Таковы судьбы.
Шрифт:
Часть вторая. Глава шестая.
На следующее утро Хок участвовала в операции над Мирбахом. У него вытаскивали из грудной клетки пулю и вставляли на её место искусственную кость.
Перед операцией девушка приняла успокоительное. Оно помогло. Голова прояснилась и в итоге все прошло отлично.
После этого она, немного отдохнув, пошла проведать Кадара. Тот был плох, поскольку, как оказалось, ему не оказывали помощи. Девушка немедленно распорядилась помогать ему.
По идее его нужно было обследовать, как и Мирбаха,
Одновременно, она входила в курс дел, который вёл Мирбах. Нельзя сказать, чтобы были какие-то проблемы. Но человек явно имел со своими поставщиками какие-то личные, неофициальные договорённости. Хок рылась в бумагах, пытаясь найти нужное. Здесь помощь пришла, откуда не ждали. Её на улице остановил Довженко и предложил помочь.
И тут же об этом пожалел, потому что девушка ввела его в кабинет, дала электронный журнал и приказ найти то-то и то-то. После чего немедленно ушла, проведать Кадара. Тот очнулся и даже пребывал в более-менее осмысленном состоянии. Приход Хок он встретил равнодушно. Но когда та сказала, что его сейчас повезут на обследование, удивился.
– А говорили, что меня не будут лечить.
– Это моя заслуга. Так что лежи, молчи и будь благодарен. Мне и Мирбаху.
– О да! Век буду за вас предателей молиться.
– Договоришься.
– Просто это не искупит твоих преступлений.
– Я уже поняла. Можно не говорить мне об этом при каждом случае.
Кадар замолчал. Обследование прошло спокойно и стало ясно, что его то же надо бы прооперировать, чтобы не было осложнений.
Хок решила повременить. Была занята. И конечно же не определилась ещё, стоит ли вообще его лечить. С одной стороны, да, он её пациент. Она за него ответственна. Но этот фанатик внушал ей недоверие, а местами и отвращение.
К тому же её больше беспокоило состояние Мирбаха, потому она решила сначала проследить, чтобы он выздоровел. Беспокоиться одновременно о двух пациентах она не хотела. Да и не могла.
Мирбах был прикован к постели, но мог говорить и едва увидел Хок, задал неожиданный вопрос: что с Кадаром?
– Им занимаются. – Ответила девушка
– Правда? Мне говорили совсем другое. Прошу тебя проследить, чтобы его тоже лечили.
– Вам следует беспокоиться о себе! Почему мы должны лечить этого ублюдка?
– Потому что его глупость не оправдывает твою! Помни о своём долге. Если ты собираешься делить больных на друзей и врагов, то ты не врач, а солдат и в медицине тебе не место!
– А если бы он вас убил?
– А это не важно! Это общий закон, выведенный ещё первыми докторами в древности. Они были мудрее нас и хорошо знали нашу натуру.
– А почему вы беспокоитесь только о нем? Вас не волнует, что будет со всем госпиталем?
– Я знаю, что вы уже разделили обязанности. Но твоя главная обязанность, Хок – ухаживать за Кадаром. Я выздоровею и здесь все будет по-прежнему. А если умрет он, измениться многое для его близких.
– Уверена у него их нет!
– А тебя это не касается. Ты сама хотела помогать нам и если хочешь продолжать это делать – выполняй мои команды! Либо ты заботишься о Кадаре, либо покидаешь территорию! Все равно вы с твоим охранником полностью здоровы.
Хок осуждено посмотрела на него.
– Не делай такое лицо. Я видел такие ужасные выражения, что тебе во сне не снились! Иди!
При выходе из кабинета Хок ожидал Довженко.
– Не стыдно подслушивать?
– Вас было хорошо слышно. Почему ты не хочешь его лечить? Ты ведь сама выступала за это!
Девушка вздохнула – Не лезь, Дож. Пошли
Пока они шли к Кадару, Хок собиралась с мыслями. – Кому от этого будет лучше? Ему? Думаешь, он изменится? Он же абсолютный фанатик! Мне? Я помогу своему врагу, ничего за это не получив? Мирбаху? Для него это очередной пациент.
– Кадар же агент спецслужб. Если выяснится, что в его госпитале умер глава группы захвата, из-за отсутствия помощи… К нему возникнут вопросы.
– Наконец то ты начал соображать, Дож! Но я не состою в его штате, а это значит…
К ней навстречу бросилась Ольга. – Ты обещала помочь! Почему его все игнорируют?
Девушка не нашла, что ответить.
– Сейчас. Извини, я задержалась. За мной, Дож.
Она вошла внутрь. Кадар лежал неподвижно, закрыв глаза, едва дыша. Ольга показала ей на снимки черепа на столе.
– Что с ним? – Со страхом спросила Ольга.
– Какая-то зараза?
– Опухоль с загноением. Её надо удалить, но для этого мне надо найти ассистентов и подготовить наркоз. Посиди с ним, я разберусь.
С этими словами она пошла в операционную. Там, узнав для кого готовиться операция, наотрез отказались предоставлять и то, и другое. Отказался это делать и руководитель по хозяйственной части.
– Мирбах приказал, чтобы красноглазый был здоров! – Возмутилась Хок.
– Вам приказал. Не мне. – На этом разговор закончился.
Она нашла пару ассистентов, готовых участвовать в операции и определить время для операции. С эти вернулась к Ольге.
– Все есть. Нет дали только наркоза. Для Кадара – не хотят.
– Я солдат! – Отчеканил Кадар. Обе женщины обернулись, но альтаирец больше не проронил ни слова.
– Операция вечером, я что-нибудь придумаю. – Пообещала Хок.
– Может, что-нибудь наркотическое?
– Все это так же нужно брать со склада. Я могу усыпить его.
Ольга задумалась. – Хок, а ты сама ничего не можешь сделать?
– Что значит, сама?
– Ну, своими способностями. Я слышала, что «живые» могут погружать в транс.
Хок поежилась. – Можно.
– Неприятная процедура?