыкрнул Гордей Александрович, скосив на жену задумчивый взгляд. – Это такой способ разузнать о потенциальных соперницах?