Тактика захвата
Шрифт:
Собака потрясла головой, с трудом поднялась и, когда хозяин схватил ее за шкирку, пытаясь удержать, мимоходом полоснула его зубами по ноге, вырвав клок брюк вместе с мясом.
– Видишь, Серега, что он сделал! Совсем Рекс с ума сошел! Я этого бомжа в тюрьме сгною! – закричал охранник, зажимая покусанную ногу.
Черная «Волга» с мигалкой на крыше подлетела к самым дверям, и из нее выскочили трое бойцов с автоматами наперевес.
Подняв левую руку вверх, Клим решил сделать еще одну попытку и набрал номер пятьдесят семь.
Сонный мужской голос невнятно спросил:
– Кого это черт принес?
Клим не стал больше разговаривать, повесил трубку, махнув рукой приказал:
– Старший, ко мне! Остальным покинуть помещение!
Одновременно с этими словами он выпустил пальцы охранника и нанес незаметный удар в сонную артерию, после чего тот закрыл глаза и упал на пол.
Солдаты быстро выпроводили милиционеров из вестибюля, не совсем вежливо подталкивая их в спину автоматами. Капитан, схватившийся за кобуру, был моментально обезоружен, и на него надели наручники.
Увидев, что в вестибюле никого не осталось, кроме майора, Клим, немного повозившись с пультом, открыл проход.
– Товарищ майор! Я офицер Генерального штаба в звании капитана второго ранга. Имею при себе секретные документы. Подвергся нападению. Приказываю забрать меня под арест, поставить у двери камеры охрану, а утром доложить генерал-полковнику, фамилию я назову утром. Выполняйте! На документы советую не смотреть – целей будете.
– Товарищ кап два! Мы привезли металлический кейс для хранения документов, – доложил майор.
– Давай его сюда! – приказал Клим.
Буквально через минуту водитель принес металлический кейс с длинной цепочкой.
Уложив папку в металлический чемоданчик, Клим закрыл его и внимательно осмотрел. Кейс был выполнен из белого легкого металла и имел цепочку с кольцом для крепления на руку.
Набрав новый шифр, Клим защелкнул кейс и крутанул колесико цифрового замка.
Пристегнув кейс к руке, он облегченно вздохнул и вышел из перегородки.
Едва Клим вышел из вестибюля, как капитан, несмотря на скованные наручниками впереди руки, рванулся к нему, с явным намерением арестовать его.
Майор остановил его и негромко сказал:
– На сколько нахулиганил этот мужик?
– По большому счету можно припаять лет пять, – недоуменно ответил капитан.
– Если он не врет, а очень похоже, что это так, то его папочка, если ты до нее дотронешься, потянет на все двадцать. А если тронешь ее хозяина, могу тебе гарантировать, что до конца своих дней свободы не увидишь. Я, правда, думаю, что в течение месяца помрешь или от несчастного случая, или при попытке побега.
Завтра соберешь всех своих – кто тут ошивался – охранников, и к десяти часам в военную прокуратуру в десятый кабинет. Не волнуйся, я тоже там буду. Такой порядок, – тяжело вздохнул майор и, круто повернувшись, быстро пошел к машине.
Садясь на переднее сиденье, он обнаружил, что Клим, положив голову на плечо солдата, крепко спал.
– Давай в Генеральный штаб. Там есть комнатка, где он сможет спокойно поспать! Особо не торопись! Сирену не включай, дай человеку спокойно поспать! – приказал майор водителю.
– Спасибо, майор! – негромко ответил Клим, проваливаясь в глубокий, без сновидений сон.
30
Генерал-полковник, стоя в середине своего служебного кабинета, потрясая кулаком правой руки, орал на Клима, как на провинившегося мальчишку:
– Как тебе не стыдно! Затеял драку с сотрудниками милиции, избил охранников, приплел какие-то секретные документы и в довершение всего вызвал тревожную группу из штаба! Это же надо додуматься! Спасаться от милиции из собственного дома с помощью тревожной группы!
– Товарищ генерал-полковник! – пытался вставить слово Клим.
– Молчать! Щенок! Вообразил себя незаменимым человеком! Завтра же полетишь охранять льды Северного Ледовитого океана! Там ни милиции, ни полиции на тысячу километров вокруг нет!
– Слава богу! Там хоть нормальные люди вокруг будут! – закусил удила Клим.
– Что ты имеешь в виду?
– Даже у приговоренных к смерти есть право сказать последнее слово, а вы мне и его не даете.
– Какие, к черту, слова! Посмотри на себя! Босяк босяком! Я ему квартиру в центре Москвы выхлопотал, обставил ее, а он нажрался как свинья, устроил дебош и чуть не попал в милицию. Какого хрена тебя вниз понесло? У тебя же ящик «Смирновской» водки в коридоре стоял, так нет, ему мало выпивки было. Посмотри на свой вид! Босяк! Бомж! Таких, как ты, не только райотдел милиции не принимает, но и вокзальные пьяницы выгоняют из своих рядов! У него полный шкаф одежды и офицерская форма, а он в чем прилетел, в том и щеголяет!
Вот объяснительные записки охранников, милиционеров. Пьяный, нецензурно выражался, поминал все время мать и мужской член. От тебя и сейчас разит, как из бочки! – читал подчеркнутые желтым маркером выдержки из объяснений генерал. Подойдя к Климу на метр, он втянул носом воздух, сделал брезгливое лицо, которое, пока он шел к своему столу, приобрело недоуменное выражение.
От Клима не пахло спиртным.
– Это наглая ложь! Не может морской офицер ругаться матом, поминая только мать и пенис! Это противоречит всем морским традициям! Морские офицеры так не ругаются! Кто-то врет! Позвоните в отдел морской разведки и убедитесь! Можете спросить любого моряка от Владивостока до Южного полюса! – потребовал Клим, радуясь, что пыл начальнического гнева немного поутих и можно приступать к объяснениям случившегося.
– Если они скажут, что прав я, сразу из этого кабинета полетишь на Тикси! – зловеще пообещал генерал-полковник, набирая телефонный номер.
– Капитан первого ранга Тихомиров слушает! – раздался по громкоговорящей связи сочный бас.
– Скажите, пожалуйста, может морской офицер нецензурно ругаться, все время упоминая мать и мужской член? – не представляясь, задал вопрос генерал-полковник. Его голос сразу узнали и отвечать начали моментально.
– Какого звания офицер? – задал наводящий вопрос Тихомиров.