Такси заказывали
Шрифт:
Я сейчас позвоню ему и спрошу, насколько все это серьезно.
Он ушел в свой кабинет звонить, а Клара Конобеева подошла к зеркалу, надела свое новое платье и уныло осмотрела себя с головы до ног. "Не понимаю все равно, почему он отказался… Ведь он даже не видел меня!" — вздохнула она и беспомощно развела руками.
Несмотря на воскресенье, вся школа гудела как улей. Вовсю шли приготовления к празднованию Нового года. В коридорах украшали стены, вешали под потолком нитки с ватой, изображавшей снег, и вырезанные из тонкой белой бумаги ажурные, прозрачные снежинки.
Вход в школу оформили сосновыми пушистыми ветками с красными шелковыми бантами и "снегом" из
Больше всего ребят собралось в актовом зале, где посредине высилась пышная елка, вокруг которой стояли большие коробки с елочными игрушками, гирляндами, разноцветными флажками, бусами и хлопушками. Здесь же стояли две стремянки, стоя на которых, ребята и наряжали елку.
На сцене шла генеральная репетиция сказки "Золушка". Все артисты были одеты в костюмы эпохи французского короля Людовика IX и двигались среди декораций так уверенно и так вдохновенно при этом читали свой текст, как если бы они были не московскими школьниками, а настоящими придворными дамами и кавалерами, королями и королевами, волшебниками и карликами. Очень хороша была и Золушка, сначала в простой одежде и грубых башмаках, а потом уже в изящном бальном платье и "хрустальных" (Горностаев сам лично превратил туфли Машиной мамы из белых в подобие хрустальных, оклеив их серебряной фольгой) туфельках.
В моменты, когда за кулисами (а попросту за бархатной портьерой, за которой образовался закуток для переодевания) Золушка и Мачеха встречались в более доброжелательной атмосфере, Света уже в который раз обращала внимание Маши на рыжую девочку, довольно плохо игравшую роль придворной дамы. "Она так двигается, словно платье с обручами мешает ей, а ведь платье красивое, не то что у меня, — говорила Света. — Ты не знаешь, кто это такая?" — "Понятия не имею, — отвечала Маша, думая о своем и представляя себя настоящей артисткой, которой после репетиции предстоит еще один важный визит в театр. Она слушала Свету вполуха. — Кажется, она из параллельного класса и зовут ее Женей". — "Понимаешь, когда я только выхожу на сцену, она прямо-таки глаз с меня не сводит". — "Да брось ты, Света, все это тебе только кажется. Ну подумай сама, зачем ей на тебя смотреть? Если бы она была мальчиком, я еще понимаю… Все, сейчас мой выход". — И Маша, подхватывая подол платья, бежала на сцену.
Света же, глядя из-за кулис на стоящую в глубине сцены рыженькую и сильно напудренную Женю, пыталась вспомнить, откуда она ее знает. Лицо девочки казалось ей до боли знакомым, но вот причину ее колючего взгляда так для себя и не выяснила. "Наверное, мне действительно показалось, — решила она и стала готовиться уже к своему выходу. — Дочки, за мной!" — скомандовала она, обращаясь к своим дочерям по сказке, и тоже вышла на сцену.
Света понимала, что весь спектакль Саша Дронов, несмотря на свою любовь к ней (не далее, как вчера он шепнул ей на ухо слова любви: "Света, я тебя… …"), все же любовался красивой и талантливой Машей. Да и не только он один, еще и Горностаев со всей мужской половиной школы. Маша считалась первой красавицей, к тому же была свободна и легка в общении, чувствовала себя уверенно и ничего не боялась. Больше того, от нее постоянно исходила, чувствовалась какая-то тайна, что делало ее в глазах мальчишек еще более привлекательной. А что было бы, если бы в школе узнали про ее, пусть даже и односторонний и безответный, роман с Юрием Могилевским?..
Идея заманить Могилевского в ресторан "Прага", чтобы сфотографировать его там вместе со своей мамой, доказав тем самым Маше, что он прежде всего шут, которого можно купить за деньги, провалилась. Маша буквально пару часов
После репетиции все возвращались домой усталые, но, не сговариваясь, вдруг дружной гурьбой ввалились в подъезд, где жил Горностаев, и поднялись в штаб.
— Устала, — говорила Маша, снимая шубку и бросая ее на диван. — Уф…
Хочешь, я сварю тебе кофе? — спросил Сергей, весь день не сводящий с нее восхищенных глаз и тайно наслаждавшийся тем, что Золушка — его девчонка и только он имеет на нее право. Но, предложив кофе, тотчас понял, что ведет себя глупо, и поправился: — Давайте все пить кофе!
Я помогу тебе, — сказала Света и пошла за Горностаевым на кухню.
Я тоже устал, хотя почти ничего не делал, — признался Никита, доставая платок и промокая вспотевшее лицо. — Подумаешь, станцевал пару менуэтов со своей дамой да помог повесить гирлянду.
Да ты ни минуты без дела не сидел, — сказал ему Дронов.
— У меня на сегодняшний вечер были другие планы, но я просто физически не могу сейчас двинуться с места… — глядя куда-то в пространство, сказала Маша, чем заинтриговала сидящего рядом с ней Дронова, хотя у него мелькнула мысль о том, что она собиралась в театр. — Кстати, что-то Горностаев ничего не говорит, чем закончилось дело с дискетами…
Во всяком случае, утром он еще ничего и сам не знал, — сказал Никита и расхохотался, вспомнив свой телефонный розыгрыш. — Да и вообще, у него голова была забита другим… он боялся ареста… — И мальчик в двух словах рассказал, как было дело.
Какой же ты жестокий, братец. — Маша дала ему легкий, но вполне педагогический подзатыльник и тут же нежно, по-сестрински, поцеловала в розовую щеку: — Хотя молодец, ничего не скажешь… Вот если бы мне такое сказали по телефону, я бы тоже испугалась и побежала собирать теплые вещички…
Зазвонил телефон. Маша взяла трубку.
— Света, это тебя, — позвала она Свету из кухни, а когда та пришла, добавила с лукавой улыбкой: — Мужчина… И у него довольно приятный голос…
Света взяла трубку — звонил ее отец, Михаил Александрович.
Зайка, — говорил он радостно, — я обо всем договорился! У Филиппова радость — террористов схватили, он сэкономил целых десять тысяч баксов, поэтому, как ты понимаешь, то есть на радостях, согласился пригласить Могилевского на роль Деда Мороза. Но самое главное, что и мы, наша семья тоже приглашена в банк, на празднование Нового года. И это будет уже завтра…
Но у меня завтра спектакль!
Ничего страшного, он же закончится в первой половине дня, в мы приглашены аж к семи вечера! Ты бы видела, как обрадовалась мама. Она сказала, что обязательно потанцует с Дедом Морозом. Я рад за нее, честное слово. А то она у нас, бедняжка, совсем затворницей стала, все дома да дома, только и делает, что обед варит да меня ублажает… Ну все, я тебя обрадовал?
Да, хорошо, что позвонил… — Света, с трудом скрывая свою радость, положила трубку.
И кто это был? — с любопытством уставилась на нее Маша. — Поклонник? Кому ты дала телефон штаба?