Талиесин
Шрифт:
— Чтобы все увидели, как они несведущи? Нет, чем разочаровывать людей или могущественного покровителя, лучше наплести сладкой чепухи, которую проглотят за милую душу!
Аваллах изумленно покачал головой.
— Ничего не понимаю.
— Они разучились читать знамения, — объяснил Аннуби дрожащим от ярости голосом. — Они не могут признаться в этом никому, даже себе. Они забыли, если когда и знали, что призваны служить, а не править!
— И потому, не обладая знанием, говорят громко, чтобы заглушить несогласных. — Аваллах помолчал и добавил: — Если отрешиться пока от этого, как насчет знамения? Ты по-прежнему считаешь его грозным?
— В высшей степени грозным.
— Что Лиа Фаил? Можно ли ждать помощи от него?
— Да, конечно. В свое время. Однако он мал, силы его, как ты знаешь, невелики. Впрочем, он поможет нам различить более близкие события.
— Тогда буду доверять ему и тебе, Аннуби. А сейчас, раз ничего пока поделать нельзя, предлагаю пойти лечь.
В этот миг вошли два мальчика со щипцами для снятия нагара. Они увидели важных особ, торопливо поклонились и попятились к дверям.
— Входите! — крикнул Аваллах. — Мы уже закончили. Поберегите лампы для завтрашнего вечера.
Два царя со своими свитами выехали из дворца Сейтенина и взяли путь на восток к Посейдонису. Дни были ясные и теплые, дорога — широкая и хорошо вымощенная, общество — веселое, так что путешествовать было одно удовольствие. Обитателей придорожных городов заранее извещали о приближении высоких гостей, и они высыпали на улицы приветствовать путников.
В первую ночь остановились у самой дороги на клеверном поле. На следующую — возле города, чьи жители задали роскошный пир, на котором угощали местной едой и напитками, прославленными по всей Корании. Еще две ночи провели в благоуханном кедровом лесу; на пятую гостили в поместье одного из вассалов Сейтенина, который для такого случая устроил состязание всадников.
Путь продолжался. Ехали полями и лесами, по пологим холмам и широким, плодородным долинам, где паслись дикие лошади и буйволы. И вот к полудню двенадцатого дня добрались до царской дамбы, ведущей к столице. Повозки и колесницы прокатились по лесистым горкам и по мостам над бурными речками, сотрясавшимся от цокота конских копыт. Когда же солнце позолотило нижнюю часть неба, путники выбрались наверх и остановились полюбоваться на широкую котловину, вместившую город царя царей.
Посейдонис был огромен; собственно, он представлял собой город в городе, потому что сам дворец Верховного царя не уступал иной столице — идеальный круг поперечником в тысячу стадий, подобие священного солнечного диска. Круг рассекал канал, идущий от храма Солнца к морю, — такой широкий, что в нем могли разминуться три триремы, прямой, как древко копья, и облицованный камнем на всем своем протяжении.
Прямой канал пересекали три других, образующих как бы вложенные друг в друга кольца. Царские покои входили в ансамбль огромного храма, занявшего весь срединный остров. Через идеально концентрические каналы были перекинуты горбатые мосты, под которыми легко проходили грузовые суда.
Город окружала исполинская внешняя стена из белого камня, на которой через равные промежутки высились островерхие башенки. В башнях были литые ворота, в каждой из своего металла — бронзы, чугуна, меди, серебра, золота, орихалька. Через эти ворота въезжали с товарами купцы из всех Девяти царств и даже из дальних стран. Если не считать ворот и длинного канала, ведущего в порт, белый каменный занавес тянулся без единого зазора.
А вдали беловерхой пирамидой высилась гора Атлант, холодная и неприступная, окутанная белым одеянием облаков, она упиралась в ясный и чистый небесный свод. Священная гора богов возвышалась над городом, напоминая всем живущим в ее тени, что боги, как и гора, выше всех, далеки,
Все это Харита успела разглядеть за время недолгой стоянки. Она много раз слышала восторженные рассказы путешественников, но и помыслить не могла, что столица настолько огромна, настолько подавляет воображение. Повозка катилась вниз, а Харита все смотрела и смотрела на сверкающие стены и крыши.
Трубачи на высоких башенках внешней стены заметили царский поезд, и звонкие фанфары возвестили приближение гостей. Всадники в цветах Верховного царя вылетели на людные улицы — расчищать путь. Повозки проехали в ворота и покатили по улице Портиков, названной так потому, что ее обитатели — богатые купцы — украсили фасады своих огромных домов длинными, высокими, многоцветными колоннадами, увенчанными перекрытиями для защиты от палящего солнца.
Повозки проехали по улице, через ворота, между высоких стен, мимо людных торговых рядов, звенящих голосами продавцов и покупателей. Харита мельком видела черных волов и желтовато-бурых верблюдов, навьюченных заморским добром, и даже раскрашенного слона, прикованного цепью к колонне. В воздухе висел тяжелый аромат специй и благовоний, верблюды кричали, собаки лаяли, дети визжали, разносчики предлагали товар. Куда ни глянь, поблескивал бесценный орихальк — желтая медь. Казалось, весь город выкован из этого металла богов, так сиял он в яростном свете Бела. Череда повозок проползла через крикливые торговые кварталы и наконец выехала на пересечение с Дорогой процессий — широкой, ровно вымощенной улицей, ведущей прямиком к храму-дворцу Верховного царя.
Здесь повозки понеслись быстро и вскоре въехали на высокий изогнутый мост через первый канал. Вдоль перил выстроились знамена Девяти царств, и под каждым стоял воин с длинным щитом и серебряным копьем.
Процессия прогромыхала по мосту и оказалась в первом из внутренних колец. Здесь в высоких, узких домах из белого глазурованного кирпича жили над своими мастерскими царские ремесленники — кузнецы, ткачи, гончары, резчики по дереву, столяры, плотники, штукатуры, каменщики, красильщики, шорники, тележники, сапожники, свечники, мастера, делающие лютни и лиры, валяльщики, чеканщики, литейщики, жестянщики, медники, горшечники, кожевники и стекольщики.
Булыжная мостовая чуть подрагивала от идущих рядом тяжелых работ, воздух, наполненный пылью и копотью, звенел от стука бесчисленных молотов, молотков и молоточков, бьющих по камню, дереву и металлу. Как и воины на мосту, здесь все были в цветах Верховного царя — длинных зеленых рубахах с широкими серебряными воротами и в синих штанах.
Процессия проехала первое кольцо домов и оказалась перед вторым круговым каналом. Этот мост, как и первый, представлял собой две высокие башни по двум сторонам канала, соединенные крытым переходом, с которого можно было спустить ворота. На древках развевались знамена Девяти царств, под ними стояли воины в парадных доспехах — шлемах в форме улитки, кирасах в форме раковины гребешка и с такими же щитами.
За мостом началось второе внутреннее кольцо, которое после первого показалось могильно тихим: это была обитель жрецов, которые служили в храме Верховного царя или учили в храмовых школах. И здесь дома были сложены из обливного кирпича, но уже голубого; у всех были узкие окна и двери с закругленным верхом. Венчали их обнесенные перилами купола-луковки. Между домами были рассеяны многочисленные круглые башни с наружными винтовыми лестницами, однако заканчивались они не куполами, а ровными площадками, с которых жрецы при помощи своих инструментов изучали ночное небо.