Шрифт:
========== Глава I ==========
Глава I
Вернувшись в особняк на Гриммо-12, я первым делом упаковал и спрятал в самый дальний и, по словам Блэка, надежный подвал все те крестражи, что мне удалось найти и которые до сего времени хранились в Хогвартсе.
Выручай-комната место, конечно, надежное. Про него мало кто знает, да и спрятанные вещи отлично теряются в огромном количестве разнообразных предметов. И все же дом Сириуса дает в этом плане дополнительные гарантии.
Второе, что я сделал — это выбрался в город и купил бритву «жиллет» и пену для бритья. И наконец-то побрился —
Собственно, никакой щетины пока еще и в помине нет, так, просто легкий пушок над верхней губой и на скулах, который понемногу начинает темнеть.
Я провел рукой по гладкой и слегка покрасневшей после бритья коже — вот и начинаю входить в полноценную взрослую жизнь. Очень вкусно пахло пеной — обожаю этот запах.
— Матереешь, как кабан, — хохотнул крестный, заметив изменения.
Постоянное бритье еще тот геморрой, но и эти смешные усики начинающего взрослеть парня явно меня не красят.
Первые две недели по приезду в Лондон я просто отдыхал, пользуясь возможностью и тем, что действительно вымотался за последнее время. Усталость накопилась больше моральная, а не физическая, но дело этого не меняло.
— Вот тебе задание — ближайшие четырнадцать дней ты полностью, полностью, Гарри, исключаешь магию из своей жизни. Я тебе запрещаю даже самые простые заклинания. Понимаешь меня? — таково было указание Флитвика перед отъездом из Хогвартса.
Во всем этом присутствовала несомненная и вполне закономерная логика, и ученикам не просто так запрещали колдовать на каникулах. Такой запрет направлен на то, что ученик, уставший от занятий за целый учебный год, берет передышку, а его магия восстанавливается и полностью заполняет внутренний резервуар, которые многие называют магическим ядром.
Эти циклы — магического истощения и магического наполнения направлены на то, чтобы последовательно и планомерно увеличивать потенциал мага и объём его магических сил.
Правда, наиболее эффективно это действовало лишь на тех, кто действительно учился, а не гонял весь год балду.
Удивляло то, что никто про это ученикам не рассказывал и не объяснял таких важных вещей. Нет, ребята из старых семей, такие, как Невилл, Луна или Драко, подобные вещи знали отлично. А вот большая часть простых учеников даже не представляла, зачем все это нужно. Почему-то мне кажется, что и канонный Поттер так и не догадался, что запрет на магию до наступления совершеннолетия несет в себе не только попытку контроля, но и вполне полезное начинание.
Четырнадцать дней я провел с пользой. Прочитал и перечитал несколько книг, до которых все руки не доходили — «Мастер и Маргарита» Булгакова, цикл «Проклятые короли» Дрюона, «Похождения бравого солдата Швейка» Гашека, стихи лорда Байрона, «Северные рассказы» Джека Лондона, «Рубаи» Омара Хайяма. Неунывающий пьянчужка Хайям слишком уж часто обращается в своих стихах к винной теме, но у него есть замечательные, можно сказать философские строки — это стоит признать. Одно мне понравилось особо:
Все, что видим мы, видимость только одна.
Далеко от поверхности моря до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей не видна.
Я выучил это, а также еще несколько других четверостиший, посчитав, что будет неплохой идеей при случае «блеснуть» знаниями. Думаю, некоторые из стихов и Флитвику придутся по вкусу — коль скоро они так хорошо соответствуют его мировоззрению.
Пользуясь случаям, я написал несколько писем. Самое первое — Дадли Дурсли, в котором поздравил его с днем рождения. Он у него двадцать третьего июня и уже прошел. В суматохе, связанной с финалом Кубка, я о нем совсем позабыл и вот сейчас извинился и послал вместо подарка обычные английские фунты на карманные расходы — пусть что хочет, то и покупает.
Следующий, кому я написал — Мстислав Шуйский. Он живет в Санкт-Петербурге и это около тысячи трехсот миль или более двух тысяч километров. Для Хуги такое отдаленное путешествие — это первый опыт подобного рода. Впрочем, он уже вырос, можно сказать заматерел и через четверо суток вернулся обратно.
Шуйский и остальные наши друзья из Дурмстранга в этом году перешли на седьмой курс. В Дурмстранге точно такая же система, как и в Хоге — ученики поступают в одиннадцать лет и учатся семь курсов.
У него все хорошо. На мой осторожный вопрос, что там у них с Гермионой, он так же аккуратно ответил, что они решили не продолжать встречаться, посчитав это неперспективной затеей. Вот так вот. Блин, что-то Гермионе совсем не везет…
— Прикинь, Гарри, Белая борода пригласил меня в Хог на должность профессора ЗоТИ! — как-то за завтраком «обрадовал» меня Сириус.
Сказано это было спокойным тоном, и наверняка ему любопытно посмотреть на мою реакцию.
Реакция вышла что надо — я едва не подавился горячим кофе.
— Умеешь ты делать так, что день с самого утра поднимает настроение! — я немного отдышался и сумел, наконец, что-то сказать.
— А что тебя не радует? — крестный выглядел озадаченным и даже слегка обиженным. — Я могу практически целый год быть с тобой и всеми вами вместе. Это же здорово! А то тут, в этом гребаном особняке, я малость «протух». С мамашей и маразматиком Кричером можно и вообще с ума сойти!
— А ты не боишься проклятия этой должности? Или того, что Дамблдор не просто так тебя пригласил? — что поделать, я понимаю мотивацию Сириуса, но как-то она мне не нравится. Меня вообще начинают настораживать вещи, смысла которых я сразу не вижу. Зачем Дамблдору Сириус в Хогвартсе? Идей десятки, от банального манипулирования и привлечения обратно в стройные и славные ряды Ордена Феникса до каких-то невероятных подозрений, заканчивающихся новой посадкой в Азкабан и банальным убийством…
— Херня, прорвемся, — он беспечно махнул рукой. — Ты разве не рад?
— Рад, но опасаюсь, — вообще, с Сириусом надо разговаривать по-другому, и лучше нападать, а не защищаться. — Постой-ка, а что это ты так говоришь, словно уже все решил и согласился?
— А что тут решать? — он беспечно хохотнул. — Конечно, я дал старику добро. Седины надо уважать, и вообще…
— Едрить твою налево… Бродяга, ты меня до нервного тика доведешь, — я несколько раз глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула, внимательно осматривая крестного.