Там, где правит Рандом
Шрифт:
– Ты не перебивай старших! А то старшие тебя перебьют. Главное! Портал - блуждающий. Он перемещается. Об этом говорит тот факт, что сначала он дернул тебя, потом - Олю. И запросто может дернуть еще кого-то, кто будет соответствовать заданным требованиям, то есть быть писателем и сидеть в момент переноса перед экраном с открытым "Годвиллем". Как только вы вернетесь - я об этом позабочусь, закрою портал, а то как бы сюда не затянуло Акунина или Лукьяненко. Вдруг и у них есть герой в "Годвилле"? В общем, о главном. Портал неподвижен здесь, но перемещается там.
– С моим везением это будет кратер Эребуса в Антарктиде!
– проворчала я.
– А с моим - точно Индийский океан или Атлантика. Я плавать толком не умею, - откликнулся Кирилл.
– В общем, на то, куда вас выбросит в реальности, я не могу повлиять никак. Когда окажетесь в нашем мире - полагаться сможете только на свое везение и свои силы. Выбирайтесь домой, как умеете. Предположительно выбросит вас в том виде, в каком вы были в момент переноса в "Годвилль". Никто из вас, я надеюсь, голым за компьютером не сидел?
– Нет!
– хмуро ответила я.
– Зато кое-кто сидел за компом в гипсе. У меня в реальности нога сломана.
– Сочувствую. В общем, когда вернетесь, если останетесь живы - позвоните мне. Кирилл, особенно это тебя касается. Ты мне будешь нужен для закрытия портала. Напрягите память и запомните мой телефон...
И Семен продиктовал нам семизначный номер.
– Городской?
– удивился Кирилл.
– Ты уверен в его работоспособности?
– Уверен. Я связей с реальностью не терял.
– А код? Город-то какой?
– 846. Самара.
Мы несколько раз повторили номер. Я посмаковала его в памяти, подбирая даты и цифры, которые позволили бы мне лучше его запомнить. 14 - возраст, когда, как я считаю, у меня закончилось детство. 50 - легко запомнить: полтинник, полжизни. 30 - аналогий не подбиралось, но вроде не так уж сложно. Ну а первую цифру уж как-нибудь запомню... Вроде ничего...
У Кирилла, как оказалось, мнемонические методы запоминания тоже были на высоте.
– Четырнадцать полтинников делили тридцать человек, - изрек он. Подумал и добавил: - Двое в результате не выжили. Запомнил!
– Я буду переживать за вас, - сказал Семен.
– Удачи!
Сказал и исчез. Без хлопков и спецэффектов, без открытия голубых порталов, которые так любят фантасты, без лучей света с небес. Просто взял и исчез. Как Библьбо на своем дне рождения, надев Кольцо Всевластия.
Кстати, интересно, а этого артефакта у него тут не завалялось?
Мы переглянулись, синхронно пожали плечами.
– Впервые вижу такого деда, - сказал, наконец, Кирилл.
– И впервые меня так бьют девяностолетние деды. Хороший он мужик все-таки... В глубине души.
"Ты тоже в глубине души, наверное, хороший", - подумалось мне, но говорить я этого не стала.
– Ну что? Пойдем?
– спросила я.
И мы пошли...
Время-то не резиновое. И сколько его оставалось до перезагрузки - мы знать не могли. Могли только надеяться, что успеем.
Глава 13. Битва.
Мы вышли на крыльцо, словно старшие дружинники, вышедшие из княжьего терема, чтобы сказать своим воинам волю правителя. Молчаливые, обдумывающие увиденное и услышанное, в блестящих (ну, в Олином случае - в блестящих, в моем - просто в дорогих и красивых) доспехах. На этом сходство заканчивалось, потому что во дворе эйфелева терема нас ждали не дружинники, а команда героев-раздолбаев, агентов энтропии и хаоса.
Вроде и недолго мы пробыли у Эйфеля, а снаружи наша бравая команда уже развлекалась вовсю. Шаккин бармаглот загнал в угол между двумя сараями корову и безуспешно пытался укусить ее за задницу, не получив при этом копытом по физиономии. Брысь - спал на заборе, положив голову на улегшегося тут же хомячка-берсеркера Лема. Милое такое животное, когда спит зубами к стенке, а как встретишь в поле - хоть вешайся на ближайшем дереве.
Во дворе рубились на мечах Маффит и Шакки. Обе понятия не имели, что такое японский и китайский стиль боя, но годы практики с холодным оружием в руках давали о себе знать. Обе героини интуитивно почувствовали, для каких именно ударов создан каждый из их мечей и теперь ловко применяли свои интуитивные представления на практике. Маффит имела явное преимущество за счет длины своего меча, но Шакки компенсировала его скоростью и грацией.
Питомец Маффит, многоногий сундук, уселся в сторонке понаблюдать за боем. На него сверху с той же целью уселся Лем, на коленях у которого расположилась Ниволль. Сундук время от времени пытался лязгнуть крышкой, чтобы укусить Лема за пятую точку, но под тяжестью двух геройских тел сделать этого никак не мог, а вставать и брыкаться питомцу явно было лень.
– Помнишь, по сети шутка ходила?
– обратился я к Оле.
– Твоя команда в случае нападения зомби. Первый друг из списка друзей - специалист по огнестрельному оружию, второй - доктор, третий - укушен, но скрывает это.
– Помню.
– Помнишь, какой вывод писали на демотиваторах, родившихся на волне этой шутки?
– Ага...
– С такой командой нам точно конец!
– хором закончили мы оба.
– Команда!
– крикнул я.
– Стройся!
– Зачем?
– лениво вопросил Лем, обнимая Ниволль.
– Будем готовиться к приключениям! А то мы с Олей сейчас уйдем их искать, а вы пропустите все самое интересное.
"Смерть - это тоже приключение!" - говорил Питер Пэн в одной из крайних экранизаций. Ну что ж, вперед, на приключения!
Этот аргумент подействовал, Шакки и Маффит вернули мечи ножнам и подошли к нам. Нехотя оторвались друг от друга Ниволль и Лем, причем Лем уже косился на стройные ноги Маффит, аппетитно выглядывающие из-под львиной шкуры. Чего уж греха таить, я на них тоже косился, да и не только на ноги. Было там на что коситься...