Тактика выжженной земли
Шрифт:
– Ну что ж, спасибо за откровение. – Собакин приветливо улыбнулся и демонстративно посмотрел на часы. – Подытоживая нашу беседу, хочу заострить ваше внимание… Знаете – никаких шуток. Все очень серьезно. Если ваши боссы прислушаются к моим советам, от этого выиграют все. Мы избавим себя от лишней работы, вы сохраните людей… Думаю, вы понимаете, что я имею в виду.
– Да, разумеется. – Блондин встал, прижал левую руку к груди и, перегнувшись через стол (а получилось, как будто почтительно поклонился на китайский манер) протянул Собакину правую руку. – Спасибо, что уделили время.
Зря
Собакин, однако, тепло улыбнулся блондину, крепко пожал ему руку и, потряхивая ее, внушительно произнес:
– Приятно было поговорить с умным человеком. Я очень надеюсь, что вы последуете моим рекомендациям и никто не пострадает.
– Обязательно. – Блондин легонько тряхнул левой дланью, выпуская из рукава ветровки хромированное кольцо наручников и в мгновение ока застегнул это кольцо на правом запястье Собакина.
Однако! Рисковый товарищ: у Собакина здоровенные ручищи, запястья гораздо шире обычных человечьих – мог ведь и не застегнуть. Тренировался, видимо, не один вечер.
«Близнецы» шагнули вперед, я вскочил со стула – но без особой тревоги: этот поступок настолько не вязался с интеллигентным обличьем блондина, что казался каким-то недоразумением или, скорее, просто нелепой шуткой.
– Не понял… – Собакин машинально потянул руку на себя, и всем стала видна хромированная цепь в пять звеньев и второе кольцо браслетов, пристегнутое к левому запястью блондина.
В общем, как поется в песне: «скованы одной цепью». Арестовал блондин Собакина. Хе-хе…
– Сдурел, что ли? – негромко возмутился Собакин. – Ты че сделал, рахит ты желтушный – сам-то понял, нет?
– Сейчас объясню. – Блондин снял свои изящные очки, сунул их во внутренний карман ветровки…
А когда достал руку обратно, в ней оказалась оборонительная граната Ф-1.
Упс…
Нет, наверно, лучше так:
Епрст…
На какое-то мгновение мы все дружно впали в ступор, и блондин не замедлил этим воспользоваться: вцепился зубами в колечко предохранительной чеки, усики которой оказались предусмотрительно разогнуты почти до упора, вырвал оную чеку из запала, сплюнул на стол вместе с крошками зубной эмали и, вздев руку с гранатой вверх, свистящим фальцетом скомандовал:
– Всем стоять!
– Стоим. – Собакин укоризненно покачал головой. – Ты перегрелся, дружок?
– Если кто-то двинется – разожму пальцы. – Блондин качнул рукой с гранатой и демонстративно шевельнул пальцами.
Да, нехорошо получилось. Парень слабенький, Собакин снес бы его одним ударом. И фиг с ней, с гранатой: помню по армии – запал горит от трех до четырех секунд, спокойно успели бы в полном составе выломиться из кабинета…
Но сейчас Собакин у окна, перед ним – стол, а на левой руке грузик как минимум на семьдесят кило… На окне – решетка. Рамы двойные, форточка высоко и – небольшая такая…
Пятьдесят на пятьдесят, что с первого раза гранату не выбросить.
А второго уже не будет.
Короче,
– А на вид такой интеллигентный товарищ… – робко заметил я. – Житель культурной столицы…
– Всем молчать! Кх-кхм… – Блондин прочистил горло, судорожно выдохнул и, собравшись с духом, добавил уже более взвешенно: – Знаете, я никому не хотел причинять вреда. Но вы мне просто не оставили выбора!
– Спокойнее, приятель. – Собакин, как ни странно, выглядел вполне доброжелательно. – Если ты заметил, все стоят и ждут твоих команд. И никто не пытается совершать подвиги.
– Так, вот эту вашу тупую иронию – не надо! Надеюсь, вы понимаете, что мы все в любой момент можем погибнуть?! – Блондин опять качнул рукой с гранатой и опасно шевельнул пальцами.
– Понимаем. – Собакин – сама покладистость! – Какая уж тут ирония… А ты понимаешь, что только что взял в заложники четверых сотрудников Госнаркоконтроля и теперь твои действия будут квалифицироваться как терроризм?
– Да ну, прекратите, Григорий Ефимович! – Блондин, нервно усмехнувшись, медленно опустил руку с гранатой, смахнул кольцо с чекой на пол и запинал его под металлический шкаф для бумаг. – Какие сотрудники, о чем вы говорите?! Мы банда, и вы – банда. Тут все просто: сугубо бандосовские разборки, никакой политики и федерализма.
– О как! – Собакин удивленно округлил глаза. – Неожиданный подход…
– Неожиданный? А чего вы ожидали? Вы обули нас на деньги и полкило «снежка»? Обули. Ну вот – а мы с вас сейчас за это взыщем.
– И как вы собираетесь это сделать, если не секрет?
– Не секрет. Сейчас мы с вами проедем в одно замечательное местечко. И там более предметно обсудим наши проблемы. А чуть позже ваши подельники подвезут туда порошок, наши деньги и… некоторую сумму неустойки.
– Не понял… Я не ослышался? Вы собираетесь взять неустойку с ФСКН?!
– По неустойке сказать ничего не могу. Это вы уже будете решать не со мной.
– Ну, блин… Похоже, вы там, в Питере, от сырости совсем опухли…
– Короче! Ведите себя правильно, и все будет в пределах нормы.
– Ну, если для вас норма – с гранатой в Госкомдурь, я просто не знаю…
– Да ладно вам! Держались бы в рамках закона – не было бы сейчас этого разговора. Влезли в бизнес – будьте готовы жить по его понятиям.
– Ладно, давай к сути. Что делать будем?
– В общем, так, ведите себя благоразумно, и через час-другой мы сообща решим все наши проблемы и разбежимся по своим делам. А может, в процессе совместной работы вы измените свое мнение и все-таки начете с нами сотрудничать…
– Совместной работы с паяльником и утюгом?
– Ну, Григорий Ефимович! Это просто оскорбительно – у вас такие замшелые представления о питерской команде… Короче, нам пора ехать.
– А мы одного его никуда не отпустим, – угрюмо пробурчал от двери Виталий.
– Григорий Ефимович, научите своего бойца не встревать, когда старшие беседуют. – Наш террорист в сторону «близнецов» даже и не глянул – только недовольно поморщился. – И сделайте это как можно быстрее. Иначе будут проблемы – моментально сядут на шею. И ножки свесят.