Там, где нас нет
Шрифт:
– Мишель Мелинда Джеймисон.
– Милая, не накликать бы новую беду.
– Да, понимаю. Мне самой не по себе.
– И мне. Найти местную версию твоей мамы, чтобы она пожелала отправиться с нами домой? Не думай, что это так просто.
– А вдруг?
– Нет, милая. Может, она замужем за здешним мной – тем, кто косил газон. Она же не станет бросать одного мужа ради другого, в точности такого же.
Эмити помотала головой:
– В том доме не было никаких женских штучек. Ты живешь там один.
– Знаешь, что нам нужно? Разобраться с этими кнопками.
– Да ясно. Но… если она здесь и у нее никого нет…
– С этим миром что-то не так! – не сдержался Джеффи. – Нужно уматывать отсюда, и побыстрее!
Закусив губу, Эмити отвернулась, несчастная и совсем одинокая.
Джеффи отчаянно любил свою дочь. Готов был жизнь за нее отдать. Столь сильная любовь способна наделить человека отчаянным мужеством. И толкнуть его на глупые поступки.
Помедлив, он ввел в окошко поиска имя Мишель Мелинда Джеймисон.
Да, она действительно существовала в этом мире. Более того, проживала в Суавидад-Бич, в доме на Вишневой улице, там же, где жила со своим отцом, Джимом Джеймисоном, пока не вышла замуж за Джеффи.
– Пап, нужно с ней повидаться. Мы с ней повидаемся? Ну пожалуйста!
Джеффи задумался. Да, Эмити – неглупая девочка, но слишком увлекается фэнтези-романами, а ведь там сплошной вымысел. К тому же она слишком мала и не осознает, что подобная встреча запросто может пойти не так, как надо, – по множеству причин. И останется от такой встречи один лишь неприятный осадок. В отличие от дочери, Джеффи прекрасно понимал, что поход на Вишневую улицу, скорее всего, выльется в душевную травму. Однако он, романтик до мозга костей, семь долгих лет дожидался чудесного возвращения Мишель. Хотя его мучило тревожное предчувствие, такое тяжелое, что он даже дышал через силу, Джеффи сказал:
– Ну ладно. Если найдем книгу Эда, если разберемся, как пользоваться ключом, тогда наведаемся на Вишневую улицу и посмотрим, как дела у Мишель.
Наградой ему была улыбка Эмити, и в других наградах он не нуждался.
Однако его ответная улыбка была вовсе не такой искренней. Джеффи только что пообещал совершить безумный, безрассудный, опрометчивый поступок. Обещание, рожденное в горниле отцовской любви, и радовало его, и беспокоило.
– Пап, ты самый лучший человек на свете, – сказала Эмити.
«Хотелось бы надеяться, что я достоин такого звания», – подумал Джеффи.
Они с Эмити пошли вдоль стеллажей, высматривая раздел научной литературы, где вполне могла найтись книга Харкенбаха, и стараясь не смотреть на человека, который сидел за столом, держал в руках газету и даже не делал вида, что читает ее.
15
Окна библиотеки располагались высоко над стоящими вдоль стен стеллажами. Затишье на улице сменилось легким бризом. Темно-серые тучи неторопливо плыли на юг, а пышные кроны финиковых пальм еще не бились на ветру, но уже медленно шевелились, словно бесчисленные ротовые щупальца актинии в поисках пищи. Гипнотическое зрелище.
Пока Джеффи с дочерью искали книгу Эдвина Харкенбаха, покой библиотечного зала то и дело нарушали странные воздушные потоки меж долговязых стеллажей, словно коллекцию книг просматривала некая незримая сущность. Быть может, мятежные духи прошлых посетителей тщетно искали руководство для «чайников» под названием «Как перестать быть призраком и наконец умереть по-настоящему».
В зале пахло книжной пылью и пожелтевшей бумагой. Время от времени к этим романтическим ароматам примешивался неприятный, но мимолетный душок плесени. Дважды Джеффи улавливал легкий запах гари, намек на зловоние пожара, тут же поднимал глаза к сводчатому потолку и вертел головой, ожидая увидеть дымную пелену.
– Вот! – выдохнула Эмити и провела кончиком пальца по корешкам нескольких томов.
Харкенбах написал уйму книг, но в библиотеке было лишь семь томиков с его фамилией на корешке. Среди них, однако, нашелся экземпляр «Бесконечного множества вселенных». Обложка была украшена звездной россыпью, а между яркими красными буквами заголовка стояли такие же, но бледно-голубые.
Хотя в книге насчитывалось всего триста двенадцать страниц и она предназначалась для широкой публики, а не для физиков-профессионалов, читать ее, стоя в библиотечном проходе, было некогда. К тому же по неясной причине Джеффи совсем не хотелось, чтобы человек в черном застукал их за чтением.
У него с собой был читательский билет библиотеки Суавидад-Бич, но интуиция подсказывала, что здесь такой документ не прокатит. Взъерошенная библиотекарша отвергнет его, поджав губы, конфискует книгу и наверняка отпустит какое-нибудь замечание – достаточно громко, чтобы привлечь внимание мужчины в черном, уже проявлявшего нездоровый интерес к ним с Эмити.
Джеффи передал книгу дочери и тихонько сказал:
– Ты выглядишь не так подозрительно, как я. Ослабь ремень, сунь книжку в джинсы и застегни куртку.
– Мы что, хотим ее украсть? – шепнула Эмити.
– Нет, милая, не украсть.
– А что?
– Взять на время. Правда, без разрешения. Позже вернем.
– Ну хорошо.
– Ничего хорошего. Пусть это и не кража, но все равно так делать нельзя. Сейчас у нас нет выбора, но это первый и последний раз.
Эмити спрятала книгу – в точности как велел Джеффи.
– И постарайся не делать виноватое лицо, – добавил он.
– Оно у меня не виноватое, – возразила Эмити.
– Все равно какое-то не такое. Значит, слушай: идем прямо к выходу. Не спеши. Расслабься. Веди себя непринужденно.
– Песенку насвистывать?
– Это шутка?
– Ну да.
– Сейчас не до шуток.
Они развернулись в проходе между стеллажами и тут же застыли: перед ними стоял человек в черном. У него было несчастное лицо, похожее на поросячье рыло, но в глубоко посаженных глазках читалась угроза. Человек смерил их нахальным взглядом, и мясистые ноздри его раздулись, как будто он почуял трюфель.
– Нашли, что искали? – с подозрением спросил он.
По тону было ясно, что мужчина задал свой вопрос вовсе не для того, чтобы помочь им с поисками.