Там, за синими морями… (дилогия)
Шрифт:
Но у них еще была надежда добраться до пограничного поста раньше, чем погоня. Дорога, которая вела к нему, делала в этом месте большой крюк, и той сотне на лошадях наверняка до него еще ехать и ехать. А Франя вел свой отряд напрямую уже довольно долго, пост скоро должен будет показаться, если он не ошибся в своих расчетах. Пройти через него не составит труда, а там уже будет полегче. По болоту, пусть даже и по официальной тропе, бегом не побежишь, даже если знаешь, как это делается, и, тем более, не поедешь верхом, так что погоне придется поумерить свой пыл. На тропе существовали свои порядки, свои законы и свои люди, следящие за их выполнением и периодически избавляющиеся от тех, кого эти порядки не устраивают. А разборки посреди трясины на неширокой, кое-где уходящей под воду дороге, запруженной медленно передвигающимися гружеными телегами и толпами путников, их по-любому не устраивали. Следовательно, даже если их и догонят, то тронуть не рискнут. По крайней мере, днем.
Существовала и еще одна причина, по которой Франя не боялся погони на официальной тропе. Дружинники, способные смять их числом, служили в княжеской армии, а загадочные, гиблые болота совершенно не терпели на своей территории именно солдат. С чем это было связано, никто не знал. То ли запах смерти вокруг тех, кого хозяева гнали на убой, был особенно сильным, то ли животный страх перед грядущими сражениями привлекал к ним многочисленную нечисть, но факт оставался фактом: стоило какому-нибудь военному подразделению заночевать в болотах, как к утру от него оставалась в лучшем случае четверть. А в худшем один-два человека. И Франя имел все основания надеяться, что дружинники следом за ними не пойдут. Скорее всего, пойдут следопыты, но вряд ли это будет большой отряд. А небольшой Ташу на один зуб, да и сам он не собирался сидеть сложа руки. Никто даже и не заметит, как они исчезнут. Короче, проблема до первой ночевки. А там несколько дней – и уже Биной. Который, как и его соседка Вандея, находится в натянутых отношениях с Ольрией и границу со своей стороны охраняет весьма и весьма тщательно. Одиноких путников досматривают и пропускают, но нечего и думать о том, что пограничники пропустят на свою территорию хоть какой-нибудь отряд из недружественной Ольрии.
Боясь не успеть, Франя все прибавлял и прибавлял шагу, пока Рил не начала задыхаться и цеплять ногами все корни и ветки. Таш молча посадил ее на закорки, и они почти побежали.
Вдруг Рил учуяла засаду впереди. Она сказала Ташу, тот крикнул Фране. Франя, уже понявший, что ей можно доверять, резко затормозил, повернул и помчался прямо к болотам. На них тут же посыпался град стрел. Франю перекривило:
– Тупые ишаки! Здесь же ваша драгоценная княгиня!
Об этом подумал не он один, так как обстрел сразу же прекратился. Через некоторое время Франя услышал, как Таш тихо заматерился. Оглянулся и увидел, что у Рил из ноги повыше колена торчит стрела. Закусив губу, она посмотрела на него виноватыми глазами. Поставив защиту на своих мужчин, она совсем забыла о себе.
Франя выругался сквозь зубы.
– Вашу мать! Только этого еще не хватало!
Но останавливаться было нельзя, их с двух сторон загоняли, как зайцев. Приходилось бежать прямиком в болото. Рил держалась из последних сил, от боли у нее вылетели из головы все заговоры, и она даже не смогла толком остановить кровь.
Франя молча бежал рядом. Легко было рассуждать, что лучше отдать Рил князю, чем болотникам, но когда дошло до дела, оказалось, что сделать это невозможно. Для Таша такой вопрос даже не стоял. Он бесшумно несся прямиком в болото и не думал о том, чем это может для них обернуться.
Неожиданно наступившая ночь упала на них как черное покрывало. Какое-то время они еще бежали, ведомые Франиным чутье, но вскоре он остановился и стал нюхать воздух. Темнота была такой густой и вязкой, какой никогда не бывает в поле или в городе. Там всегда есть хотя бы намек на луну и звезды, а здесь, среди темных мохнатых елей, высоких, как княжеский дворец, о звездах приходилось только мечтать. Воздух сгустился, и снова повеяло болотной тиной. Рил положила руку Фране на плечо, Франя потянул Таша за рукав и, тихо и осторожно ступая, они прошли буквально в метре от одного из преследователей.
Через некоторое время им удалось выйти из окружения. Правда, для этого им пришлось уйти от такой желанной и такой недоступной теперь официальной тропы. Не давая себе ни минуты отдыха и время от времени передавая друг другу Рил, Таш и Франя прошли по самому краю трясины, в надежде, что так следы их будет труднее отыскать. Жидкая грязь тихо чавкала под ногами и мешала идти. Когда начало светать, они уже готовы были свалиться от усталости, и старую хижину с соломенной крышей, неожиданно появившуюся перед ними, поначалу приняли за бред больного воображения.
Из хижины вышла немолодая женщина, зевнула и пошла во двор. Таш и Франя переглянулись, и Франя окликнул ее.
– Эй, хозяйка, не поможешь усталым путникам?
Она обернулась, совершенно не удивившись, как будто к ней каждый божий день выходили из леса почерневшие от усталости мужики с раненой женщиной на спине, сказала:
– Отчего же не помочь добрым людям? Помогу. – И жестом пригласила их войти в дом.
Они вошли, еле передвигая ноги. Таш первым делом опустил Рил на лавку и стал осматривать ее рану. Рил ее кое-как обезболила и остановила кровь, но, чтобы залечить, требовалось вытащить эту проклятую стрелу.
Ловкие и нежные пальцы Таша осторожно ощупали ее ногу. Стрела прошла чуть ниже бедренной кости, к счастью, не задев ее. Для Рил удаление стрелы могло грозить неприятностями, – неизвестно, какой там был наконечник. Хорошо, если болт, его проще вытащить, а если зазубренный, то без надреза не обойтись. И как быстро она сможет затянуть рану, одной богине известно. Таш поднял глаза на Рил.
– Ты сможешь?
Она, поморщившись, кивнула.
– Да, только вытащи ее!
Таш обернулся к хозяйке, наблюдавшей за ним.
– Хозяюшка, у тебя не найдется крепкого вина?
– Отчего же не найтись, найдется. Только сдается мне, тут одним вином не обойтись. Ты позволишь мне посмотреть? Не беспокойся, я могу поклясться чем угодно, что не причиню ей вреда.
Таш отодвинулся, давая ей место у лавки.
– Если поможешь, я хорошо заплачу. Столько, сколько сама скажешь.
Она кивнула и, ласково заговорив с Рил, стала щупать ее ногу, потом молча встала и ушла на кухню. Вернулась она с кружкой дымящегося питья.
– Пей, деточка, это тебе поможет. Не бойся, это просто отвар из трав. Давай, милая, поторопись, пока горячий!
Рил глянула на хозяйку, потом на пар от отвара и покачала головой.
– Мне это не нужно. Только вытащите стрелу, а остальное я сама.
Хозяйка пристально посмотрела на свою гостью и не стала спорить:
– Хорошо, как скажешь. – Повернулась к Ташу. – Положи ее сюда.
Таш бережно уложил свое сокровище на стол. Ему было бы легче пережить, если бы в нем самом проделали десять дырок, чем смотреть на кровь, медленно текущую из раны Рил.