Талисман из Рэдволла
Шрифт:
Желающих вернуться в Рэдволл было достаточно, и после споров сестры-двойняшки с двумя дюжинами выдр наконец отбыли, а Командор вернулся к пещере Рукки и присел у костра, погруженный в свои мысли.
Уже шесть дней лежала раненая Крегга на горе из тюфяков под портретом Мартина Воителя. Брат Хобен и сестра Алканет вышли из Большого зала на воздух. Алканет зябко спрятала лапы в рукава.
— Шесть дней она сражается за свою жизнь. Невероятно!
Хобен улыбнулся и кивнул:
— Да, нашу Креггу так просто не одолеешь. Она еще оправится.
Сестра
— Вы все почему-то считаете, что Крегга будет жить вечно. Но бессмертных существ нет на свете. Крегга очень стара. Кроме того, стрела попала почти в сердце. Уж я-то ее рану видела. К сожалению, ее дни сочтены.
— Уверяю вас, сестра, большинство рэдволльцев знают об этом. Жизнь не бесконечна, но надежда теплится, пока продолжается жизнь. И я прошу вас, сестра, не торопиться с разговорами о ее смерти.
Сестра смерила Хобена ледяным взглядом:
— Как хотите, как хотите.
И, гордо выпрямившись, она удалилась своей обычной деревянной походкой.
Мгера и Фавилла устроились на подушках рядом с барсучихой. Крегга чаще всего спала, но Мгера то и дело забегала в Большой зал, чтобы проведать матушку-барсучиху и сообщить ей местные новости.
— Знаешь, Крегга, нынче вечером в твою честь готовится маленький праздник.
Фавилла в ужасе прикрыла глаза хвостом:
— Мгера, это же сюрприз, а ты… Что скажет брат Бобб?
— Да я уже знаю, знаю, — усмехнулась Крегга. — Слышала, как Бобб с Броглом меню обсуждали. Я здесь много чего слышу. Вот сейчас, например, к нам пожалует сама чума.
И действительно, не успела Крегга договорить, как в зал ввалились Бурак и Нимбало.
Нимбало быстро освоился в аббатстве и чувствовал себя в Рэдволле как рыба в воде. Он сновал повсюду, появлялся тут и там, помогал на кухне, болтал с Дроггом в погребах, давал советы в саду… А уж с зайцем Нимбало мог день-деньской врать наперегонки. Вот и сейчас Бурак прямо с порога раскрыл рот:
— Приветствуем вас, леди. Не могли противостоять желанию посетить прелестных дам, во!
— Я, стало быть, прелестница, — шепнула Крегга Мгере и Фавилле. — Давайте сразу к делу, меньше болтовни. Говори, Нимбало, я этому вруну не поверю.
Нимбало выгнул грудь колесом:
— Эти двое в кухне, брат Бобб и Брогл. Мы хотим им помочь, а они не разрешают. Выгнали нас, так ведь, приятель?
Бурак звякнул колокольчиками, кивнув головой:
— Точно. Выперли взашей, а за что? Пара горсток каштанов в сахаре, во, чуток фруктового пирога, э-э… Пирог с грибами, миска салата, крошка творогу да…
— Стоп, стоп! — перебила Мгера. — Похоже, вы собирались полностью очистить кладовые. Я бы на месте Бобба вас метлой вымела.
Уши зайца скорбно поникли.
— Во, во! Жестокие слова, жестокое обращение. И мисс Мгера даже не взглянет на то, что мы нашли, ей это не интересно, во. Пошли отсюда, друг.
Фавилла мигом подскочила к зайцу и вцепилась в его ухо:
— Отдай немедленно!
— Ай, ай! Сама отдай, во! Отдай ухо! Ним, отдай ей, выменяй на мое ухо, не то быть мне редким одноухим экземпляром.
Нимбало протянул Мгере полоску выцветшей зеленой ткани.
— Мы обнаружили это на подошве сандалии брата Бобба. Когда он вышиб нас из кухни, это прилипло к моему хвосту.
Мгера пощупала ткань:
— Да, немножко намазано медом. Все остальное то же. Сиренью пахнет. А что написано? РОСНА. Заглавными.
Фавилла выпустила зайца.
— Странное слово. Как будто название какого-то существа. Может быть, одно из многочисленных имен мистера Бурака?
• Бурак морщился и тер оскорбленное ухо.
— Нет у меня такого имени, мисс.
Мгера сложила тряпицу и сунула в сумку-набрюшник, к остальным таким же.
— Мы пытаемся разгадать эту загадку, но пока никак. Иногда аж голова раскалывается, — пожаловалась она.
Крегга протянула громадную лапу и положила ее на голову выдры:
— Мне кажется, что скоро ты ее разгадаешь. А теперь идите-ка вы все на солнышко, а я посплю. Устала я с вами.
Мгера остановилась в дверях и обернулась. Крегга лежала спокойно, опустив голову на подушку. Не было еще случая, чтобы она ошиблась, подумала Мгера. Но когда придет решение?
32
В Большой зал торжественно внесли большие столы. Один поставили у ног Крегги, два других — с обеих сторон ее постели. Предстоял праздник в ее честь. Перед старой барсучихой поставили ее любимые яства: горячие лепешки, творог, засахаренные фрукты, летний салат. Дрогг с кротоначальницей Брулл и двумя добровольцами, Бураком и Нимбало, подбирали напитки к столу.
Мгера и Фавилла занимались малышами. Мыльная трава с розовыми лепестками и миндальным маслом наполнила помещение свежим, бодрящим ароматом. Вымытую малышню обряжали в безукоризненно чистые одежки. Некоторые пугались излишней чистоты и упирались всеми четырьмя лапами. Словом, в Рэдволле царствовала обычная предпраздничная суета.
Вечером колокола Рэдволла пригласили обитателей на праздник. Мгера и Филорн пришли вместе, взявшись за лапы.
— Жаль, что Дейны нет с нами, — вполголоса сказала Мгера матери. — Я его так долго не видела, да и потом только мельком.
— Ничего, у вас еще будет время узнать друг друга. Командору можно верить, он вернется с Дейной. А теперь улыбайся и не расстраивай нашу матушку-барсучиху.
Сестра Алканет содрогнулась от ужаса, заслышав какое-то треньканье и бряканье. Бурак и с полдюжины выдр волокли в Большой зал аккордегардию. Сестра фыркнула:
— Неужели вы хотите испортить праздник этой своей адской шарманкой?
— Чарующие звуки небесного инструмента никак не могут испортить праздник, мэм, во…
Когда все расселись и колокола перестали звонить, Бурак вскочил, застучал ложкой по столу и заорал: