Там алеет заря
Шрифт:
— Роберт Августович, это все понятно. Я в отличии от Александэра артиллерист, — вмешался Михаил. — Заказа ГАУ, как вы понимаете у меня сейчас нет. Однако и для самого заказа нужно ТЗ. И мне видится, что мы можем сейчас в общих чертах прикинуть это задание. Как вы на это смотрите?
— Как Вам будет угодно, Ваше …
— Без чинов, Роберт Августович, — прервал его Цесаревич.
— Хорошо. Михаил Александрович, я к моему сожалению не имею дела к составлению заданий. Это несколько не моя обязанность.
— Пусть так, — Михаил достал из кармана свергнутый листок бумаги. — Мы с Александром Яковлевичем на досуге прикинули, что хотелось бы получить
Артиллерист вчитался в короткий список требований. Потом положил лист на стол и надолго задумался, постукивая пальцами по столу. Князь Гагарин подвинул лист к себе и тоже ознакомился с написанным. А остальные собеседники внимательно наблюдали за Дурляхером.
Наконец Дурляхер очнулся от раздумий и высказал своё мнение.
— Михаил Александрович, по моему мнению, если удастся выполнить эти требования, то это будет выдающееся орудие. Баллистика его мне ясна. Несколько не понятно, зачем нужна дальность в 7,5 верст. Для этого все-таки существуют пушки.
— Которые будут в два с лишним раза тяжелее, чем гаубица, — заметил Александр.
— Да, тут вы правы. Ну хорошо. Допустим так. Но к сожалению, я стволы я не рассчитываю. В России вообще очень мало специалистов по этому делу. Насколько мне известно, сейчас работы по расчету стволов для трехдюймовок закончены на обоих столичных заводах. И нарезку менять не уже не будут. Теоретически можно было бы подключить кого-нибудь из Арткома и Обуховского завода. Андрей Григорьевич, у вас вроде бы есть кто-то на Орудийном заводе?
— Есть такой человек. Вы правы, — согласно кивнул князь Гагарин, но нужна целая группа.
— Хорошо! — подытожил Цесаревич, — то есть принципиальное согласие есть. Если будет заказ ГАУ, специалисты и деньги, то все согласны взяться за работу?
Согласие было полным.
— В этом случае будем считать, что мы договорились. И ещё, Александр Григорьевич, и вы Роберт Августович, попробуйте переговорить со специалистами с Обуховского завода лично. Я не могу гарантировать, что заказ будет выдан, но когда он будет выдан, не хотелось бы терять время на долгие организационные вопросы.
Совещание почти что заговорщиков продолжалось ещё некоторое время, а потом все разошлись. И теперь Великому князю Михаилу Александровичу предстояла самая трудная задача — каким-то образом уговорить как Императора, так и ещё нескольких высоких чинов включая генерала-фельдмаршала. Уговорить просто попробовать. А ещё каким-то образом получить деньги на разработку. В российском бюджете, как известно, лишних денег никогда не было. Но тут Александр был готов вложить и собственные средства. Было бы решение. А ещё требуется как-то отстоять сформулированное техническое задание, чтобы получить перспективное орудие, а не вчерашний день.
Август 1899 года
Очередное августовское утро принесло очередную порцию прессы. Не само, конечно. Для этого у князя имелся секретарь.
Полюбопытствуем, что нам сообщает наша дорогая пресса. Так, ну это понятно. Так, Гаагская конференция завершилась полным успехом… Тра-ля-ля. Приняты конвенции… Приняты декларации. Это что такое?? О запрещении метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров и дирижаблей или при помощи иных подобных способов…
Ну и кто после этого Николай с номером два? Нет, ну запретил бы сразу все русское оружие… Чтоб долго не мучиться!
Князь с раздражением откинул газету. Не, ну не идиот, а?!
Но тут глаз зацепился за знакомые слова. О! Нашлись умные люди! И что не удивительно среди англичан. Отказались запретить подводные суда. Это они правильно сделали. Вот только очень недальновидно для себя любимых. Но пока они об этом ещё не подозревают. Ну хоть это радует.
А вот ещё один умный подарок. Не принят принудительный арбитраж в международных делах. По настоянию Германии. А и правда, зачем им сторонний, то есть, читай, британский навязываемый арбитраж? Он и нам ни к чему.
Князь глотнул кофе и потянулся за булочкой. Новости, как и жизнь показывали свой окрас зебры. Чёрное — белое, чёрное — белое…
Август 1899 года
Вениамин Ильич сидел, пригорюнившись, и обдумывал новое порученное ему дело. У его работодателя и даже местами партнёра появилась новая навязчивая идея — завести своё ювелирное дело. Нет, завести ювелирную мастерскую можно было вполне легко. Стоило просто нанять или купить готовую мастерскую и дело сделано. Но князь желал создать целый ювелирный завод, и при этом так, чтоб на нем не было евреев. Странное желание. Как же без них, если в работе с золотом и камнями евреи — первые специалисты? Да поди их больше половины в этих делах. А ещё требовалось как-то наладить сбыт прямо таки промышленной продукции ювелирного завода. Нет, конечно, продавать золото, платину, серебро и драгоценные камни, добываемые в Горном округе князя и прочих местах, наиболее выгодно не слитками и россыпью, а именно в виде ювелирки, но как, скажите пожалуйста, налаживать сбыт предполагаемого количества всяких побрякушек, особенно если оптовыми покупателями и реализаторами продукции завода окажутся опять те же иудеи и их неформальные объединения, опутавшие своими сетями всю Европу и Америку? Как?!
Князь, конечно, назвал в качестве кандидатов пару имён ювелиров, но при этом сам сомневался в личностях и прямо признался в этом Луневу. Вряд ли тот же Фаберже вдруг захочет вдруг продаться и стать не хозяином собственной фирмы, а наемным управляющим. Да и не имеет он больше дела с более менее простыми поделками. Он занят единичными эксклюзивными вещами. Хотя возможно и пойдёт на сотрудничество по разработке эскизов и моделей будущих моделей. А возможно и нет.
Но сбыт в этом деле главное! В конце концов, как говорят, в стране открывается и разоряется в год не по одному десятку ювелирных мастерских. Людей наверно собрать можно, если подключить его подчиненных в губерниях. Вот только закрываются эти скороспелые мастерские как раз из-за того, что не могут обеспечить сбыт своих изделий. И это небольшие мастерские. А тут продукция целого завода!
Так ничего и не придумав, Вениамин Ильич встал из-за стола, бросил на него пару монет и двинулся на выход из летнего кафе. На улице его поджидала сияющая на солнце хромированными деталями чёрная Волга с личным водителем. Вещь как статусная, так и не менее нужная главному юристу многочисленных крупных компаний.
— Пожалуй, стоит поручить это дело нескольким молодым помощникам. Пусть устроят мозговой штурм, как выражается Александр Яковлевич. Глядишь, и сообразят что полезное. К Фаберже пока рано обращаться. Это нужно будет делать самому. Но это дело привычное — переговоры. А пока продолжим заниматься делами банка, выросшего из банковской конторы. И продолжим сливать на его баланс акции и паи отечественных фабрик и заводов князя. Не всех, конечно, но многих. Экая громина выходит! И название под стать размерам. «Русский капитал»!