Талисман гномов
Шрифт:
Всё что мы с Лиринной могли предложить гному в нашем офисе - детальный разговор и пресловутый земляничный отвар. Мастер Таг не отказался, однако землянику пил гораздо охотней, чем делился крупинками информации. Из него буквально приходилось тащить клещами каждую фразу.
– Скажите, мастер Таг, что такое Ган-Ли?
– я обнаружил, что мой блокнот остался на своём месте в ящике письменного стола и обрадовался так, словно нашёл там купюру в сто рилли.
– Ган-Ли - это своего рода талисман на удачу и одновременно знак целого рода.
– А что он собой представляет?
– я сделал первые пометки в блокноте.
– Это
– Глиняная?
– удивились мы с Лиринной.
Гномы - большие любители повозиться с металлами, но вот глина…
– Ничего удивительного, - буркнул мастер Таг.
– Её сделали не мы, гномы.
Тут мастер Таг замолчал. Издевается что ли?
Я не выдержал первым:
– А кто?
– Наши Прародители, - гордо ответил гном.
– Кто, простите?
– Прародители, - пояснил гном.
– Не бабушки и дедушки, как вы могли бы подумать, а те, кто когда-то давно создал наш мир и населил его расами.
Ага, слышал я о такой теории. Дескать, много-много лет тому назад, мир наш был сотворён из ничего некими сверхмогущественными существами. Очевидно, им совсем нечего было делать, и тогда они слепили из того, что было целый мир, а потом от скуки создали людей, гномов, эльфов и прочих существ, причём по поводу порядка появления на свет каждая раса придерживается собственного мнения.
– Понятно, а почему людям Ган-Ли не достались?
– Наверное, потому что мы, гномы, были первыми!
– всё ясно, и этот туда же.
Каждому охота сообщить, что первыми на свет вылупились именно его сородичи. Это же так льстит самолюбию! Хотя я придерживаюсь того мнения, что первый блин всегда выходит комом, а, значит, первыми могли быть только мы - люди.
Я едва удержал Лиринну, которой не терпелось изложить свою версию (догадываетесь какую?). Не стоило терять хорошего клиента из-за его принадлежности к другой философской школе.
– Можно узнать о внешнем виде Ган-Ли? Какой он?
– Вы меня перебили, - заворчал гном, - и я не успел ничего толком вам рассказать. Ган-Ли маленькая глиняная фигурка высотой сантиметров двадцать. Она изображает одного из прародителей. У меня с собой есть рисунок.
Гном положил перед нами карандашный набросок, и мы с эльфийкой впились в него глазами. Моим первым мнением было, что прародителям стоило больше обращать внимания на собственную внешность, а уж только потом стряпать миры и их обитателей. Очень уж на редкость отталкивающими существами казались те, кто нас создал. Внешне они были чем-то похожи на все основные расы нашего мира и в то же время не похожи ни на кого - туловище с двумя руками и ногами, однако конечности отличались своей непропорциональной длиной; голова в виде яйца (на язык так и просилось слово 'яйцеголовые); уши, опущенные книзу как у спаниелей, и глаза, такие печальные-печальные, как у больной коровы.
– Скажите, пожалуйста, я могу взять этот рисунок с собой?
– спросил я.
– Да, у меня ещё есть.
Я люблю искать то, о чём имею хоть какое-то представление. Желательно не только визуальное.
– Вы сказали, что ваша жизнь в опасности. Почему?
Гном сморщился. Мы подобрались к теме, которая была ему глубоко неприятна.
– Ган-Ли - это своего рода полковое знамя. Что происходит у людей, если знамя полка пропадает или достаётся врагу?
– Полк расформировывается, командир полка попадает под трибунал, приговор которого всегда один - казнь.
– Так и у нас, гномов. Род, утративший Ган-Ли, свидетельство доверия Прародителей, становится изгоем, проклятым родом, с которым не захочет иметь дело ни один порядочный гном. Тот из хранителей, кто не уберёг Ган-Ли, обязан кончить жизнь самоубийством, иначе его подвергнут пыткам, а потом казнят самой страшной казнью на свете. Он будет гнить заживо, молить о смерти, но его муки продлятся три дня и только потом неудачливого хранителя убьют.
– Вы рассказываете нам ужасные вещи. Это же дикость, какая-то!
– вспыхнула впечатлительная Лиринна.
– Я говорю вам правду. Поверьте, на гномий взгляд люди и эльфы тоже порой творят невообразимо дикие вещи!
– задетый за живое, гном ощетинился как ёжик и приготовился дать отпор дальнейшим нападкам эльфийки.
– Давайте успокоимся, - предложил я.
– Не будем вмешиваться во внутренние дела наших рас. Все мы: люди, гномы и эльфы очень разные. В нас есть и хорошее и плохое.
– Только в ком-то плохого больше чем хорошего, - не удержался и буркнул гном, косясь на Лиринну.
Интересно, как эльфы и гномы уживаются в одном Квартале? Эти двое знакомы только пять минут, но уже готовы вцепиться друг в друга.
Я поступил как рефери на боксёрском ринге - развёл разгоряченных противников по разным углам. Лиринна отправилась в банк обналичивать чек (Зная, какие штуки она вытворяет, я не беспокоился о возможном ограблении. Если бы Лиринну всё же рискнули ограбить - жалеть пришлось бы не её, а налётчиков), а гном выдавил из себя очередную скудную порцию информации.
Вот, что мне удалось из него выжать: в роду мастера Тага было трое хранителей, каждый из них имел право держать у себя статуэтку не более месяца, потом её забирал другой хранитель и так далее, по кругу. Вчера статуэтка пропала, через две недели за ней должен заявиться следующий по очереди гном, облечённый высоким доверием пялиться на Ган-Ли целый месяц. Время поджимало мастера Тага как тиски, и он решил обратиться за советом к давнему поверенному в делах - адвокату Марсену. Почему не в полицию? Ответ на этот вопрос лежал на поверхности. Во-первых, копы редко когда держат язык за зубами, стоило бы Тагу к ним сунуться, и совсем скоро гномы всей столицы были бы в курсе неприятностей мастера Тага. Во-вторых, в полиции служат люди, а уж как они относятся к Другим - не мне вам рассказывать.
Адвокат узнал, что я отслужил своё и вновь вернулся к профессии частного детектива и вечным финансовым затруднениям, поэтому быстро нашёл подходящее решение. Я скучал по деньгам, гном по статуэтке. Мы были хорошей парой и нуждались друг в друге сильнее, чем сиамские близнецы. Отсюда и аттракцион невиданной щедрости, проявленный мастером Тагом. Он согласился на мои грабительские расценки, лишь бы я разыскал столь драгоценную его сердцу статуэтку Ган-Ли.
Мы не стали дожидаться эльфийки. Я оставил для неё на письменном столе клочок бумаги, на котором написал следующее: 'Заплати за аренду, скоро вернусь, Гэбрил'. Перед словом Гэбрил расплылась большая клякса. Она маскировала неосторожно написанное желание 'целую'. Впрочем, Лиринна девочка уже большая и вполне способна догадаться, чем я хотел заняться по возвращению.