Там, где для тебя нет места
Шрифт:
– Хорошо, я проведу ночь в твоём доме! Только поклянись ещё раз, что ты не будешь насильно заставлять меня с тобой трахаться? – глядя ему прямо в глаза, Дженнифер решила, что если он не поклянется, то у неё будет убедительный аргумент отказаться от приглашения.
– Клянусь! – прислонив руку к груди, сдался Дэниел. – Как это у тебя получается? Я ни разу в жизни никому не давал никаких клятв.
– Не знаю. Никак. Я тоже ни с кого и никогда не брала подобные клятвы. Меня просто всегда использовали, как вещь.
– Дженнифер, ты не вещь! Ты молодая, потрясающая, красивая девушка, ну, если не считать того, как ты одеваешься. У тебя вся жизнь впереди, –
Улыбнувшись, он решил не терять время, пока Дженни не передумала, и, быстро выскочив из машины, открыл дверцу, помогая ей выйти.
Зайдя в блестящий лифт, Дэниел нажал на кнопку, и они молча поднялись на восемнадцатый этаж в его апартаменты.
– Проходи! – учтиво пригласил Дэниел Дженни, пропуская ее вперёд. Бросив пиджак на диван, он последовал за ней по пятам, пытаясь угадать её желания.
– Не маловато для одного? – обведя взглядом нижний этаж квартиры, усмехнулась Дженни.
– Нет. В самый раз. Но, если хочешь, можем поискать квартирку больше! – хмыкнул в ответ Дэниел.
– Мне это ни к чему! У меня есть, где жить! – фыркнула Дженни, осторожно проходя в гостиную.
– Выпьем чего-нибудь? Что предпочитаешь в данное время суток? – заботливо сняв с девушки куртку, спросил Дэниел. Оставив нежный поцелуй на мягкой коже ее шеи, Дэниел глубоко вдохнул такой желанный, такой доступный и одновременно такой недосягаемый аромат её тела.
– Мне всё равно! Того же, чего и себе, – ответила, вырвавшись из его объятий, Дженни. Подойдя к окну, она с восхищением стала всматриваться в ночной Нью-Йорк.
– Нравится?
– Да. Совсем другие ощущения, чем днем. Сейчас город кажется очень красивым и бесконечным, – обернувшись к подошедшему Дэниелу, Дженни смущенно улыбнулась, принимая из его рук стакан виски со льдом.
– Это виски, – сказал Дэниел, не сводя с нее страстного взгляда. Наблюдая, как она эротично открыла рот и медленно, как бы смакуя, сделала несколько маленьких глотков виски, он возбудился ещё больше. Чувствуя, как пересохло во рту, Дэниел несколько раз сглотнул и залпом опрокинул содержимое стакана.
– Это очень крепкий напиток. Хочешь быстрее напоить меня и трахнуть? – лукаво улыбнувшись, спросила Дженнифер, взглянув исподлобья на Дэниела.
– Ага. Хочу так сильно, что уже конвульсии начинаются, – хрипло ответил Дэниел, забирая стакан у Дженни. Отбросив лишнее в сторону, он притянул девушку к себе, ухватившись обеими руками за края ее футболки. Наслаждаясь пьянящим ароматом мягких волос, чувствуя кончиками пальцев ее нежную кожу, ощущая под майкой гибкость стройного тела, Дэниел испытывал необычный восторг, до конца не понимая, как такая, с виду простая, девушка смогла вызвать в нем, повидавшем и знавшем многих женщин, такую бурю эмоций. Осторожно дотронувшись губами к влажным, немного дрожащим губам Дженнифер, Дэниел с каждым поцелуем становился все настойчивее и настойчивее. Он не хотел сдерживаться, его желание было сильнее всех приличий и клятв.
Не в силах бороться с соблазном, Дженни закрыла глаза. Ей захотелось еще раз почувствовать такие ласковые и такие желанные прикосновения сладких губ, сильных и одновременно нежных мужских рук.
– Я заразная. Не боишься подцепить что-нибудь от меня? – чуть слышно прошептала она Дэниелу, щекоча его ухо. Оторвавшись от неё, Дэниел улыбнулся и, поцеловав её в носик, ответил:
– Нет, не боюсь, потому что это неправда. Дешевая уловка на меня не подействовала.
– Почему
– Да потому что, когда девушка действительно больна, она не говорит открыто об этом и не твердит каждый раз с такой лёгкостью, как ты. Детка, я уверен – ты чистая, как, впрочем, и я. Ну? Может, попробуем? – не переставая ласкать её, проводя вверх-вниз ладонями по спине, Дэниел снова полез под майку Дженни, еще крепче притянул ее к себе, щедро продолжая осыпать страстными поцелуями.
«Какие мягкие, сладкие поцелуи, в которых просто растворяешься. Какие настойчивые и в тоже время нежные прикосновения, как они возбуждают меня! Я не в силах пошевелиться. Никто ещё так не целовал меня. Между ног так мокро, «малышка» готова. А готова ли я? Смогу ли я насладиться актом любви, как об этом пишут в книгах, показывают в кино, поют в песнях? Не знаю. Как же мне страшно!»
– Дэниел, нет! – с ужасом в глазах Дженни оттолкнула его от себя. Отбежав к стене, она упала на колени и, забившись, как загнанный зверек, в угол, разрыдалась, вспоминая, как Билли тоже иногда бывал с нею нежен, и она каждый раз прощала его, верила его клятвам, что это будет последний раз, и он её отпустит. «Последний раз и я буду свободна! Свобода… Какая же я была наивная дура! Когда я напоминала ему его слова, то получала по рёбрам».
– Дженни, детка, не плачь, – прошептал Дэниел, опускаясь рядом с Дженни. Прислонившись к стене, он притянул ее к себе, крепко обнял за плечи и, ласково погладив по мягким волосам, постарался, насколько это было возможно, успокоить девушку.
– Дэниел, если бы ты знал, как мне страшно. Меня никто и никогда так не целовал. Не знаю, может, не стоит этого рассказывать… но я попробую. Так будет честнее… Я была проституткой. Мадлен подобрала меня на входе в метро, избитую сутенёром, и привезла в центр, в котором я сейчас работаю. Нам не стоит начинать, даже на одну ночь. Правда. Поверь, я не та, кто тебе нужен, – вытирая слёзы, икая, ответила Дженни, желая всей душой убедить Дэниела остановиться.
– Как это случилось? Расскажи мне, как ты оказалась на панели? – тихо попросил Дэниел, прижимая ещё крепче к себе.
– Я приехала из Нампы, когда мне было шестнадцать. Как я оказалась здесь? Всё просто. Сбежала от матери и её дружка, который домогался меня. Когда я все рассказала ей, она и слушать меня не захотела и с такой лёгкостью выгнала из дома, что я была потрясена и растоптана равнодушием и ненавистью ко мне. Я её ненавижу до сих пор.
– Ты могла бы поехать к родственникам?
– Конечно, могла. Но бабушку и дедушку, родителей отца, я никогда не знала – они рано умерли, а другую бабушку я плохо помню – они с матерью перестали общаться, когда мне было пять лет. Где она теперь живет, я не знаю. Когда я была маленькая, я спрашивала у матери: «Поедем ли мы в гости к Ванессе? Почему бабушка не приезжает к нам?» Андреа всегда злилась и делала вид, что не слышит меня. Братьев и сестер у меня нет, тетушек и дядюшек тоже. Поэтому единственным вариантом было уехать подальше, чтобы мать с Айком меня не нашли. И я выбрала первый попавшийся город. Им оказался Нью-Йорк. Очутившись здесь, я не знала, куда мне пойти, что делать. По дороге я мечтала, что на новом месте начну всё сначала, что обязательно буду счастлива, оказавшись на свободе. Но, зайдя не в то время и не в то место, я познакомилась с Билли, который оказался долбаным сутенёром. Я, как последняя дура, поверила ему. Хотя что можно было ожидать от шестнадцатилетнего подростка? О Боже! Как же страшно вспоминать прошлое!