Там, на неведомых тропинках
Шрифт:
— А мы в школе уже четыре буквы выучили!
— Молодцы! — одобрительно кивнул Старый Гном.
— Дедушка, а что вы делаете? — наконец решился Зучок. Старый Гном посмотрел поверх очков, потом молча взял с этажерки большую толстую книжку в переплете из древесной коры и дал ребятам посмотреть. Зучок и Мурашка полистали страницы, зашелестевшие тихо-тихо, и спросили в один голос:
— Но ведь в ней ничего не написано, дедушка? Старый Гном помолчал, подумал, голубые его глаза стали глубокими-глубокими.
По всему свету вольно летают ветры. Они гонят по небу белые громады облаков, надувают паруса больших и маленьких кораблей,
— Ну, как леталось? — тихо спрашивают листья. — Что нового видели вы?
Листья привыкли: ветры, возвращаясь из странствий, всегда рассказывают такие интересные истории, что листьям хочется оторваться от ветки и полететь в невиданные края — собственными глазами увидеть все чудеса мира. Но не могут оторваться листья и поэтому жадно слушают, что им рассказывают свободные, как птицы, ветры.
А потом приходит осень, как пришла она и в этот раз, облетают листья с деревьев, падают на землю, устилая ее желто-красным ковром.
Вот я и собираю эти листья, сшиваю из них травинками толстые книжки, а зимними вечерами листаю страницы, и шуршание их складывается в слова, а слова складываются в сказки и истории, те истории, что рассказывали ветры листьям, когда они еще были зелеными...
Зучок и Мурашка слушали, приоткрыв рты. Когда Гном умолк, Зучок слез с табуретки и, подойдя к столу, с уважением потрогал книжку:
— Дедушка, а нам она тоже может рассказать сказку?
— Конечно, — улыбнулся Старый Гном. — Слушайте внимательно. — Он раскрыл книжку, и листы тихо-тихо зашуршали, шуршание становилось все громче, в нем все явственней проступали слова, слова... И полилась сказка...
...Далеко-далеко, за высокими горами, за синими морями, так далеко, что даже могучему ветру нужны многие дни пути, чтобы добраться туда, лежит широкое Темное море, и посреди этого моря стоит Остров Красных Скал. Бьются о его отвесные стены волны, расшибаются в брызги и, ворча от боли, откатываются назад, чтобы снова броситься на остров. Ненавидят его волны и, несмотря на боль, снова и снова грудью ударяют его.
Немало времени пройдет еще, пока исчезнет под натиском волн Остров Красных Скал. Да, немало, и все-таки он исчезнет.
Много островов на белом свете в разных морях. Но нет острова страшнее, чем этот.
Ничего не росло на его каменистых кручах, не ступала на него нога человека. А в темных пещерах и глубоких расселинах скал жили злые карлики-тролли и ядовитые змеи. Все на свете ненавидели тролли — и солнце, и волны, и чистое синее небо. Но больше всего они ненавидели ветер. Ветер, который они не могли подчинить себе. Черными тучами закрывали тролли небо и солнце, огромными острыми скалами убивали волны и только ветру ничего не могли сделать. Буйный, могучий, он разгонял черные тучи, и показывалось яркое солнце. Он поднимал волны, и они с силой били в остров, сотрясая скалы и мрачные жилища троллей. Ой, как ненавидели злые карлики ветер! И черными зимними ночами они думали, скрежеща от ярости
Кончили тролли плести свою страшную сеть и растянули ее на утесах. А утром, когда над синими волнами показалось золотое Солнце, прилетел ветер. Тролли наблюдали из-за камней, как, взвившись вверх, он поздоровался с облаками, а потом весело свистнул и ринулся вниз, умылся в белой пене и повернул к острову.
— Эй вы, карлики! — крикнул ветер. — Где ваши черные тучи? Или вы забыли, что я люблю их трепать?
Ветер звонко засмеялся, и в это мгновение тролли дернули за концы сети, и она накрыла ветер. Рванулся он, попытался расправить могучие крылья, но крепко обвила их змеиная сеть. Набросились тролли на ветер, связали его крепко и утащили в самую темную пещеру...
Остановились в небе белые облака, повисли над морем и пролились дождем на воду. Поникли паруса кораблей, и безвольно застыли они на месте среди застывшего, как стекло, моря. Сохла без дождей земля — облака не добрались до берега. Вяли листья деревьев, желтела и скручивалась трава. Без ветра все остановилось. Шли дни, сухие и знойные...
Молодой рыбак Май скатал бесполезный парус и уложил его в сарае. «Вот уже неделю нет ветра, — думал Май, — куда это он запропастился?» И, усевшись в лодку, заработал быстрыми гибкими веслами.
Выглянуло из-за облака Солнце:
— Здравствуй, Май. Куда путь держишь?
— Здравствуй, Солнышко. Порыбачить собираюсь. А ты что так пригорюнилось?
— Беда, Май, — сказало Солнце, похитили злые тролли ветер. А ведь он брат мне.
— Ветер и мне друг. Ах, проклятые карлики, — Май схватился за весла, — ну, я вам задам!
— Погоди, Май, я тебе помогу, — обрадовалось Солнце. — Ты знаешь, каким я умею быть теплым и ласковым, но я умею быть и жгучим и острым. Вот тебе моя помощь, — и Солнце протянуло Маю широкий и острый золотой луч.
— Спасибо, Солнышко. — Май схватил Солнечный Меч и налег на весла.
И вот вырос на горизонте мрачный остров. Объехал его Май кругом — не взобраться на кручи.
— Ну-ка, Волна, помоги, — повернулся к морю Май. И Волна, поднатужившись, подняла лодку на широких плечах и положила на высокий утес. Бросился вперед Май и вдруг услышал глухие стоны.
— Вот вы где его запрятали, — сказал сам себе Май и прыгнул в черную пасть пещеры. Ветер лежал в углу на мокрых камнях, а вокруг с горящими от злобной радости глазами толпились тролли.
— Прочь! — закричал Май.
Сверкнул Солнечный Меч, и расползлась змеиная сеть.
Расправил крылья ветер, подхватил Мая и вылетел из пещеры. Тролли, вопя, бросились вслед. Но уже далеко покачивалась на радостных волнах лодка, смеялось Солнце, и ветер, обняв Мая за плечи, тоже смеялся радостно и свободно.
И снова побежали по небу облака, наполнились паруса кораблей, зашелестели листья и травы.
А тролли, остановившись на краю острова, в бешенстве грозили вслед ветру, и так распирала их ярость, что они побагровели и стали раздуваться от злобы. А ветер ударил им в красные лица свежим дыханием, и в бессильном бешенстве тролли окаменели. Так и стоят по всему острову большие уродливые красные камни. С тех пор и зовется остров Островом Красных Скал.