Там, где для тебя нет места
Шрифт:
– Дженни, если тебе тяжело, можешь не рассказывать, – стиснув еще крепче её в объятиях, Дэниел смотрел широко открытыми глазами в пустоту, мысленно представляя все страдания и ужас, пережитые Дженнифер.
– Нет-нет, я сейчас, все хорошо… – шмыгая носом, Дженни смахнула ладонью слезы с глаз и, немного помедлив, продолжила:
– Четыре года я работала на Билли и четыре года я сопротивлялась, как могла. Когда я поняла, что бла-бла-бла про колледж, про высшее образование, про достойную работу – это просто приманка для того, чтобы я доверилась ему, отступать уже было поздно. Все мои документы, деньги, пускай и небольшие, были у него. Так я оказалась в лапах этого подонка. Идти было некуда. Однажды я попыталась сбежать, но он быстро вычислил меня и вернул назад. Этот гад неделю морил меня голодом, надеялся, что я сломаюсь. А я молчала и ни о чем не просила. Когда стала терять сознание, Билли, видимо, испугался, что потеряет товар, и начал откармливать. Как я выжила тогда – до сих пор не понимаю, – закрыв лицо руками, Дженни снова разрыдалась, уткнувшись в грудь Дэниелу.
– Дженни, не плачь, детка, умоляю. Я рядом. Я теперь всегда буду рядом, – прошептал Дэниел.
– Не выдержав очередного избиения из-за того, что отказалась обслужить клиента, я каким-то чудом сумела все-таки вырваться из его лап. Но, надо честно признаться, мне помог в этом «Талидомид». Я украла его у одного врача, моего постоянного клиента. Накачав снотворным Билли, я думала, что он сразу откинется, но не тут-то было. Сколько силы в этом чуваке, просто удивительно. Почувствовав неладное, он накинулся и так начистил мне, что я еле-еле унесла ноги. Избитая, в полусознательном состоянии я доползла до метро. Выбившись совсем из сил, я плюнула на себя: будь что будет. Но, как оказалось, мир не без добрых людей. К моему счастью, меня подобрала Мадлен. Я всю жизнь буду благодарна ей за то, что она не прошла мимо, что спасла меня. Первое, что она сделала, – это вызвала службу спасения и сопроводила меня в госпиталь. Через неделю мы приехали в Serma, где Мадлен, собственно, и работала. Она познакомила меня с руководителем этой службы, миссис Джонсон, её сотрудниками и девушками, которые побывали в моей шкуре или подобной ситуации. Мадлен объяснила мне, что я теперь могу оставаться там до тех пор, пока не найду работу и дом. Мне хотелось кричать от счастья и осознания того, что теперь я свободна, что теперь я независима, что меня больше не будут продавать и использовать каждый вечер, как вещь. Что Билли больше не будет меня бить и скальпелем делать метки на моей спине, считая обслуженных клиентов. О Боже, смогу ли я когда-нибудь забыть тот ад, в котором жила? Не знаю…
– Этот подонок скальпелем отмечал на твоей спине клиентов? – в ужасе Дэниел схватил Дженни за плечи, вглядываясь в ее глаза, полные слез. Тяжело вздохнув, он так крепко прижал ее к себе, что у Дженни даже сперло дыхание. Душевная боль и желание отомстить раздирали его одновременно.
– Да, отмечал, чтобы я знала, что я есть на этом свете.
– Прошу, продолжай.
– Постепенно, день за днем, я училась заново жить, привыкала к новой, спокойной и размеренной, жизни, училась полноценно дышать и любить! Я училась уверенно смотреть в завтрашний день. Правда, первые полгода я даже на улицу не выходила: боялась, что Билли найдёт меня, и всё дерьмо, связанное с ним, снова вернётся в мою жизнь. Идти было некуда, документов тоже какое-то время не было, и я, конечно, с удовольствием приняла приглашение Мадлен и миссис Джонсон остаться у них в центре. Сначала была просто пациенткой. Я быстро сдружилась со всеми и через какое-то время пришла к выводу, что тоже могла бы там работать и приносить пользу пострадавшим девушкам и женщинам. Спустя полгода миссис Джонсон с радостью приняла меня в штат. Теперь вся моя жизнь посвящена работе в центре. Вот, примерно так. Я не утомила тебя своим рассказом? – осторожно спросила Дженни, заглядывая Дэниелу в глаза. – Не знаю…
– Что?
– Не знаю. Зачем я тебе все это рассказала?
– Затем, что это важно не только для тебя, но и для меня. Я должен знать о тебе все, – тихо ответил Дэниел, стараясь не показывать волнения.
– Да рассказывать, в принципе, больше нечего. Теперь я полноправный сотрудник нашего центра. Моя задача состоит в том, чтобы встречаться с женщинами и девушками, уметь их слушать. Я убеждаю их не бояться изменить свою жизнь. Некоторые до такой степени запуганы, что приходиться подолгу работать с ними, доказывать правильность принятия решений. Я хочу, чтобы они не сдавались, а боролись! За некоторыми приходится бегать, как, например, сегодня за Патрицией. Иногда встречаются женщины, с которыми вроде бы все в порядке: они самодостаточны, умны, красивы, но видно, что в их жизни наступил кризис. Конечно, мы не имеем права вмешиваться в частную жизнь, но на моей практике была пара случаев, когда я спасала женщин от суицида. Несмотря на то что моя работа требует много сил и самоотдачи, а иногда и несёт в себе опасность, я всё равно люблю дело, которым занимаюсь. Ощущение того, что ты можешь кому-то реально помочь и кого-то спасти, очень важно для меня. Понимаешь?
– Конечно, понимаю и очень горжусь моей храброй девочкой, – внимательно посмотрев на Дженни, Дэниел бережно убрал растрепавшиеся волосы с её лица, снял очки и нежно поцеловал в губы. Глубоко вздохнув, он с удивлением обнаружил необъяснимую радость и покой от близости к ней. – А деньги? Сколько тебе платят? – вдруг спросил он.
– Мне хватает. Кстати, через какое-то время Мадлен решила сменить работу, подыскав место у тебя. Мне было немного грустно с ней расставаться. К тому времени я успела привязаться к ней. Но жизнь – это жизнь, у каждого свои планы и желания. Однажды мы встретились с ней на празднике в честь десятилетнего юбилея центра. Она предложила мне поселиться в её доме. Её сын как раз тогда переехал на другую квартиру. Я была так счастлива и благодарна ей за приглашение. Естественно, я с удовольствием согласилась. Чтобы хоть как-то отблагодарить ее, я настояла на том, чтобы платить хотя бы небольшую сумму за жильё. Мадлен помогла мне восстановить документы. Мы очень дружны с ней. Она научила меня всему, что должна уметь женщина. Знаешь, у меня иногда такое ощущение, что мы знакомы с ней тысячу лет. С её сыном мы тоже очень хорошие друзья.
– Да? Надеюсь, её сын не положил на тебя глаз? Иначе мне придётся ему его выбить, – хмыкнул Дэниел.
– Вообще-то, он живёт с девушкой и вполне счастлив. И я не твоя девушка, чтобы ты меня защищал от поклонников, которых я, кстати, отшиваю на раз-два. Мне хватит впечатлений на всю оставшуюся жизнь, – снова уткнувшись лицом в грудь Дэниелу, прошептала Дженни.
– Я верну тебя к жизни, малышка, клянусь. Ты узнаешь, что такое чувствовать себя желанной. Я научу тебя получать удовольствие от секса и наслаждаться радостью любви, – серьёзно ответил Дэниел, снова заглядывая Дженни в глаза.
– Зачем тебе это? И вообще, какое тебе дело до меня? – искренне удивившись, спросила Дженнифер.
– Затем, что ты мне небезразлична, – прошептал он задумчиво.
– Ты знаешь, оглядываясь назад, я иногда думаю, что прошлая жизнь была как будто не со мной. Лишь редкие ночные кошмары напоминают, что прошлое всё-таки до конца ещё не отпустило меня. Но я не останавливаюсь, а просто стараюсь жить настоящим.
– Отлично! За это надо выпить, – предложил Дэниел, поднимаясь с пола.
– Давай, – вытирая слёзы, согласилась Дженни. Не отпуская от себя, Дэниел помог ей подняться и повел за собой к бару. До половины наполнив виски стаканы, он протянул один из них Дженни и, не сводя взгляда полного желания, произнес тост:
– За нас!
– Я не против, – хмыкнула она, едва пригубив из бокала.
– Дженни. Послушай меня. Я скажу сейчас очень серьезную вещь. Я хочу тебя не как проститутку – я не клиент. Понимаешь? Ты, конечно, дерзкая и не совсем воспитанная девчонка, но мне даже нравится, что ты такая. Я думал о тебе сегодня весь день. Сам себе удивляюсь, что это со мной. Наверное, я становлюсь сентиментальным?
– Неужели? – снова хмыкнула Дженни, недоверчиво поглядывая на Дэниела.
– Угу. Когда я увидел тебя сегодня вечером в баре, у меня вообще крышу снесло. Я понимаю, может, это эгоистично, после всего, что ты мне рассказала, просить тебя заняться со мной любовью, но я всё же рискну… Позволь мне любить тебя? – умоляющий взгляд Дэниела, его слова, прерывистое дыхание говорили, что он вполне искренен с ней. Дженни понимала, что может опять попасть в неприятную историю, но незнакомое ей до этого момента чувство, почти что физическое, подсказывало, что если она сейчас не попробует, если откажется и не рискнет переступить эту невидимую черту страха, то больше в ее жизни такой возможности не будет. Поставив бокал на барный столик, она неловко положила руки Дэниелу на плечи, приподнялась на цыпочки, осторожно потянулась, приоткрывая дрожащие, влажные губы, к его жаждущим наслаждения губам и, едва касаясь их, обвела вокруг языком. Слившись в страстном поцелуе с Дэниелом, Дженни дала понять, что доверяет ему свое тело и свою душу. Отбросив свой бокал, Дэниел благоговейно улыбнулся ей, подхватил на руки и поспешил в спальню.
Огромная спальная комната располагалась на верхнем этаже, прямо над гостиной. Она занимала половину этажа и отличалась строгостью, даже аскетичностью. Занеся объект своего желания в комнату, Дэниел бережно опустил Дженни на двуспальную кровать и спешно начал расстегивать молнию брюк. Но вдруг их идиллию нарушил звонок телефона, который лежал в кармане его брюк.
– Извини, я ненадолго оставлю тебя, – нахмурив брови, Дэниел быстро вышел из спальни, прикрывая за собой дверь. – Да, Стивен, слушаю…
Когда Дэниел вышел, Дженни решила осмотреться. Спальня была выдержана в строгом стиле. Светло-серые тона стен, темно-серые оттенки пола и мебели совершенно не портили впечатления, наоборот, спальная казалась достаточно уютной. Слева располагалось окно во всю стену, из которого открывался волшебный вид на ночной город. Напротив кровати стояли невысокий стеклянный столик и широкие круглые кресла серого цвета, напоминающие больше летающие тарелки, нежели предмет интерьера. На стене напротив висела огромных размеров плазменная панель. Отмечая про себя, что в этой части квартиры она еще не была, Дженни в очередной раз удивилась, зачем молодому человеку, живущему одному, нужны такие пространства. Необычная круглая кровать, стоящая посреди комнаты, вызвала неописуемый восторг у Дженни. Она несколько раз обошла ее, попрыгала, как на батуте, признавая, что такие интерьеры действительно существуют в реальности, а не только на картинке в глянцевых журналах. Спрыгнув с нее, Дженни подошла к окну, прислонилась к стеклу и, как заворожённая, замерла, вглядываясь в мерцающие рекламные плакаты и множество сверкающих вдали небоскребов. В памяти снова всплыли моменты из прошлого. Но горькие мысли Дженнифер прервал возвратившийся Дэниел, держа в руках два фужера и бутылку охлаждённого шампанского. Ловко открыв Dom P'erignon, Дэниел наполнил игристым напитком фужеры, передал один Дженни. Подойдя к ней вплотную, Дэниел ласково, полушёпотом произнес: