Там алеет заря

Ефремов Александр Юрьевич

Июнь 1899 года

Агренев сидел за председательским столом в своём московском офисе. Напротив него за тем же Т-образным столом собрались те, кому он доверял. Те, которые смогли не только сохранить дело, пока он находился на Дальнем Востоке, но и существенно его расширить.

— Господа, — начал Александр, — вчера вы все были ознакомления под подписку о неразглашении с содержанием доклада нашего аналитического центра о высокой вероятности предстоящего экономического кризиса в стране. К сожалению, я должен согласиться с выводами наших экспертов. С тех пор, как ко мне на стол лег этот доклад, ситуация не улучшилась, а есть дополнительные признаки надвигающегося спада. Экономика

в стране перегрета. Не факт, что сразу все отрасли это ощутят, но кризис на мой взгляд будет обязательно. Фондовый рынок ощутимо перегрет. Цены на акции уже начали своё снижение, но очевидно, что они не отражают прибыльность их эмитентов. Бум акционерных обществ дошёл до того, что сейчас деньги дают просто за обещание начать какое-то дело. И далеко не факт, что что-то вообще будет организовано. Таких случаев масса. Поэтому, на мой взгляд и на взгляд наших экономических экспертов скоро этот дутый пузырь должен лопнуть, и вот тогда свободных денег резко не станет. Произойдет отток капитала из страны, и в дальнейшем это скажется на всей экономике. Поэтому я собрал вас, чтобы заранее предпринять ряд действий, направленных на то, чтоб пройти предстоящий кризис с минимальными потерями. А ещё лучше, если при этом удастся упрочить наше положение на рынках. Я бы хотел выслушать вас по поводу необходимых действий.

В зале наступила тишина, а потом Вениамин Ильич поворочавшись в кресле проворчал.

— Как-то все это ново, Александр Яковлевич. Нет, я понимаю, у людей чуйка имеется. Вот они в кризис не только не прогорают, а ещё и капиталы наживают. Но этот аналитический центр… Ново это как-то, не привычно.

— Вениамин Ильич, давайте считать, что аналитический центр — это как раз и есть те самые люди, у которых есть чуйка. По крайней мере раньше они нас очень редко подводили, — мягко одернул Александр своего главного стряпчего. Итак! Есть предложения?

— Времени было мало на обдумывание, Александр Яковлевич, — пожаловался младший Лунёв. — Но по идее стоит продать часть пакета акций компании, дабы иметь как свободную наличность, так и возможность откупить проданный пакет впоследствии по более дешевой цене. Ну и принять ряд мер, направленных на сокращение товарного кредитования покупателей. Но тут мы можем потерять часть рынка, поэтому нужно действовать весьма осторожно.

— Что ж, Геннадий Арчибальдович, как я вижу наши мысли в целом совпадают. Каков у нас сейчас пакет акций Русской аграрной компании?

— Если собрать весь пакет, распределённый между различными собственниками, подконтрольными вам, то около 62 %. И ещё около четырех в собственности сотрудников нашего … гхм… концерна.

— А среди прочих акционеров как пакеты распределены?

— Здесь больше 9 % нет ни у кого. Около 12 % составляют мелкие акционеры. Составить общий пакет больше 16 % никто из акционеров не сможет. Мы специально так делали при акционировании, продавая относительно крупные пакеты разным группировкам.

— 62… Ну что ж, тогда давайте сделаем так. Вы распускаете слух о том, что компания собирается продать ещё 5 %-й пакет. Одним или двумя частями. Потенциальные покупатели имеются?

— Более чем, Александр Яковлевич. Некоторые готовы платить выше рынка процентов на пять.

— Хорошо. Переговоры ведёте с несколькими желающими. Цель — продать 15–16 % акций пакетами так, чтобы до окончания продаж никто из покупателей не узнал, что продано больше 5 %. Срок — месяц. И желательно, как вы говорили, продать выше рынка.

— Александр Яковлевич, может лучше сделать новую эмиссию акций?

— Можем не успеть. Оформление и утверждение бумаг — дело не быстрое. И подумайте одновременно над выпуском облигаций. Возможно он и не нужен. Здесь я полагаюсь на ваше мнение. Совещание у нас не последнее. Так что можно вносить предложения по ходу дела. Договорились?

— Всенепременно!

Аналогично поступили и с Русской Лесной компанией, которой заведовал Виктор Вениаминович Лунёв, Тихоокеанскими горнорудной и рыболовной компаниями, Брянской цементной компанией и рядом других мелких. А вот с металлообработкой и машиностроением Александр расставаться не слишком хотел. Но и здесь имелись варианты.

— Андрей Владимирович, — обратился князь к Сонину, — я разговаривал с несколькими пайщиками Мальцевского товарищества. Они не против того, что я сокращу вдвое свой пакет. И даже готовы выкупить половину паев. У нас критических интересов в товариществе сейчас нет?

— Ничего особого. Вполне можно продать, Александр Яковлевич.

— Вениамин Ильич, тогда займитесь, пожалуйста этим вопросом. А я постараюсь переговорить с оставшимися двумя пайщиками. Документы вот в этой папке. — Александр подвинул к Луневу лежавшую перед собой синюю папку. — Я также говорил с управляющим Московским купеческим банком. Он был заинтересован в 5 %-м пакете. Но и от меньшего не отказался бы.

— Хорошо, Александр Яковлевич.

— Аристарх Петрович, в последнее время никаких подвижек по акциям Коломенского завода не случилось? — князь принялся за зама номер три.

— Увы, Александр Яковлевич. Но вы ведь хотели его приобрести, и я несколько… — запнулся Горенин.

— Извините, я действительно перескочил с одного на другое. Да, я его и сейчас хочу купить. Но раз нет…, — Агренев бросил на собеседника взгляд, — то нет. Жаль. Мне этот завод нужен для выделки соляровых двигателей большой мощности.

Александр пробежал глазами по списку. Вроде ничего не забыл.

— Тогда на сегодняшний день — все. Жду ваших предложений по укреплению финансовой стабильности доверенных вам компаний. Я понимаю, что времени у вас было мало, поэтому пока так. А вот машиностроителей попрошу обратить самое серьёзное внимание на увеличение ассортимента выпускаемой продукции. Наработки у вас имеются. Поэтому тянуть не стоит. И естественно новинки. Чем раньше вы их запустите в производство, тем проще будет потом. Но будьте осторожны с количеством изготавливаемого, дабы не залеживалось на складах. Спрос в кризис большим не будет. Поэтому и нужно расширение ассортимента.

Общее совещание длилось ещё минут пятнадцать, а потом ведущие направлений покинули кабинет. Остались только четыре заместителя.

— Господа, вы все знаете, что принадлежащие нам на этот момент компании Шибаева и братьев Зубаловых, в которых мы имеем контрольный пакет, на данный момент исчерпали возможности быстрого роста. Это связано с целым рядом причин. Поэтому вам всем было поручено составить своё мнение по перспективе вхождения нами в капитал торгового дома «А. Манташев и Ко». Сумма, которую я собираюсь вложить в эту компанию, очень велика. Цель понятна — увеличение нашего присутствия на нефтяном рынке. Да, сейчас возможно не самое хорошее время для вхождения в рынок из-за высокой цены на нефть, но именно этот кандидат назывался многими уважаемыми людьми в качестве человека, на которого можно ставить. И именно сейчас он организует акционерное общество. И сейчас у нас есть на это средства. Есть ли у вас сомнения или возражения по нашему участию в этом деле?

Как ни странно, возражений не было. Да и сомнений особо тоже. Даже Горенов характеризовал этого армянина достаточно положительно. Единственное, что он рекомендовал обязательно ввести своего человека на должность заместителя, который бы контролировал деятельность компании, чтобы исключить не нужные соблазны. А уже после вхождения в торговый дом Манташева непременно организовать охрану на нефтяных промыслах с участием экспедиторов князя. Исключительно в целях поддержания порядка. Решение было принято. На этом совещание и закончилось.