Талисман для стюардессы
Шрифт:
– Нет, я вообще с другой планеты. Нас насильно посадили на Джет, просканировав сознание.
– Именно такими вещами и занимаются в Центре. Значит, вы просто не успели туда попасть.
– Наверное. Нас везли в какое-то Главное Управление.
– То и есть преддверие Центра. Тот, кто попадает туда, может прощаться с жизнью.
– Режут на кусочки, как кроликов, – вставил Кособрюх. – Мне еще повезло.
– Да, – закивал Ушац, – ему повезло. С другими делают такое, что человек приходит в себя уже могильщиком, или его разбирают для донорских пересадок.
– Мне во что бы то ни
– Мы поможем тебе, – пообещал Ушац. – Но сначала ты должен поправиться.
Кушик подошел поближе и мягкой лапкой мазнул Алекса по лицу. Как-будто теплая волна захлестнула Полянски. Он почувствовал, как его мышцы расслабляются, напряжение исчезает, унося с собой усталость, веки закрываются сами собой. Через несколько минут Алекс погрузился в здоровый освежающий сон.
Когда Алекс открыл глаза, в комнате находился один Кособрюх. Он сидел на вывернутых ногах у самого крупного гриба и затачивал о брусок край зловещего на вид крюка.
– Проснулся? – спросил Кособрюх. – А я тут сижу, тебя охраняю.
– Что случилось?
– Чистильщики опять появились, будь они неладны… Это такие отряды головорезов из Центра. Их засылают в тоннели для уничтожения всего живого. В земляные-то ходы они боятся соваться.
Алекс сбросил одеяло, легко вскочил на ноги. Он чувствовал себя вполне в форме и, самое главное, его рука уже двигалась. Он взял у Кособрюха крюк – легкая рукоятка удобно легла в ладонь. Крюк походил на короткий багор, только его изогнутая плоскость была широкой и остро отточенной. Полянски встал в боевую стойку, взмахнул лезвием над головой, так что оно взвизгнуло, и сделал несколько молниеносных выпадов.
– Хорошая сталь, – заметил он, – но против огнеметов…
– Пригодится, – ответил Кособрюх, – тут всякие по тоннелям шляются. Скоро придет Ушац, расскажет новости. Наверное, про твоих друзей что-нибудь разузнал.
На лицо Алекса набежала тень: на хорошие перспективы для Тима и Дианы рассчитывать не приходилось. Он с силой вонзил крюк в бревно, служившее скамьей.
– Я пойду к реке, подожду его там, – бросил он через плечо Кособрюху, проводившему его усталым взглядом.
Полянски сидел на склоне, глядя на быструю воду, сверкающую солнечными бликами. Свежий ветер разносил клочья утреннего тумана, застревающие в колючих кустах.
Сзади подошел Ушац, присел рядом, помаргивая на свету узкими глазками.
– Самое главное: твои друзья живы, они в Управлении. Полиция очень разозлена – вы уничтожили три экипажа, пять машин разбито в лепешку. Чистильщики появились неспроста, они ищут тебя.
– Как можно пробраться в Управление?
– Мы пойдем с тобой. Все, кроме Кушика – чистильщики отлавливают таких как он для своих грязных опытов. Мы ничего не пожалеем, даже самих себя, лишь бы удалось нанести им удар, разрушить хотя бы одну лабораторию. Видишь, что они с нами делают.
Ушац повернулся спиной и поднял косичку. Алекс увидел под ней пульсирующую дырку в черепе, затянутую тонкой кожей.
Потрясенный, он помолчал, положил тяжелую руку на плечо Ушацу:
– Мы должны выступить немедленно, дорога каждая минута.
Команда собралась быстро. Чипе доверили нести рюкзак с припасами. По такому случаю он даже не стал есть грибов. Кособрюх закинул за спину кожаный чехол с крюком, на пояс повесил тяжелый топорик с лезвием в виде полумесяца. Ушац спрятал в широких рукавах халата длинные узкие кинжалы, завязав ремешки ножен так, что рукоятки торчали над тыльной стороной кисти, засунул за пазуху старый проржавевший сигнальный пистолет с тремя ракетами. Полянски достался короткий острый меч.
На прощание Кушик заблокировал всем нервную систему на случай встречи с могильщиками. Алекс получил последний сеанс лечения. Его рука почти восстановила свои функции, однако Кушик посоветовал держать ее в повязке.
Тоннели сплетались в настоящий город со своими дорогами, грибными парками и подземными реками. Ушац чувствовал себя здесь, как дома, ведя отряд коротким путем к заброшенным шахтам.
Когда-то тут были рудники, потом они истощились, а в шахтах появились могильщики. Стали пропадать целые поезда с шахтерами. Рельсы вдруг прогибались на взрыхленной почве. Спасательные команды находили только пустые вагонетки с лужами свернувшейся крови.
С могильщиками пытались бороться: травили газом – но мутанты оказались не восприимчивы к ядам, посылали специальные отряды, вооруженные огнеметами, – обратно возвращались немногие. С тех пор шахты были покинуты людьми, и чудовища стали безраздельными хозяевами подземелий.
Ушац вел отряд полузатопленным тоннелем. Грибы здесь фосфоресцировали особенно ярко, освещая плывущую по воде отвратительную плесень. Алекс поскользнулся на илистом дне, пытаясь удержаться, раздавил несколько грибов, из-под которых выполз толстый светящийся червь.
– Осторожнее, – предостерег Ушац, – тут попадаются ядовитые мокрицы. Немножко сыро, зато безопасно. Дальше начнутся рудниковые выработки, там надо быть настороже.
– Ты уверен, что это самый короткий путь? – спросил Алекс.
– Да. Рельсы в шахте проржавели, но еще вполне годны для того, чтобы проехать на дрезине. Я знаю, где она стоит. На ней мы доберемся до самых пригородов. Тоннель вывел в шахту. По ее стенам сочилась влага, отмывая вкрапления удивительного минерала. Ни один из кристаллов не повторялся по цвету, и этот цвет менялся, стоило отойти на шаг. Казалось, кристаллы своими яркими красками приветствуют их и тускнеющими переливами провожают. Это было так красиво, что Алекс забыл о том, кто обычно отражается в этих вкраплениях, равнодушно проползая мимо.
Ушац лег на мокрую землю и застыл, прислушиваясь к глубинным звукам. Когда он встал, его желтоватое лицо побледнело, длинные усы печально повисли.
– Дело плохо. За нами уже охотятся.
– Бежим! – всполошился Кособрюх. – Показывай дорогу.
Тоннель стал расширяться. Впереди показались вагончики и небольшая автоматическая дрезина.
Теперь уже невозможно было не почувствовать, как сотрясает землю надвигающаяся погоня.
Вырвавшийся вперед Чипа, неуклюже задирающий длинные ноги, споткнулся о рельс и упал. Алекс бросился поднимать его, но не успел.