Тактика малых групп

Зайцев Александр А.

При этом все понимали, что уход из города большой части людей приведет к тому, что у нас сметут алтари. Все понимали, но задавали такие вопросы: "Почему в Родубурге должен сидеть именно я, а не кто-то другой? Почему кто-то пойдет себе выбивать лут, а я тут сидеть должен?".

Все предыдущие размолвки, ругани, которым я был свидетелем в городе ранее, просто детский сад в сравнении с тем, что происходило сейчас.

— Эхо. — Присев на ступени рядом, обращается ко мне Ворон. — А давай ты войдешь в боевой раж и всех тут покрошишь.

— В смысле?

— Ну помнишь, первый бой за часовню, ты же меня прилично так приложил, даже челюсть сломал.

Я узнал, как тебе удалось нанести вред единоверцу. — Совсем выпал этот эпизод из моей памяти, но стоило Карлу его упомянуть, как вспомнил сразу.

— И?

— Ты гвардеец, твой боевой транс, можно сравнить с одержимостью. А так как ты гвардеец бога, то и одержимость твоя от бога, и следовательно... — Он многозначительно замолчал, глядя мне в глаза.

— Я понял, можешь не договаривать. — Карл кивнул. — Но этот "боевой транс" я не контролирую.

— Жаль...

— А мне то как жаль! — Не стал скрывать своих чувств и я, глядя на беснующуюся, дико орущую людскую массу...

Слайд двести тридцать третий.

— Хочешь я тебя утешу? — На Кланса смотреть больно. И пусть он мне не сильно нравится как человек, командир он вменяемый, поэтому решаю его немного успокоить.

— А!? — Непонимающе смотрит на меня подполковник.

— Если ты думаешь, что все, что ты сейчас видишь и слышишь есть эксклюзив родян, то вот тебе радостная новость. Уверен на все сто процентов, то же самое происходит сейчас во всех городах богов.

— Хм-м-м. — Лицо военного немного светлеет. — Ты прав, точно прав! — Но тут же он вновь становится темнее тучи. — Но это не отменяет того факта, что делать с этим бардаком что-то надо!

Вот тут с ним было не поспорить и я только и мог, что кивнуть на его сентенцию...

Слайд двести тридцать четвертый.

Какое это все же удовольствие, сидеть на крыше здания и смотреть в ночное, полное звезд небо. И слышать тишину. Шум, гам, ор, крики недовольных, все это в прошлом. Сейчас почти все люди в Храме, составляют списки очередности дежурств в столице. Кого благодарить за внезапное прозрение родян? Джастина конечно.

Правда я не уверен, что его кто-то будет благодарить за такое если узнает, что это была его идея...

Раста предложил объединится с военными и со знакомыми столичниками, что бы выставить остальным ультиматум. Клансу идея шамана понравилась, но он оценил её как одноразовый прием, который почти точно сработает, но после первого использования дальше эту тему эксплуатировать будет нельзя. Так как это приведет к полному распаду фракции с невозможностью дальнейшего восстановления хоть какого-то управления. А вот первый раз подобный прием сработает точно. Вот только он не хотел тратить это "одноразовое оружие социального шантажа" по такому поводу. Пришлось долго убеждать, что то, что происходит сейчас — главная опасность для всех. Опаснее даже потери третьего алтаря. Ибо бардак начал перерастать в переходы на личности, а это грозило тем, что люди наговорят друг другу много много гадостей. И это повлечет за собой уже множество межличностных конфликтов, которые будут только разрастаться и разрастаться, так как погасить их, просто разбив друг другу лица, спорщики не смогут. Если число таких конфликтов перевалит за критическую массу, то о единстве фракции можно забыть.

Предложение Джа было поддержано и к беснующейся толпе вышла группа из ста семидесяти наиболее прокаченных бойцов. От лица которой было сказано следующее:

— Все ходят в столицу по очереди. Одновременно в столице не может находится больше трех сотен родян. Ротация раз в четыре дня. Ротация клановая, а не индивидуальная. Если этот ультиматум не будет принят. То данная группа, отказывается воевать за стадо не умеющих договорится, эгоистически настроенных идиотов. Мы осознаем, что тогда падут все алтари Родбурга. Но так же мы понимаем, что мы с высокой вероятностью не будем умерщвлены, а выживем, пусть и служа другому богу. А вот те кто сейчас орет и выпячивает своё "Я", почти гарантировано сдохнут. И да, это ультиматум. Если эти правила не примет большинство — мы уйдем. Если примет большинство, но будут те кто не согласен и пойдет в столицу самовольно, то мы будем молиться, что бы если Род проиграет, эти люди умерли окончательной смертью. Мы все сказали. У вас полчаса на принятие решения. Кто за ротацию встаньте справа от нас, кто против слева.

Слайд двести тридцать пятый.

— Держи. — На край крыши рядом пристраивается раста и протягивает мне флакончик с буроватой жижей.

— Что это Джас?

— Запасной вариант Эхо, всего лишь запасной вариант. — Невинной улыбкой серийного маньяка искривлены губы пацифиста.

— Что ты подразумеваешь под словами "запасной вариант"? — С огромной осторожностью забираю пробирку и кладу в кармашек на поясе.

— Еще раз такой гвалт повториться, ты сразу пей эту штуку, всем сразу поможет придти в себя.

— Да-а-а??? — В сомнении я что-то, по поводу таких чудо-эликсиров.

— Да, да! Ты только меня предупреди, что ты ЭТО пить собрался, заранее пожалуйста.

— Для чего?

— Что бы я свалил куда подальше.

— От чего?

— От тебя Эхо, от тебя.

— Джас, я сейчас это выпью, если ты юлить будешь!

— Это я не подумал. — Тут же сделал попытку отодвинуться подальше раста. И вид у него, так на бомбу с неисправным взрывателем смотрят, как он на меня.

— Что это?!

— Это отключит тебе мозги, и ты станешь одержимым. — Пряча глаза, шепчет растаман.

— Веселые у тебя подарочки друг мой, очень веселые...

Слайд двести тридцать шестой.

На крыше становится многолюдно. Слева от меня присаживается Кланс.

— Дай закурить. — Он тяжело вздыхает. — Давно бросил но... Тут это на здоровье никак не повлияет. — Грустная улыбка на лице еще больше старит этого человека.

— Держи. — Протягивает ему трубку и кисет раста. — Сколько ушло в столицу, плюнув на всех?

— Намного меньше, чем я ожидал. — Подполковнику явно непривычно набивать трубку. — Пятьдесят восемь. — Тут же поправляется Кланс.

— Тагран?

— Он их и увел.

— Плохо. — Я надеялся до последнего, что он одумается. Но он плюнул на всех, предал свой клан, всех нас, тех кто столько сражался рядом с ним и ушел. Не понимаю!

— Плохо, хорошо, какая разница! Это есть и только это важно. — Срывается немец. Но тут же одергивает себя. — Мои извинения мужики, вы тут не причем, а я кричу тут.