Талисман полнолуния
Шрифт:
На самом краю селения стояла небольшая изба, в ней жили Доброслава и юный Горислав, ее внук. Его родители погибли при невыясненных обстоятельствах, когда оба отправились по делам на север Китая. Гориславу тогда было всего пять лет. Сейчас ему уже исполнилось шестнадцать, и он был сильным и отважным славом. Хорошо ему жилось с бабушкой. Она особо не лезла в его дела, и он обычно был предоставлен сам себе. Горислав любил охотиться в одиночку и частенько забирался довольно далеко от дома. И вот как-то в начале декабря возвращался он после удачной охоты в свое селение. Он завалил огромного лося и тащил часть его туши на самодельных полозьях, которые сделал из двух молодых березок и куска бечевки. Правда, на запах крови, словно осы на мед, сбегались всевозможные хищники. Но Горислав мгновенно обращался в свирепую рысь, и звери убегали, даже не пытаясь отобрать желанную добычу. Уже темнело, и он очень спешил, так как хотел добраться до селения до наступления ночи. И тут он услышал тихий стон и замер. Под сосной заметил какой-то серый ком. Стон раздавался явно оттуда. И голос показался ему женским. Горислав втянул носом воздух. Пахло человеком, в этом он не сомневался. Он подумал, что не услышал человечий
– Ну хватит, хватит! – мягко проговорила бабушка и забрала из его похолодевших пальцев вехотку. – Кровообращение восстановилось, это же видно! Сейчас она придет в себя. Пойду чай травяной заварю. Ей полезно.
Она укутала девушку лоскутным одеялом и ушла на кухню. Горислав неподвижно сидел на краю кровати и не сводил с нее глаз. Девушка казалась ему настолько прекрасной, что дыхание перехватывало. Все славы светловолосы, статны и сильны, и он привык именно к такому типу внешности. А пришлая девушка выглядела словно цветок с незнакомой ему планеты. Ее кожа оказалась чуть смуглой с теплым оттенком охры. Раскосые глаза, обрамленные длинными черными ресницами, словно нарисованы кисточкой искусного художника. Тонкий нос, изящно вырезанные трепещущие от прерывистого дыхания ноздри, приоткрытые пухлые красные губы, овальный нежный подбородок были совсем не похожи на рысьи. Черные волосы, заплетенные в несколько тонких косичек, выглядели словно ужи, змеящиеся по ее плечам. Рука, безвольно свесившаяся из-под края одеяла, казалась нежным бутоном нимфеи [9] , священного цветка славов. Горислав, сам не понимая, что делает, склонился к этой повисшей руке и припал губами. Пальцы шевельнулись, раздался тихий вздох. Он сразу выпрямился и столкнулся взглядом с черными глазами девушки. Она испуганно вскрикнула и села на кровати, натянув одеяло до подбородка.
9
Н и м ф е я – водяная лилия.
– Не бойся! – ласково проговорил он. – Откуда ты? Как тебя зовут?
Девушка смотрела, явно не понимая. Тогда он положил руку себе на грудь и несколько раз четко произнес: «Горислав». Она выглядела напряженной. Но потом улыбнулась и повторила его жест, сказав: «Мейлин». Горислав начал быстро рассказывать ей, как нашел ее в лесу, она смотрела широко раскрытыми глазами и молчала.
– Да не понимает она по-нашему! – заметила вошедшая бабушка. – Чего ты тут соловьем заливаешься? Не видишь разве, чужеземка она!
Мейлин испуганно на нее глянула. Но бабушка ласково улыбнулась и протянула ей кружку с горячим травяным отваром.
– Ну-ка, милая, испей чайку-то! Поможет согреться. А то вон как ты побледнела.
– Это, наверное, от страха, – предположил Горислав и поправил конец сползшего одеяла. – И как она в нашем лесу оказалась? Вот загадка!
– Да никакой загадки нет, – хмуро сказала бабушка. – Беженка она. Наверняка из Китая шла. Войны у них бесконечные. Но вот что, внучек, нельзя ей тут оставаться, ты же понимаешь. Придет в себя – и проводи ее. Одежду потеплее дам, да и припасов в дорогу.
– Но как же… куда же… – начал в волнении он. – Слаба она.
– Я и не говорю, что прямо сейчас, – ворчливо проговорила бабушка. – Оклемается – и пусть идет подобру-поздорову. Старейшины узнают, что мы человека приютили, недовольны будут.
Утром Мейлин проснулась рано. Как только она открыла глаза, сразу увидела, что Горислав сидит возле нее. Вначале она испугалась, но, заглянув в его зеленоватые прозрачные глаза, опушенные длинными ресницами, поняла, что он не причинит ей вреда. Его глаза были полны нежности и грусти. И улыбка скользила по губам. Мейлин отметила про себя, что парень очень хорош собой, и засмущалась. Она начала быстро рассказывать, как ее деревня сгорела, как они с матерью убежали от цинских воинов, которые не щадили молоденьких хорошеньких девушек. Война лишь распаляла мужчин, постоянный выброс адреналина приводил к тому, что их плотские желания находились на пике, и страдали от этого в первую очередь девушки в селениях, через которые проходили войска. Мейлин с матерью бежали куда глаза глядят, они шли через тайгу и, сами не зная как, заблудились. День назад мать погибла. Она провалилась под лед, когда они переходили какое-то озерко, казавшееся полностью застывшим. Но в одном месте была полынья, чуть прикрытая тонким ледком, засыпанным снегом. Мейлин не смогла помочь матери, и ту утащило под лед. Девушка чуть с ума не сошла от отчаяния и горя. Все происходило словно в тумане. Она брела под снегом, сама не зная куда. Потом уснула, прислонившись к сосне. Если
Он внимательно слушал рассказ. Рыси, как, впрочем, и все оборотни, очень восприимчивы к другим языкам, и не только людей, но и зверей. Они легко воспринимают информацию, переданную словами, жестами или языком тела. Горислав понимал, что Мейлин только что перенесла тяжелое горе и с трудом избежала опасности. И жалость заполнила его сердце. Он уже не осознавал, что Мейлин – чужая, он видел лишь ее тонкую красоту и прелесть, а ее непохожесть на девушек-рысей притягивала и даже затягивала. Горислав впервые в жизни влюбился. И как это свойственно всем славам, чувство вспыхнуло мгновенно, обожгло его и завладело всем существом. К вечеру он уже хорошо понимал язык, на котором говорила Мейлин, и мог общаться с ней. Узнав ее историю, он окончательно потерял голову от любви. Смесь восхищения и жалости – самая гремучая и верно поражает сердце.
«Бедная девочка! – думал он. – Сколько ей пришлось пережить!»
И хотя Мейлин была старше его на два года, она казалась ему совсем маленькой и поэтому требующей постоянной защиты и заботы.
Через неделю наступило окончательное выздоровление. Мейлин охотно общалась с Гориславом, они много говорили, так как девушка все время проводила в избе. И в свою очередь она тоже начала осваивать язык Горислава, так что они все лучше и лучше понимали друг друга. Увидев, что Мейлин практически здорова, к тому же очень сблизилась с ее внуком, Доброслава начала настаивать более активно, чтобы непрошеная гостья как можно скорее уходила из селения. Их изба находилась на краю, поэтому никто не видел Мейлин. Но чутье у славов звериное, так что соседи уже поняли, что у Доброславы скрывается человек. Старейшина разговаривал с ней, и она твердо пообещала, что на днях избавится от девушки. И вот утром на рассвете опечаленный Горислав собрал большую торбу припасов, укутал свою любимую потеплее и повел ее со двора. Мейлин плакала, прощаясь с Доброславой. Она так и не поняла, почему ей нельзя остаться у этих добрых людей, и умоляла не выгонять ее в ледяную тайгу. Она взахлеб обещала все делать по дому, ухаживать и за бабушкой, и за Гориславом, убирать и дом, и двор. Мейлин уже достаточно хорошо говорила на их языке, Доброслава почти все понимала из ее взволнованной речи, но лишь молча кивала. Потом сказала внуку, чтобы он быстрее уводил девушку из дому.
Долго шли они по тайге. Мейлин к вечеру выбилась из сил, и Горислав взял ее на руки и понес. Он решил устроить девушку в заброшенной сторожке лесника, которая находилась за границей владений рысей. И только к утру они там оказались. Он занес Мейлин внутрь, растопил печь. Затем заделал щели в стенах и двери. Скоро Мейлин пришла в себя. Она грелась у печи и испуганно смотрела на Горислава. А он изнывал от любви и горя. Не представлял, как оставит здесь девушку и уйдет. Но выхода не было. Разгрузив торбу, Горислав начал прощаться. Она припала к его груди и расплакалась, умоляя не оставлять ее здесь, в этой страшной тайге. Но Горислав не мог ослушаться бабушку и старейшину, к тому же он четко знал, что запрет нарушать нельзя. Ему нужно было как можно скорее забыть Мейлин, вырвать чувство из своей груди.
И Горислав ушел. Едва он скрылся из видимости, как сразу обратился в рысь и помчался в селение. Бабушка ждала его у ворот. Она спросила, все ли в порядке, как только он предстал перед ней в виде парня. Горислав лишь молча кивнул и ушел в избу. Но не было ему с того времени покоя. Промучившись с неделю, он как-то ночью тайком отправился к Мейлин. В образе рыси он мчался как ветер и преодолевал огромные расстояния очень быстро. Через пару часов он уже заглядывал в мутное окошко избушки. Увидев неровный свет очага, заулыбался и тут же начал стучать в дверь. Испуганный голосок ответил ему, и Горислав ощутил, как счастье заполняет его измученное сердце. Мейлин открыла и явно обрадовалась. А увидев, что Горислав принес ей много продуктов, расцвела в улыбке. Он пробыл у нее недолго, так как должен был вернуться обратно. Горислав не хотел, чтобы бабушка заметила его отсутствие. Почти месяц он наведывался к любимой по ночам. Она привыкла к нему, часто предлагала остаться с ней навсегда. И этого Горислав хотел больше всего на свете. Для него это была первая любовь и первая близость. И он совершенно потерял голову. И уже обдумывал, как он скажет бабушке о своем решении поселиться вместе с Мейлин.
Но тут произошло вот что. Горислав однажды настолько соскучился по своей любимой, что прибежал на день раньше, чем они договаривались. Он мчался со всех ног к избушке, думая лишь о том, как удивится Мейлин. Но уже на подходе он явственно учуял запах постороннего человека и сразу замедлил бег. Подкравшись к избушке, он увидел сани. Лошадь при его приближении словно взбесилась и начала вставать на дыбы и хрипеть. Из двери выглянул парень и цыкнул на лошадь. Но она не успокаивалась. Парень вышел, и Горислав замер на ветке сосны, изучая сверху соперника. Это был обычный деревенский житель, на вид лет двадцати. Он как мог успокоил лошадь, затем уселся в сани. Мейлин выбежала к нему и начала пылко целовать. По их разговору Горислав понял, что они встречаются вот уже вторую неделю, парень имеет серьезные намерения и хочет забрать Мейлин в свою деревню. Она отвечала ему страстно и охотно и без конца целовала его. Он сказал, что приедет за ней на рассвете и чтобы она была готова. Когда сани скрылись, Мейлин вздохнула и ушла в сторожку. Горислав словно примерз к ветке. Он не верил своим глазам, но чутье не могло обмануть. Мейлин изменила ему, он знал точно. Но ведь она клялась в любви и верности. Горислав сходил с ума от боли, охватившей все его существо. Казалось, что ловкий охотник ранил его в самое сердце и оно истекает кровью. Ему то хотелось спрыгнуть с сосны, забежать в сторожку и разорвать предательницу на части, то принять облик человека и выяснить у нее, что произошло, то просто убежать куда глаза глядят и постараться забыть неверную Мейлин. После мучительных размышлений он выбрал третье. Горислав понял, что измена убила хрупкий цветок любви, что никогда он не сможет посмотреть в глаза Мейлин и назвать ее своей милой, что пути назад уже нет. Поэтому он справился с собой и решил уйти навсегда из ее жизни.