Там, за синими морями… (дилогия)
Шрифт:
– Вы издеваетесь? – Вмиг растеряв всю свою мягкость, поинтересовался председатель. – Я думаю, здесь все очень хорошо помнят вашу так называемую ученицу. Помнят, как она ненавидела нашу обитель, как презирала традиции, игнорировала сложившиеся веками порядки и не уважала наставников. Как вы полагаете, если мы сейчас предложим ей сделку, какие условия она нам поставит?
Чтобы мы сами, своими разрушили ненавидимый ею Храм?? Чтобы отказались от власти и распустили учеников? Помнится, эти идеи она высказывала не раз и во всеуслышание!
– Возможно. – Не стал спорить Кибук. Эта дура действительно могла потребовать что-то подобное. – Но если такова будет цена за жизнь источника, то я не посчитаю это большой платой. – Как же быстро они забыли, что мертвым власть ни к чему.
По залу прошелся возмущенный гул.
– Кибук, твои пораженческие настроения нам всем хорошо известны. – Демонстративно вздохнул председатель. – Мы не осуждаем тебя за них – вздорный характер твоей ученицы свел бы с ума любого, даже самого уравновешенного из нас.
Но после доклада Мрана у нас возникли вполне обоснованные сомнения в ее силе.
Как ты можешь объяснить то, что она не попыталась оказать сопротивления? Ведь убили ее изгоя, а, помнится, ей нужно было гораздо меньше, чтобы вцепиться кому-нибудь в глотку. Даже без магии. Что же с ней произошло? Возможно, мы действительно ошибались все это время?
– Нет. – Мотнул головой Кибук. – Что бы вы не думали, это точно она. А почему не сопротивлялась… Не знаю. Возможно, если бы я увидел, что там произошло, я бы смог сказать?… – По правилам Храма, любые значимые события должны были записываться на специальные кристаллы, чтобы после их можно было просмотреть и обсудить. Но опальному магу их, конечно, никто не собирался предоставлять.
– Об этом не может быть и речи! – Разбил его надежды председатель. – Ты отстранен от дела, и мы не видим никаких оснований тебя к нему допускать. Мы выслушали твое мнение, можешь присаживаться.
Кибук сел, стараясь не завыть от разочарования. Но спорить с мудрейшими было бесполезно. На то они и мудрейшие, чтобы внимать им с благоговением даже тогда, когда они говорят откровенные глупости.
– Мран! – Председатель повернулся к поспешно поднявшемуся конкуренту. – Мы готовы выслушать твое мнение.
– Уважаемые господа мудрейшие, господин председатель, братья! – Мран отвесил всем неглубокие, но очень почтительные поклоны. – Я не знаю, по какой причине бывшая ученица нашего брата Кибука вела себя так, как вела. Вполне возможно, что дело в ней. Например, у нее изменился характер после заклятия по стиранию памяти, из-за чего она могла поглупеть или стать терпимее, или у нее снизилась реакция.
Так же возможно, что дело в нашем брате Кибуке, который по каким-то своим причинам ввел нас всех в заблуждение. Но сейчас это уже не важно. Важно то, что меч, висящий над Храмом в течение последнего года, теперь надежно изолирован, а в скором времени может быть уничтожен. Вернее, должен быть уничтожен!
Речь Мрана пришлась по душе всем бессмертным, за исключением, пожалуй, Кибука.
Но и он пока решил не высовываться и дослушать конкурента до конца. Тем более что слушать его возражения все равно никто не станет.
– Уничтожен? Каким образом? – Уточнил председатель, бросив на оратора одобрительный взгляд. – У тебя есть конкретные предложения?
– Да, господин председатель. Есть. Я прошу обратить внимание всех присутствующих на то, что я никоим образом не желаю навязать кому-то свое мнение, как не желаю и того, чтобы наш Храм, а особенно источник подверглись хоть какой-нибудь, даже самой минимальной, опасности. У нас есть предсказание Селии о том, что нам большими неприятностями грозит появление в Храме некоей Белой девы, и у нас также есть уверения ее брата Кибука в том, что упомянутая Белая дева и есть его бывшая ученица. Для любого здравомыслящего человека, к каковым, несомненно, относимся и все мы, это будет достаточным основанием, чтобы отнестись к особе, о которой идет речь, с максимальным вниманием. Поэтому, раз в пророчестве сказано, что насильственная смерть Белой девы может уничтожить Храм, надо быть крайне безответственным, чтобы пытаться это сделать. Но, – Мран назидательно поднял указательный палец вверх, – там не сказано, что в случае ее естественной смерти Храм постигнет хоть какая-то неприятность. Следовательно, у нас сейчас есть два варианта развития событий. Первый – мы терпеливо ждем столько, сколько нужно, пока Белая дева не умрет своей смертью от старости. И второй – слегка помогаем ей в этом. Я предлагаю элементарные голод или жажду, ибо, что может быть естественнее? У меня все, господа.
– Мы тебя выслушали. – Благосклонно кивнул председатель. – У кого-нибудь есть возражения против этого плана?
Кибук обвел собратьев напряженным взглядом, надеясь на чудо. Но его не случилось.
Ни один из них не поднял руки в знак желания высказаться.
– Что ж, тогда приступим к голосованию! Кто за то, чтобы…
– У меня есть возражения! – Используя последний шанс, с отчаянием вскочил Кибук.
– Кибук, мы тебя уже слушали, присядь, пожалуйста. Итак, кто за то…
– Господин председатель, господа бессмертные, – он с трудом смог говорить спокойно, но понимал, что если сейчас сорвется, то его вышвырнут отсюда, как в прошлый раз, – я прошу прощения за настойчивость, но совесть не позволяет мне молчать! К сожалению, никто из вас не имеет представления о характере моей ученицы и не знает, насколько опасно доводить ее до ручки. Она не терпит никакого давления. Под давлением она может решиться на любую крайность. Поэтому я прошу вас, господа, не нужно голода! Ладно, я согласен, пусть посидит какое-то время, пока мы не найдем выхода из сложившейся ситуации, но одна богиня знает, как она отреагирует на попытку убить ее таким образом!!
В зале повисло тяжелое молчание, предваряющее бурю. Кибук, вдруг осознавший, что он только что ляпнул, забыл, как дышать.
– Неужели наш брат Кибук полагает, что богиня станет тратить свое драгоценное внимание на его жалкую ученицу, пришелицу из другого мира? – Обманчиво спокойным тоном поинтересовался один из бессмертных, тот, с кем Кибук всю жизнь поддерживал довольно неплохие отношения. – Может, он думает, что богиня, которой мы служим уже столько лет, не щадя своей жизни, на самом деле находится на ее стороне, а не на нашей??
– А может, он считает, что дарованный нам богиней источник вовсе не является божественным благословением и средством, чтобы хранить и оберегать этот мир, а напротив, является свигровским наваждением и искушением? – Подал голос один из мудрейших.
– И что мы не избранные ею верные слуги, а последние грешники, которых следует как можно скорее удалить с лица Анарры? – Поинтересовался еще один, вбивая свой гвоздь в крышку Кибукова гроба.
– Ну, что вы! – Язвительно заметил третий. – Наш брат Кибук всего лишь предлагает договориться со Свигровым отродьем, которое прислано из ада, чтобы нас уничтожить!
– Господа, вы не так меня поняли, я просто… – Оправдания Кибука потонули в возмущенном гуле голосов. А потом он почувствовал себя нехорошо, и его сознание, покинув тело, медленно поплыло куда-то очень далеко.
– Помогите!! – Кричала Рил, стуча кулачками в тяжелую, окованную железом дверь.
– Выпустите меня отсюда, сволочи!! Выпустите немедленно!! – Потрясла отбитыми ладонями, потом повернулась к двери спиной и заколотила в нее ногой.
По ее расчетам, на шум должен явиться тюремщик, охранник, уборщик, ну, хоть кто-нибудь, из кого можно будет попытаться вытащить информацию. Да и вообще. Дверь откроется, а там посмотрим, кто кого!