Там, за рекою, — Аргентина
Шрифт:
— Вы ведь у нас тут побудете денек-другой, правда? Вы должны посмотреть, как здесь живут люди. У меня ворох чешских газет, вы, верно, давненько их в руках не держали, — говорит чешский учитель Комарек, который учит детей из Кармен и окрестностей.
— Культура? Ах, что вы! Прочитаю одну книжку и жду, когда мне пришлют новую. Кино — вот и все! Ну и остается заниматься лишь удочками да еще вот этим, — он вынимает из шкафа толстый альбом с почтовыми марками.
Первое время в Кармен-дель-Паране было для переселенцев трудным. Жара, невыносимая жара, комарье, единоборство с девственным лесом и пнями. Путешествовать не было времени. Это вам скажет любой
— Где уж там, может когда-нибудь позже, а пока что мы об этом даже и не думаем…
Несколько дней пути поездом по Европе, потом в трюме самого дешевого парохода и снова поездом по американской земле. Из поезда прямо в лесные дебри. Спросите, к примеру, бухгалтера Рейхерта, что он нашел в Парагвае.
— А, что там говорить! Вот этот проклятый письменный стол, несколько пыльных улиц в Кармен и реку Такуари. Впрочем, вы ее сами видели час назад. Когда я пишу домойо Такуари, им там по ночам снятся кайманы или гремучие змеи. Ей-богу, на Сазаве [45] этой романтики было в сто раз больше, чем во всем Парагвае.
45
Сазава— река в Чехословакии. (Прим. перев.)
По обеим сторонам горит девственный лес.
Едкий дым валит через дорогу и застилает солнце. Красные языки пламени Лижут столетние деревья и, чавкая, как людоеды, пожирают почерневшие ветви.
Вырубка корчится в родовых муках, и на землю, раскаленную солнцем и огнем, то и дело падают обугленные стволы. В корнях деревьев за последний кусок грызутся между собой чертенята в пурпурных одеждах и время от времени швыряют друг в друга пылающий сноп искр.
Колония Фрам.
Через два-три дня, когда погаснет последний огонек, когда остынет почерневшая земля, сюда придут люди со стальными плугами и запрягут в них волов. Свалят недогоревшие стволы и оттащат их на край вырубки, где они могут тлеть себе хоть десятилетия. А чудовищные колоссы, с которыми не справятся даже двадцать волов, останутся лежать посреди вырубки до тех пор, пока не превратятся в труху.
Право чиркнуть первой спичкой было записано в контракте.
Огонь — это единственная возможность, позволяющая человеку избавиться от девственного леса, где без мачете не пройти. Это единственный способ, как превратить путаницу лиан и ветвей в вольный простор и заставить землю плодоносить организованно. Человеку, пришедшему сюда с голыми руками, без пилы и топора, остается только одно: вытащить из кармана обтрепанный коробок, помолиться и чиркнуть спичкой.
Создается впечатление, будто мы вернулись на десять тысяч лет назад и заглянули в таинственный быт человека, который понял, насколько лучше иметь кучу зерна в пещере, чем в любую погоду охотиться на медведей.
Но здесь всему этому придана иная окраска.
Акционерное общество по колонизации, находящееся в Кармен-дель-Паране, нюхом истого биржевика почуяло, что имеет смысл использовать неукротимую тоску гринго по собственному клочку земли. А так как эти гринго попадают в американский девственный лес, подобно зайцам, ослепленным резким светом, то им стоит лишь протянуть с улыбкой руку и одновременно показать изящный планчик с нарисованными на нем квадратиками, цифрами, буквами и множеством линий.
— Можешь приобрести себе. Если хочешь. Выбери, какой квадратик больше всего понравится,
Почему бы им не подписать! Ведь они умеют читать и писать. Не беда, если они ни слова не понимают по-испански. Акционерное общество столь предупредительно, что даже располагает людьми, говорящими, скажем, по-польски или по-сербски.
Гринго подписывают и рьяно принимаются за работу. Встают затемно и ложатся в темноте. Руки их твердеют от мозолей, а субтропическое солнце покрывает их предохраняющим слоем бронзы. Люди укладываются спать с мыслью о магическом слове, услышанном ими в первый же день: «Titulo definitivo» — «Полное право собственности».
Колония Фрам обладает большой земельной площадью. Территория колонии чуточку не доходит до берегов Параны, но зато на северо-западе многие километры ее границы проходят по реке Такуари. 68845 гектаров земли, разрезанной на квадратики существующих и будущих участков. Землемеры разделили их по качеству на три группы.
Стоимость своих гектаров ты, гринго, будешь покрывать ежемесячными взносами. Акционерное общество разрешило тебе отсрочить первый взнос на восемнадцать месяцев, так как оно весьма предупредительно и знает, что девственный лес бывает иногда неблагодарным. Пока будешь платить только за отсрочку — восемь процентов, а там — хоть умри! Ты подписал параграф, по которому не имеешь права требовать возврата уплаченных тобою сумм, и они тут же стали арендной платой за землю, которую тебе позволили поливать потом. И запомни хорошенько, что поваленный лес ты можешь употреблять только на собственные нужды.
Колонист выбивается из сил и корчует пни, чтобы освободить как можно больше места под посевы хлопчатника.
При этом он пока еще не осознал, что превратился в раба акционерного общества. Он должен вырубить лес, должен предложить акционерному обществу остаток дров, которые не успел сжечь, должен предложить ему все, что выращено на полях, и, конечно, по цене, которую определит само акционерное общество. Если у гринго что-нибудь останется после взноса платежей и процентов, он может потратить деньги в магазине общества, где цены такие, что о них лучше не говорить. Он обязан разрешить обществу прокладывать по его квадратику дороги без компенсации земельного участка.
Среди колонистов есть поляки и украинцы, выросшие еще при феодальном царском режиме, и, разумеется, их дети; есть югославы и горстка чехословаков. Все это люди, которые не смогли понять смысла подписываемого договора, у них перед глазами стояло лишь заманчивое видение: собственный участок леса и поля. Невежество и отчаяние загнали их в парагвайский девственный лес и приковали там на всю жизнь.
Сумерки опускаются на землю, дорога снова превратилась в каменистую пашню и путаницу глубоких канав. До Энкарнасьона остается еще почти 40 километров. Начинаем жалеть, что не приняли приглашения земляков в Кармен-дель-Паране и не остались на ночь.
— Не трогайтесь сейчас, в четыре часа, дорога плохая, застрянете где-нибудь в лесу, — уговаривали они нас и не хотели понять, что и в Парагвае кому-то может быть дорог даже один день.
Как-то странно шумят деревья, когда замолкает мотор. Нижние ветви склоняются к самой крыше, а верхние на том же стволе устремлены к небу, как сказочные великаны, на высоту 30–40 метров «ад землей.
Мужчина, склонившийся над грядками маниоки, поднимает голову и замирает в изумлении. Потом делает несколько шагов навстречу.