Там, на неведомых дорожках
Шрифт:
— Не трави душу. Это как серпом по яйцам, — скривился Малфой. Он «подцепил» от меня несколько выражений, и это, последнее, после того, как я объяснил смысл, особенно пришлось ему по сердцу.
— Я хотел еще кое о чем поговорить, — после перекуса сказал Малфой. — Не о значке старосты, а о действительно важных вещах.
— Это можно, — я подавил зевок. После еды как-то резко и сразу захотелось подремать. Прогоняя усталость, я подошел к окну, распахнул шторы и приоткрыл форточку. В комнату ворвался свежий ветерок, отчетливо отдающий городским смогом.
— Ты, конечно в курсе,
— Да, об этом я читал.
— У Малфоев есть несколько «прилипших» проклятий различной степени вредоносности. Одно из них получил предок, уничтожая чернокнижника на Фарерских островах в семнадцатом веке. Того колдуна он убил, но взамен получил проклятие — с тех пор Малфои могут иметь лишь единственного ребенка в одном поколении.
— Невесело, — я кивнул. Старые магические семьи медленно, но верно тают в количестве своих членов. Это неприятный для многих факт, на который особо сильное влияние оказали войны, развязанные Гриндевальдом и Воландемортом. На этом фоне не имеющие возможности завести второго ребенка Малфои выглядели не самыми счастливыми. Интересно, уж не здесь ли кроется начало их осторожности и желании оставаться за спиной, играя роль «серых кардиналов»? Ну, а что, будешь тут осторожен, зная, что род может легко прерваться.
— Да, невесело, — согласился он, и его серые глаза остановились на мне. — Но у нас есть одно Пророчество.
— Неужели? Я так понимаю, это вещи откровенно мутные. К тому же, если пророчество благоприятное или заманчивое, маги пытаются сами под него подстроиться.
— В точку, — он вновь кивнул. — Дед Абраксас получил именно такое. Вот послушай, — и он небрежно продекламировал:
Дважды дракон полетел.
Мастерски брат в том помог.
Остров овечий забыт!
— И всё? — я так и не дождался четвертой строчки и меня неожиданно осенило: — Неужто, это хокку*?
— Да, оно, — друг странно на меня посмотрел. — Дедушка путешествовал по миру, и в Японии, в одном из кварталов Киото ему и сделали это предсказание.
— Любопытно.
— В нем каждое слово имеет смысл. Знал бы ты, сколько времени и дед и отец с ним занимались.
— Продолжай.
— В общем, как ты правильно и сказал, они принялись подгонять события под пророчество. Люциус уже был рожден, но его сына — меня, они назвали Драко. Так появился первый дракон.
— Уже интересно, — Малфой встал и принялся ходить по комнате. Похоже, парень немного нервничал.
— Дважды драконом я стал, когда ты совершенно случайно дал мне прозвище Гох. И заметь, никто и ничего не подгонял. Мои вообще думали, что данное упоминание как-то связано с нашим семейным гербом* или девизом Хогвартса*.
— А что значит «полетел»? — я сел на кресло, откинулся назад и закинул ногу на подлокотник.
— Ранее были различные идеи — и полеты на метле и левитационные чары… Все решилось куда проще. Я неожиданно, снова благодаря тебе, поступил на Когтевран. Наш символ — ворон, который летает. Так, формально, и я полетел.
— Хм… В таком разрезе вторая строчка смотрится интересно.
— Ага. Дед думает, что «мастерски» это
— Мне еще до мастера далеко… С «помог» ясно. Но дальше «брат», а не «друг».
— Да… — Малфой отвернулся к окну и замолчал. — Ты можешь стать братом, если мы проведем соответствующий обряд. Понимаешь, о чем я? — он развернулся и твердо посмотрел мне в глаза.
Знал ли я, на что он намекает? Конечно, знал. Перелопачивая Кодекс Блэков и другую их фамильную литературу, я наткнулся на этот обряд, при котором два друга, абсолютно доверяющие друг другу, смешивают кровь и становятся братьями.
Смысл его в том, чтобы усилить сильные и хорошие качества и стороны друг друга, и по возможности уменьшить плохие и негативные.
Определенно, такой ритуал может помочь Малфоям, хотя в ритуалах я и не специалист. Здесь чувствуется хороший потенциал.
Это серьезное действие и ответственный поступок, при котором два человека во многом разделяют общую судьбу. Как говорится, вместе и в горести, и в радости.
— Не подумай, что дело в этом пророчестве, — торопливо заговорил Малфой. — Я ничего про него не знал ни на первом, ни на втором курсе. И мы стали друзьями не из-за того, что так хотели мои родичи.
На щеках Гоха появились красные пятна. Да уж, наверняка ему непросто говорить подобные вещи. А еще хуже, если я подумаю, что Малфои собираются меня использовать.
Вообще-то, я так и подумал, особенно в первый момент. А потом рассмеялся и понял, что у этой семьи невероятные способности и у них как-то само-собой получается совмещать подобные вещи — дружбу и пользу, бескорыстность и личный интерес.
Хотя, о чем это я? Вот, вроде как и забыл, что именно я и организовал нашу дружбу, и сделал так, что мы все учимся на одном курсе… С этой точки зрения намек Драко звучит даже справедливо и правильно. Ведь дружба это не игра в одни ворота. Всегда надо не только что-то забирать, но и давать.
— Здесь надо думать, Гох. Ты же понимаешь меня? Я не могу вот так сразу дать ответ. И дело не в нашей дружбе, а в том, как это на нас с тобой повлияет. Понимаешь?
— Само собой, — он шумно вздохнул. — Ты правильно говоришь, что надо подумать. В конце концов, мы же не бестолочи Уизли! И мы не на Гриффиндоре, чтобы вот так, не подумав, совершать такие судьбоносные поступки.
— Хорошо… А что с последней строкой? — я перевел тему и Драко сразу за нее ухватился.
— Тут все просто. Овечьи острова это Фарреры, именно там предка и прокляли. А слово «забыт» следует понимать, что про проклятие можно будет забыть, если мы станем братьями.
— Да уж, круто все сошлось.
— И не говори. Дед и отец, когда это поняли, и сообразили, что наше пророчество начало исполняться, чуть кипятком не зассали от радости, — он рассмеялся.
— Слушай, а вот такой вопрос — как ты это на практике будешь осуществлять? Вот родился у тебя первый ребенок… Допустим, назовешь ты его Скорпиусом, — я заметил, как его брови от удивления поползли вверх. — А потом, что? Будешь кувыркаться с женой в кровати с ночи до утра, надеясь, что все еще раз получится?