Шрифт:
Глава 1
Свечение природного источника постепенно возвращалось в норму, а я еще стояла соляным столбом, ощущая отголоски древней магии в теле. Родовая сила несла в себе невероятное могущество, а мне дали прикоснуться к нему, осознать, каких высот могу достичь со временем. Надо только следовать выбранному пути и развивать свои способности.
– Что это было? – уставился на меня Игнат ошалелым взглядом. – Ты вся светилась, а концентрация магии вокруг сделалась такая, что у меня чуть не загорелись э… кхм, я чуть не сгорел.
– Источник принял нашу клятву. Мы обязаны позаботиться о том, чтобы он не попал в чужие руки.
Горестно вздохнув, я вытащила пространственный кошель и извлекла сундучок с
– Ты прав, эти камни нельзя никому показывать, а у нас в сокровищнице полно золота. Зафрахтуем летучий корабль и смотаемся в родовое имение. Заодно Алима прихватим, чтобы представить родовым духам первого вассала.
Я с сожалением посмотрела на тонкие нити магических потоков, обвивающие мои запястья. Представила, какой величины они достигнут через три, пять, девять лет. Эх, не скоро открою тропу, которая приведет из Алапаевска прямо в Каменную падь. Благодаря источнику в пределах местных земель смогу перемещаться свободно. Резерв, пожалуй, тоже подрос и плотность щита увеличилась. Спасибо и за это!
– Нам пора, идем? – я протянула брату руку.
Игнат посмотрел на мою ладошку в недоумении. Видно, в себя еще не пришел после потрясения. Я и сама до сих пор в шоке, если честно, но виду старалась не подавать.
– Мой резерв переполнен, открою тропу на прогалину, где мы оставили Алима, – терпеливо разъяснила взрослому брату, что намереваюсь сделать.
Мужчина кивнул и бережно взял мою руку, которая сразу утонула в его лапище. Ничего, быстро очухается, когда наши ему допрос учинят. Кстати…
– Скажешь, я успела вытащить нас из-под обвала, но тебя сильно зацепило. Пока в себя пришел, пока меня в чувство привел, пока добрался. В общем, подробности придумаешь сам.
– Придумаю? – раздался возмущенный вопль, но он заглох, когда я открыла тропу и потянула брата за собой.
Вышли мы точно в том месте, где находилось временное убежище для меня и Алима. Убежище пустовало, зато на дороге толпились наемники. Громко обсуждали спасать нас или уже поздно. Судя по количеству охраны и паромобилю Лазарева, сюда прибыла тяжелая артиллерия во главе с бароном и его супругой. Голос Мусечки зычно разносился по окрестностям, оповещая, что искать бесполезно и никакой надежды нет. Спорила баронесса с собственным сыном, который на удивление твердо держал позиции и верил, что мы выжили. Урядовы обнаружились в сторонке. Лиза плакала навзрыд, Гаврила и Егорка ее утешали. Ванька стоял рядом белее мела и смотрел потерянным взглядом то на рыдающую девушку, то на ребенка, играющего у его ног, то на шумную семейку баронов.
Как ни странно, но первой наше появление заметила Юленька. Почувствовала, наверно. Чумазая мордашка озарилась радостной улыбкой, и малявка с криком «папочка пишоль!» вихрем полетела навстречу.
– Боярышня! – следом завопил Егорка, привлекая внимание. – Боярышня вернулась. А я говорил! – и помчался наперегонки за девчонкой.
Тут уже остальные развернулись на шум и застыли с разной степенью ошеломления на лицах. Никто не ожидал появления мертвецов. А вот не надо раньше времени нас хоронить!
Мальчонка чуть не свалил меня с ног, с налета обхватив за талию и прижавшись крепко-крепко. Рядом пищала от восторга Юленька, которую брат тискал и кружил в воздухе. Затем подоспели Урядовы. Гаврила по-отечески обнял меня, погладил по голове, а вот Лиза вцепилась в брата, уткнулась зареванным лицом ему в грудь, как молитву, повторяя: «Живой, живой, живой!». Ванька тоже тут как тут подоспел. Посмотрел, что Игнат на одной руке держит дочку, а другой Лизу обнимает, развернулся ко мне.
– Мелкий, отвали! – он за шкирку оттащил Егорку в сторону. – Может, и я хочу боярышню обнять, если она не против, – Иван вызывающе посмотрел мне в глаза.
– Конечно! – я поддалась вперед и сомкнула руки на шее парня. Он порывисто ответил и тут же отпустил.
– Спасибо! Я… я рад, что вы живы. Оба, – отчего-то смутившись, Иван бережно разжал мои пальцы, виновато
Собственно, остался только один человек, которого я хотела видеть. Не знаю, как Алиму удалось, но он опередил баронессу и, как ледокол, пробил путь среди людей. Я и сама уже взглядом выискивала помощника среди чужаков. Те, кого я считала семьей, уже находились рядом, а до остальных мне не было дела.
– Срочно возвращаемся! – в один голос сказали друг другу и замолчали, ожидая продолжения. Помощник тактично дал мне первое слово. – Алим, срочно! Правдами и неправдами, за любые деньги, но мы должны выкупить эти земли. Посторонних вон! С присутствующих клятву о неразглашении, без исключений. Ты первый!
– Серьезно? – ашкеназец удивленно вскинул бровь.
– Более чем, – я глазами показала на посторонних, – а у тебя что?
– Пока не знаю, насколько все плохо. Граф Толпеев пропал.
***
В новеньком паромобиле пахло заводским лаком и дорогой кожей, звучала приятная музыка, записанная на кристалл. Новинка! Ее еще не запустили в продажу, но уже сейчас интерес к нововведению зашкаливал. Лавку купца Лазарева засыпали заказами на установку систем безопасности и музыкальных кристаллов.
За рулем в новенькой униформе с важным видом сидел Гаврила Силантьевич Урядов, наш бывший извозчик, сменивший живого коня на механического. Сзади, в роскошном кресле за откидным столом, расположился Алим Самон Осипович Зельман, представитель княжеского рода, мой надежный помощник и правая рука. Молодой человек не любил тратить время на пустяки, вроде бездумного созерцания унылых пейзажей за окнами, и даже в дороге предпочитал заниматься делом. Через проход, слева, будто принцесса на троне, восседала всеобщая любимица, приемная дочь моего брата – Юленька. Для поездки в Екатеринбург малышку приодели в модное платьице, сшили на заказ теплое пальтишко и кожаные ботиночки, подбитые мехом. Малышка вертелась на месте, кряхтела, упорно пытаясь справиться с застежками и ремнями безопасности. После свободной одежды, к которой девочка привыкла дома, новая ей не нравилась. По себе знаю, как неудобны пышные юбки с корсажем, жмут новые туфли и стягивают кожу на голове туго заплетённые волосы. Но, что поделаешь, мода! В этом плане я завидовала брату, который мог спокойно снять застегнутый под горло мундир и ослабить узел на шейном платке. Нам с Лизой приходилось терпеть, держать спину ровно и улыбаться.
Я чуть подалась вперед, чтобы заглянуть в зеркало заднего вида. Влюбленная парочка расположилась на просторном сиденье в конце салона, держалась за руки и мило ворковала друг с другом. Брат почувствовал мой взгляд и хитро подмигнул: мол, сама настаивала, что жениться пора. Но, кто же знал, что Игнат займется этим вопросом сразу после возвращения из памятной поездки? Стоило ненадолго оказаться погибшими, как сразу вскрылось истинное отношение окружающих.
Елизавета наша, дочка Гаврилы Силантьевича, девушка скромная, отзывчивая. Пугливая только и совсем не воинственная. Влюбилась в моего троюродного братца еще в самом начале знакомства, когда он ее честное имя спас, назвав невестой. Как в воду глядел! Так бы и томилась бедняжка от неразделенного чувства, если бы не тот случай. Лиза и после отнекивалась, избегала встреч с братом, считая себя недостойной. Жениться на опороченной девице низшего сословия – жуткий мезальянс, и Лиза это прекрасно понимала. Девушка искренне желала Игнату лучшей пары, которой не нужно стыдиться, лишь бы только он был счастлив. Это ли не проявление истинных чувств? В нашем роду мезальянсы не редкость, я даже не заморачивалась. Если любят друг друга, что еще нужно? Искать выгоды в браке с какой-нибудь именитой дворянкой? Увольте! Шпионы в собственном доме мне не нужны. А Елизавета уже своя, проверенная, Юленьку любит как родную. Да и мы с Урядовыми давно переросли отношения хозяева-слуги, так что я только рада новым родственникам.