Таланты и покойнички
Шрифт:
Спустя минуту мы втроем уже сидели в салоне машины. Алису я усадила впереди и на всякий случай пристегнула ремнем безопасности. Никольская расположилась сзади, а я заняла привычное для меня водительское место.
— Ну, и почему ты на нее набросилась? — спросила я небрежно, как только коньяк из фляжки, который всегда хранился на всякий случай в бардачке моей машины, исчез в горле Алисы.
— Ты ничего о ней не знаешь, а я знаю многое, — неожиданно спокойно ответила Алиса.
— И я о тебе тоже знаю многое, — угрюмо отозвалась с заднего сиденья
— А ты молчи, сука! — снова перешла на истерику Алиса.
— Здесь вопросы задаю я, а вы только отвечаете. — Тут уже я начала нервничать и сбиваться на следовательский тон.
— Да что ты?! — издевательски посмотрела на меня Алиса, поигрывая пустой фляжкой. — В жизни не поверю, что ты частный детектив. Придумала бы что-нибудь поумнее.
И отвернулась, устремив взгляд в боковое стекло машины.
— Смотри, какой мужик идет видный! — вдруг улыбнулась она. — Дубленочка, ботинки дорогие, и все такое…
И повернулась ко мне, приглашая присоединиться к оценке представителя противоположного пола. Я равнодушно посмотрела в окно и, увидев там здоровенного усатого мужика южных кровей, презрительно отвернулась.
— Не отвлекайся от темы, у меня мало времени, — отрезала я. — А то сейчас сдадим тебя в милицию, и загремишь за вооруженное нападение.
— А ты мне не грози, у меня в ментуре все схвачено!
— А у меня за все заплачено! — зло парировала я.
Вот чертова кобыла! С каждой ее фразой у меня внутри росло раздражение. Я вспомнила своего знакомого психолога Виталика, с которым иногда встречалась для снятия психологического и иного напряжения. Он бы охарактеризовал эту даму как индивидуум с ярко выраженной истероидной акцентуацией. Господи, сколько же психопаток развелось на свете!
— Ты бы хоть представилась, кто ты такая! — воскликнула я.
— А мне скрывать нечего… Алиса Викторовна Козлова, тридцати лет от роду, — взглянула мне в глаза Алиса, и ее взгляд неожиданно показался мне трезвым и рассудительным.
— Так, уже лучше. Ну а все-таки зачем…
Я не договорила. Ерзавшая и тяжело вздыхавшая на заднем сиденье Никольская опередила меня.
— Я могу все сказать: что, зачем и почему! — выпалила она. — Дело в том, что Алиса была любовницей Кирилла. В прошлом году они расстались. Он давал ей деньги на аборт, но эта дура предпочла купить себе импортный плащ. Потом, когда уже все сроки прошли, с горя запила…
— Во время беременности? — уточнила я.
— А ей все равно, она женщина импульсивная. — Юля метнула недобрый взгляд в сторону Козловой. — Родив девчонку, она рассчитывала на то, что в Кире проснутся отцовские чувства. А тут он со мной познакомился и предложил пожить у себя.
— Так, хорош гнать базар! — не вытерпела Козлова. — Теперь давай я скажу. Я действительно любила Кирилла и была вне себя, когда он связался с этой проституткой, — презрительно кивнула она в сторону Юли. — И дочь у меня от него, это правда. И
— Это ты хотела, а не я, — упрямо перебила Никольская.
— Юля, помолчи, пожалуйста, я с человеком разговариваю. И от того, как ты себя поведешь, будет зависеть твое будущее, — перешла на напыщенно-снисходительный тон Козлова. — Дело в том, что Кира собирался выгнать эту шваль и жениться на мне.
— Йес! — неожиданно сделала торжествующий жест рукой Юля. — Браво! Просто хит! Лучшая шутка сезона!
И захохотала в голос.
— Я сейчас тебя убью! — И Козлова перекинула руку через сиденье, пытаясь освободиться от ремня безопасности и заехать Юле рукой по лицу.
— Это она его убила! Именно она! Она! Больше некому!
Козлова снова забилась в истерике. На лице Никольской заходили желваки.
— Мне кажется, ее нужно отвезти в больницу, — тихо сказала она.
Где-то с минуту мы сидели молча. Я ждала, пока утихнет истерика, и курила. Юля хмуро смотрела в окно. Время неумолимо двигалось к одиннадцати.
— Мне, к сожалению, пора. А то все заказы уплывут мимо, и вовек домой не уедешь, — произнесла Никольская.
— Когда собираешься покидать нас? — спросила я.
— Как только деньги наберу, так сразу и уеду.
— Где тебя можно будет найти?
— Зачем?
— Мало ли что… — уклончиво ответила я. — Ты, кстати, заявку в ментуру собираешься подавать?
— На кого? На эту дуру? — презрительно кивнула Юля в сторону Козловой. — Сто раз нет. Дерьмо только тронь, потом не очистишься… Она даже прирезать-то толком не может…
Я перевела взгляд на Алису. Очень странно, но истерика у нее перешла в полнейшую отключку. Видимо, все-таки подействовал коньяк. Положив голову на руки, она дремала и даже начала похрапывать.
— Я еще недельку поработаю, — сказала Юля. — Вот тебе телефон, звони, если что. И вынула из кармана визитку, на которой была изображена обнаженная девица с написанным крупными черными буквами телефоном.
Никольская открыла дверцу машины и вышла. Она направилась было к пятиэтажке, но потом вдруг вернулась, наклонилась к стеклу машины и негромко произнесла:
— Если бы у меня были деньги, я бы тоже заказала тебе расследование. Желаю успеха…
Я криво усмехнулась и отвела взгляд. Мое внимание сосредоточилось на Алисе Козловой, которая по-прежнему находилась в алкогольно-невротическом трансе.
Посидев безмолвно минут пять в раздумьях на посторонние темы, я все же решилась разбудить ее.
— Алло, пришло время собирать камни! — резко сказала я, толкнув ее в бок.
— А, что? Что? — открыла глаза Козлова и тупо уставилась на меня.
— Просыпайся, будем говорить! — угрюмо заявила я.
— Зачем?
— За надом! — довольно резко ответила я и включила мотор.
Эта здоровенная бабища сразу показалась мне малосимпатичной, а сейчас и подавно начала жутко раздражать.