Таких не бывает
Шрифт:
«Стоило уйти из дома, как обо мне все забыли», – жаловался Фокин.
«Мы не забыли. Мы не хотели тебя отвлекать!»
«А я весь день от вас жду сообщения!»
Белка округлила глаза. Надо же! Она и не знала, что взрослому мужчине может такого хотеться… Пока девушка размышляла, что бы такого написать мужу, тот ее опередил:
«Как дела? Чем занимались? Как Гор?»
Как любая порядочная мать, Белка только за сегодня сделала почти два десятка снимков сына. Камера в новеньком айфоне была чудо какой хорошей. Например, на фото с прогулки можно было даже рассмотреть кристаллическую
«Осваиваешь новый телефон? Круто. А селфи где?»
Неужели это намек на то, что он хочет получить ее фото?! Белка испуганно закусила губу. Вскочила с постели, подбежала к зеркалу. Застонала! Выглядела она черте как… Волосы скручены и закреплены двумя карандашами. Старая майка. Да еще ведь она дома. И потому без лифчика. Распустив волосы по плечам, Белка покусала губы и, встав напротив лампы, сделала пару кадров, чтобы, естественно, отправить мужу самый удачный.
«Красивая моя».
Его… Белка глубоко вздохнула. Внезапно и совершенно не к месту на нее волной накатила паника. Ну, вот что бы она без него делала? Вот что?! Как бы жила? И жила ли? В минуты отчаяния она, бывало, о таком думала, что и признаться стыдно…
«Еще хочу».
«У меня других фото нет».
«Так сделай. Голенькой».
Белка испуганно отбросила телефон и подтянула к груди колени.
«Белка…»
«Я пошутил».
«Вернись»…
Легко сказать. А у нее кровь в ушах шумит. И все плывет перед глазами от странного какого-то волнения. Нет, конечно, она знала, что некоторые девчонки так делают, просто сама она так не могла. Точнее… Ну вот чтобы просто парню, свою интимную фотку… С другой стороны, Гордей Александрович – не просто парень. Он ее муж.
Белка поддела дрожащими пальцами лямку майки и спустила с одной груди. Тут уж она не прицеливалась. Не выискивала ракурса поудачнее. Так, зажмурившись, что-то щёлкнула и отправила. А потом спрятала голову под подушку и застонала, сжав уголок наволочки в зубах.
Глава 10
Уф-ф-ф! Несмотря даже на то, что фото было немного смазанным… Он мог представить, почему так. Волновалась его девочка… Вся дрожала. И как будто бы даже не прицеливалась, не наводила ракурс, выискивая позу поудачнее. Щелкнула разок, и прислала, чтобы он уж отстал. И, наверное, уже сто раз пожалела о своей дерзости – такая она невинная, свежая, чистая…
Фокин поерзал в кресле.
На фото глаз его Белки не было видно. В кадр попадали лишь чуть приоткрытые губы, белоснежный край зубов, нежная шейка с перекинутыми на одну сторону волосами и… грудь. Девичья совсем, тугая даже с виду. С торчащим глазком соска. Маленького. И очень темного.
«Вот такая ты, да, моя сладкая?» – подумал Фокин и коснулся пальцем вершинки. Он был до того возбужден, что даже просторные хлопковые брюки робы не способны были скрыть его выдающегося стояка. Хорошо, что в отделении после праздников было совсем немного народу. Не то бы он оскандалился.
Ох, не надо было это все затевать. Как теперь уснуть? А впрочем… пусть. Он ведь решил действовать медленно, но неумолимо. И похоже, это была действенная
«Ох и счастливчик я, да?» – написал, чувствуя какую-то шальную пацанскую удаль… Как будто опять в свои девятнадцать вернулся. Хотелось флиртовать, смущать, провоцировать. В животе горячим узлом стягивало от сладкого предвкушения.
Белка ожидаемо ничего не ответила. Месенджер ябедничал, что она вообще в последний раз в него заходила аккурат пятнадцать минут назад, когда выслала фотографию. И все. Можно было подумать, что ей безразлична его реакция, но Фокин был уверен, что дело именно в ее девичьем смущении. Понимая, что ждать ответа бессмысленно, Гордей попытался отвлечься. Обошел еще раз задохликов, убедился, что у них все в порядке, и с чистой совестью завалился спать. Но не тут-то было.
Только лег, дверь в кабинет открылась.
– Какого… Ты чего здесь? – офигел Фокин. – Вы же к свекрам собирались вроде.
– К свекрам?! К свекрам? Да, собирались… Могла бы отдыхать сейчас, а вместо этого гнала через всю область!
Ромашова искрила, как оборвавшийся провод в луже. И ее эмоции точно так же мотало из стороны в сторону. Фокин насупился, понимая, что скандала ему избежать не удастся.
– Отмазки придумывала! Что меня, видите ли, на работу вызвали! – между тем продолжала Ленка, разматывая толстый шарф.
– Вот как? Ну и зачем ты это делала?
– Затем, что не могла сидеть в четырехстах километрах, когда ты… Когда все, что у нас было, рушится!
– Пиздец, – Фокин изобразил фейспалм. – Ты вообще – серьезно? Я ведь все объяснил, Лен. Ничего не могло разрушиться! Ни-че-го. Потому что между нами ничего не было. Что к этому добавить?!
– Я от мужа собралась уходить! Я всю жизнь готова была ради тебя разрушить! – будто его не слыша, продолжала Ромашова. – Наплевав на сплетни, на боль, которую причиню Вадику… Детям!
– Так не причиняй, Лен. Я тебе ничего не обещал. Ну, перестань ты Христа ради разводить эту мыльную оперу. Пошлость ведь неимоверная.
– Пошлость?! Мои чувства для тебя – пошлость?!
Фокин не хотел ее обижать. Правда. Он вообще, как любой мужик, боялся вот таких бабских истерик. Просто потому что не знал, как с ними справиться. И потому он примирительно, как ему казалось, заметил:
– Лен, ну какие чувства?
– Серьезные! – то плакала, то ярилась она.
– Тогда уж и безответные. Слушай, ну правда. Нечего мне добавить к уже сказанному. Я женат, у меня ребенок. Дальнейшие отношения между нами невозможны.
– Да мы трахались еще каких-то пару дней назад!
– Ты уже вспоминала об этом. Виноват. Такого больше не повторится. С этого момента у нас чисто рабочие отношения. Вот это все… оставляй за дверью отделения, пожалуйста.
– Ты мне угрожаешь?
– Я тебя прошу включить голову! Потому что я твой шеф – в первую очередь. Не заставляй меня прибегать к каким-то жестким мерам.
– А то что? Ты мне порежешь премию?
– Уволю. Мне не нужна нездоровая атмосфера в команде, – ничуть не кривя душой, огрызнулся Гордей. Ромашова побледнела. На глазах по десятому кругу выступили слезы. – Лен, ну умная же баба, – смягчился Фокин. – Давай, бери себя в руки.