Там помнят о нас
Шрифт:
— Николаич сказал, что первыми мы стрелять не станем, чтобы не открываться перед ними. Но если фрицы двинутся в лес и направятся к вам, тогда постараемся увести их в другую сторону.
В это время гулко ударили минометы, загрохотали орудия. Треск разрывов слышался со всех сторон. Каратели вели рассеянный огонь, надеясь, видимо, огнем нащупать партизан. Отдельные мины и снаряды рвались совсем близко. Комья земли и обломки веток перелетали через шалаши, застревали в кронах деревьев, над нашими головами.
Связной все еще стоял рядом со мной, вслушивался в звуки стрельбы. Потом вдруг улыбнулся.
— Застряли, кажись,
— Рано еще говорить об этом, Серега.
— Да. Верно, но что-то не торопятся.
— Это хорошо. Чем дольше они протопчатся на месте, тем лучше для нас.
"Если сегодня каратели придут к нам, мы не сумеем уйти. Ведь половина людей — лежачие больные. Придется оставаться здесь и биться до последнего", — невольно подумал я.
Партизан снял кепку, неторопливо обвел взглядом наш лагерь, покрутил головой.
— Хорошего, конечно, мало, товарищ комиссар. Не позавидуешь вам, как говорится. Что ж теперь делать?
— Не волнуйся, друг. Дорогу к нам они не знают. Если их не приведет сюда какой-нибудь подлец, то, может быть, все и обойдется.
— Да-а-а… Ну, я побежал. Надо предупредить наших, что у вас тут творится! — крикнул партизан. Махнув рукой, он побежал.
— Стой! Мины же кругом!
Связной остановился, оглянулся, крикнул:
— Ничего! Я по своим следам! — и скрылся в лесу.
Я обошел шалаши. Больные чутко вслушивались в раскатистые звуки боя. Терпеливо ждали, готовые к самому худшему. Никто из них ни о чем не спрашивал меня: все и так было ясно и понятно. Низко над лесом плыл тяжелый черный дым от взрывчатки. Слышался треск и шум падавших деревьев.
Часа через три стрельба стала отодвигаться в сторону соседней с лесом деревни: каратели пошли по большаку, не углубляясь в чащу, но продолжая методически, квадрат за квадратом, обстреливать лес. Это нас немного успокоило. Однако мы по-прежнему с нетерпением посматривали на солнце, которое, как казалось, почти не двигалось. А нам хотелось, чтобы поскорее наступила ночь — верная наша союзница.
Когда каратели были почти у деревни Шарино, оттуда вдруг жахнул орудийный выстрел, за ним второй!
— Слышите? Артиллерия!
— Откуда? У наших пушек нет!
— Точно! И связной ничего о них не говорил.
— Интересно!
Было уже около восьми часов вечера. Стрельба то заметно слабела, то грохотала с новой силой. Только когда солнце укатило за лес и сумерки начали окрашивать все в серый цвет, пальба постепенно прекратилась. Мы облегченно вздохнули. Нервная напряженность, в которой находились, начала спадать. Все, кто мог ходить, собрались под навесом, курили.
Ночью к нам пришел Мельников. Его сопровождали Сергей — тот парень, который прибегал к нам связным, и Никанор.
Николаич рассказал, как утром около двухсот карателей с тремя пушками и семью минометами вышли со станции Красное. Примерно столько же фашистов вышли из местечка Любавичи. Оба вражеских отряда с ходу пытались занять деревни Шарино и Марково, где находились местные партизаны и отряд Соколова. Но партизанские разведчики своевременно разгадали замыслы противника. Сильные засады партизан и армейских разведчиков встретили карателей кинжальным огнем еще на подступах к деревням. В бою немцы потеряли около сотни убитыми, много ранеными.
На наших ПТМ-35 подорвались три грузовика с живой силой противника. У партизан выбыло из строя три человека (один был убит и двое ранены).
— Николаич, а откуда у вас взялась артиллерия?
— Какая артиллерия? — глянул он на меня вопросительно.
— В районе деревни Шарино дважды бабахнуло орудие. Снаряды разорвались в расположении противника.
Мельников засмеялся, вытер пот:
— Да, да. Точно. Было такое дело. Это наши умельцы, — он тепло глянул на Никанора, подмигнул ему, продолжил: — Зимой ребята с Никанором притащили на санях со старых позиций советскую зенитку. Она была исправна, только колеса да боек не в порядке. А сегодня сумели приспособиться и два раза стрельнули в сторону карателей. Ну те и подумали, что у нас есть артиллерия, и поторопились отойти подальше. Наверно, мы попали в цель. Жалко, что подходящих снарядов больше под рукой не оказалось…
Операция на шоссе
К вечеру на третий день возвратился командир отряда с ребятами. Мы встретили их так, будто не виделись по меньшей мере неделю. Поход в урочище прошел благополучно. Исследованный район лесного массива из-за отдаленности от "железки" не понравился. Переселяться в него отказались, несмотря на усилившуюся охрану железной дороги и автомагистрали. Решили остаться пока на старом месте.
Но скоро мы получили сведения о том, что выведенные из терпения успешной работой партизан оккупанты готовят большую карательную экспедицию. Группы их разведчиков зарыскали по лесу. Над лесом часто зависала "рама". А на станцию Красное стали прибывать карательные войска и боевая техника. Местные партизаны уже дважды натыкались на засады противника, но уходили без потерь. Не раз вражеские засады обнаруживали и наши ребята. Все это заставило нас изменить решение и поторопило с уходом в более безопасное место. Но это было уже позже…
Готовясь к возможной обороне, в первую очередь решили взорвать мост на шоссе Смоленск — Орша.
— Смотрите-ка сюда, товарищи. Вот мост, о котором мы уже говорили. По нему и пойдут каратели в наш лес. Его надо взорвать сегодня же ночью, сказал Бажанов, указывая на карте точку, темневшую восточнее деревни Жваненки. — Для этого дела используем снаряды, что нашли на опушке. Мокропуло, ты, кажется, делал расчет? Сколько их там?
— Больше двадцати, товарищ капитан. Но некоторые без головок. Внутрь проникла влага. Могут не взорваться.
— Проверьте хорошенько. Покажи-ка схему.
Иван вынул из кармана листок бумаги. На нем была нанесена примерная схема размещения зарядов на элементах моста.
— Та-ак… Ты уже и заряды расположил?
— Да это теоретически. На деле будет гораздо труднее. Там же трубы, а не сваи.
— А вы их у основания расположите на жердях. Главное — подорвать опору, а верх сам завалится от тяжести.
В этой очень трудоемкой операции омсбоновцам помогали местные ребята из окрестных деревень. С некоторыми из них мы уже давно установили деловую связь. Давали им термитные зажигательные "пеналы", которые они подбрасывали в склады оккупантов. Передали несколько магнитных мин, тоже успешно использованных при минировании железнодорожного состава. Не раз по сообщениям местных ребят мы вызывали авиацию, чтобы бомбить скопление вражеских эшелонов на станциях…