Там, где цветёт огнецвет
Шрифт:
– Или просто кислый лопух. Местные племена употребляют их в пищу, -- добавила Юма.
– - Ещё есть каллипалия беложилковая. Листья у неё мельче и грубее, в еду не годятся. И каллипалия кожистая.
– Листья у неё кожистые, как и следует из видового названия. Аккуратно!
– - Тан подхватил под локоть поскользнувшегося на мокром глинистом склоне Павлика.
– Спасибо, Тан. А почему каллипалия?
– - спросил мальчик.
– На языке оллинов "калли палла" значит "кислый лист", -- объяснила Юма.
Наконец склон закончился, и ребята, перескочив через ручей с голубоватой водой (ручей, как объяснил
– Оллины называют её Миррах. С ней связана легенда, очень похожая на земные сказания о Мировой горе. Согласно поверьям, на горе обитает белый огненный дракон Маркат. Он -- судья, наказывает провинившихся и награждает достойных, -- Юма посмотрела на гору.
– Далеко до гряды?
– - Юля приложила козырьком руку, заслоняясь от солнца.
– Дойдём к вечеру, -- Тан сверился с картой, отметив пройденный путь.
Трава была густой и высокой, с длинными широкими листьями, похожими на листья камыша или осоки, только в отличии от них край листьев был мягкий. Сами листья, упругие у основания, дальше к краю мягчели, опускаясь к земле. Трава имела ярко зелёный цвет, а серебристый отлив ей придавали крупные капли росы, блестящими шариками осевшие на листьях. Форгары и люди задевали за листья и капли росы взлетали в воздух мириадами радужных брызг. Казалось, что степь звенела от этих радужных капель.
Нет, степь и вправду слегка звенела, но причиной этому оказалась конечно же не роса, а маленькие, похожие на комаров-звонцов насекомые, вившиеся вокруг соцветий травы в виде высоких жёлтых султанов, состоящих из мелких язычковых цветков. У них имелось только два лепестка, сросшихся наподобие двух сложенных ладошек, на которые, как будто на взлётно-посадочную площадку садились насекомые. Цветы источали лёгкий запах лесных фиалок. Иногда на цветочные "аэродромы" садились и "гости" покрупнее, среди которых Юлька увидела и давних знакомых -- луговых шмележуков. Правда, для полосатых шмележуков цветок был маловат, и они предпочитали встречавшиеся здесь же крупные розовые, похожие на большие кувшинки, цветы с довольно сильным запахом, напоминающим аромат лаванды.
– А как эта трава называется?
– - Алька оглянулась на шедшую чуть позади Юму.
– Ну, тут ботаников фантазия подвела. Поэтому зовётся это зелёное безобразие длиннолистом желтоцветным.
– Да уж, она их часто подводит, -- улыбнулась Лу.
– - А, Тан?
Тан, усмехнувшись, пожал плечами: мол, всякое бывает.
– Дай-ка я угадаю, -- обернулась к друзьям Зуйка.
– - Вот это розовое называется розовоцвет крупноцветный.
– Почти угадала, -- улыбнулся Тан.
– - Розоцвет крупноцветковый.
Шагать посреди густой травы было на удивление легко, хотя длиннолист и доходил ребятам до пояса. Несколько раз Павлик замечал какое-то быстрое движение в траве сзади или впереди отряда. Но форгары не обращали на него внимания, и мальчик решил, что беспокоится не о чем. Но вдруг из шевельнувшейся травы высунулась голова некрупного зверька, напоминающего смесь куницы и собаки, покрытая чёрной с проседью шерстью. Подувший со стороны зверя ветер донёс до ребят резкий запах псины.
– Это кто?
– - удивилась и насторожилась Яся.
– Оллины называют их нуги. А мы просто медалонские шакалы. Они и есть шакалы, хотя биологически ближе к земным или эртянским енотам. Таскаются за путниками и подворовывают еду из лагеря. А так безобидные, хотя и довольно неприятные создания, -- объяснила Юма.
– То, что неприятные -- это точно, -- поморщилась Валя, когда ветер вновь донёс до путников запах нугов.
Несколько нугов вертелись поблизости от Мульки, нёсшего вьюк с продовольствием. Мулька долго смотрел на "гостей", а потом неожиданно резко и громко чихнул, нагнув голову в сторону шакалов. Нуги кинулись врассыпную, распугав порскнувших в разные стороны изумрудно-голубых кобылок (или насекомых очень на них похожих, точнее ребята рассмотреть не успели).
– Мулька, ты что насморк подхватил?
– - рассмеялся Павлик.
– Насморк не причём. Форгары так выражают своё крайнее презрение, -- с видом знатока пояснила Зуи.
Мулька меж тем, гордо прошёл перед Майкой, всем видом показывая: "Как я их, подруга! Круто, правда?" Ребята рассмеялись, посмотрев на Мульку. А форгар, повернувшись к ним, высунул язык и щёлкнул им себя по носу.
Нуги так и тащились вслед за отрядом в надежде, что им что-нибудь перепадёт, и надежды их вскоре оправдались. В полдень сделали привал среди всё так же однообразно тянувшейся степи (гряда на горизонте, как казалась ребятам, не приблизилась ни на метр) и, закончив еду, Юма собрала остатки пищи, завернула их в лист попадавшейся среди длиннолиста каллипалии, а затем кинула маячившим позади нугам. Нуги, довольно взвизгнув, кинулись за подарком и, утробно урча, принялись за еду.
– Только на привале смотрите за вещами. Эти существа живут по принципу: что не съем, то понадкусываю; что не надкушу -- помечу, -- добавила, глядя на черно-седые, мелькавшие в траве головы, Юма.
Отдохнув, отряд продолжил путь к гряде. После полудня стало жарко, горизонт дрожал в знойном мареве, форгары дышали, по-собачьи высунув языки.
– Ну и жара!
– - Яся вытерла пот со лба.
– - Хоть бы ветерок подул.
– От господствующих ветров нас закрывает гряда. Хотя к вечеру ветер наверняка подует в сторону озера.
Тан оказался прав. Когда солнце уже начало клонится к западу, подул прохладный ветерок, и путешественники, основательно утомлённые жарой, наконец почувствовали облегчение.
К вечеру, когда на степь легли фиолетовые тени, отряд достиг подошвы гряды. Здесь, в небольшой рощице белоствольника, решил устроиться на ночлег. Белоствольник здесь был совсем не похож на тот, что рос у становища таргов. Если там это были высокие прямые стволы с маленькой, вытянутой кроной на самой верхушке, то здесь белоствольник представлял собой невысокие деревья со слегка искривлённым стволом и густой, широкой и раскидистой кроной.