Там, за синими морями… (дилогия)
Шрифт:
– Поохотиться здесь, у Храма?? – Испуганно уставился на него Влан.
– А чем здесь плохо? – По лицу Таша никто не смог бы сказать, что этот вопрос его хоть сколько-нибудь интересует.
– Как чем?? – Почти вскрикнул крестьянин. Затравленно оглянувшись, продолжил тише: – А Храм?
– Да чего ты его так боишься? – Недоумение Таша было таким искренним, что аж самого затошнило.
– Э, мил-человек, сдается мне, ты и не знаешь ничего!
Мил-человек сделал очень честные глаза.
– Конечно, не знаю. Я ж здесь недавно.
– А ты, случайно, не с принцессой ли нашей приехал?
– С ней. – Таш слегка напрягся. – Я друг ее мужа. Теперь слуга, конечно. Вот, на Актоон по его поручению ездил, только вчера вернулся. – Актоон был небольшим островком на севере, самым маленьким из семи, и пассажирский кораблик ходил туда всего лишь раз в месяц, швартуясь как раз недалеко от Горейки.
– Зря ты сюда пришел, дружище Инор, ох, зря! – Скорбно покачал головой Влан, сходу проглотив предложенную Ташем ложь. – Уходил бы ты отсюда подобру-поздорову!
– Да почему?? – Зевнул Таш. – Я сегодня следы кабанчика нашел, авось, завтра завалю, а ты – уходи! Я этим кабанчиком еще, может, принца угощу, он дичь любит.
– Ох, богинюшка, мать родная, да ты и правда, что ли, не знаешь ничего?
– А что я должен знать?
– Не угостишь ты своего друга дичью, Инор. – Похоронным голосом сообщил Влан. – Потому как сгинул он. Пошел свою принцессу ненаглядную искать, которая еще раньше него пропала, да и сгинул. Уже, почитай, с месяц как. Король с тех пор тает, как свечка, от горя сам не свой, того и гляди, помрет. – Крестьянин горестно всхлипнул. – А ты спрашиваешь, при чем здесь Храм!
Подивившись логике рассказчика, Таш выразил положенное случаю отчаяние и осторожно продолжил допрос. Хотя информация об Альваре его расстроила.
– Ну, так и при чем же здесь Храм?
– Как причем? Да ведь это они в прошлый раз принцессу забрали, а теперь снова!
– А почему ты решил, что это именно они?
– Так о том все знают! – Возмутился его недоверчивостью Влан. Таша, впрочем, его возмущение не тронуло. Он не хуже него знал, какие слухи ходили насчет исчезновения Рил. – Говорят, что принцесса, когда здесь объявилась, не помнила ничего, даже батюшку своего не узнала, а кто такое может проделать, кроме тамошних магов? Ты здесь человек новый, а я сам свидетель – при мне одного мужика памяти лишили, чтобы не возмущался, что у него сына в услужение забрали.
Я случайно видел, как над ним заклинание читали. А потом видел, как тот мужик мыкался между телегами и никого не узнавал, а чуть позже и вовсе с ума сошел. – Влан воровато огляделся, и продолжил шепотом: – Нелюди там живут, верно тебе говорю! Говорят, что не умирают они там. Бессмертные они. Кровушку детей и молодых девушек пьют, вот и не умирают. И принцесса наша, голубушка, теперь у них. Наверное, уже и в живых нету…
– Заткнись, Влан! – Таш не сумел сдержать злобу, и она хлестнула по крестьянину, как плеть, заставив его отшатнуться от гостя. – Что ты мелешь?
– Я не мелю, а правду говорю. – Тихо возразил тот, отворачивая лицо и съеживаясь, как будто ожидая удара. – Мне отец рассказывал, а ему дед, а тому прадед. Одни и те же там начальники, понимаешь? Одни и те же. Не стареют, не умирают, новые не появляются. Разве что из учеников кто-нибудь, да из обслуги. А кто приказы отдает, всегда одни и те же. Мы, возчики, поколениями им продукты возим, уж насмотрелись. Скоро я на покой уйду, а мой сын на мое место станет, тоже будет им жратву возить. Вот и думай сам, кто они там, в Храме, люди или нелюди.
Таш потер руками голову. С отвращением ощутив под ладонями отросшие волосы, привычным движением пригладил, как если бы они были длинными, какие он носил в Ольрии.
– Ладно, допустим, что они бессмертные. Но про кровь – это ерунда! – Он и раньше слышал подобные сплетни, но не придавал им значения. Сейчас он еще меньше хотел об этом думать.
– Ну, ладно, про кровь, может, и ерунда. – Пошел на попятный Влан. – Твоя правда, мало ли каких страстей не болтают, я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь говорил, что видел своими глазами, как они кровь пьют. Но все равно, гады они. Уж это я точно могу тебе сказать, насмотрелся на них вдоволь. Не шлялся бы ты возле этого Храма, в других местах дичь не хуже.
Таш резким движением отвернулся от него. В пляшущем свете костра сверкнула зеленым огоньком серьга в его левом ухе. Увидев ее, Влан замер, как будто боясь пошевелиться. Открыл рот, закрыл, снова открыл, но опять захлопнул, так и не решившись ничего сказать.
– А что, дружище Влан, – поднял голову Таш, – получается, ты знаешь все храмовые порядки?
– Ох, ну вы скажете тоже, ва… то есть, господин Инор. Меня кроме первого двора и не пускали никуда за всю жизнь.
– А на первый двор попасть трудно? Я имею в виду, постороннему.
– Да попасть, может, и нетрудно. Да только далеко не уйдешь. Охраны там видимо-невидимо.
Проверяют все и всех.
– Даже телеги? Мешки с капустой?
– Все, господин Инор!
– Да брось ты, Влан, какой я тебе господин? Так говоришь, все? А днища у телег?
– В первую очередь! Даже нас обыскивают, чтобы, не дай богиня, какого оружия не принесли!
– Я так понимаю, вас всех в лицо знают? Ведь возят одни и те же?
– Да, это верно! И еще метки у нас есть, – Влан поднял рукав и показал Ташу метку, похожую на его клеймо, только рисунок другой, – по ним и узнают.
Таш еле сдержался, чтобы не выругаться.
– Ладно, Влан. Прошли мимо и забыли. Ты мне хоть план нарисуй этого первого двора, куда тебя пускали. Сделаешь?
– Отчего же нет? – Засуетился тот, шаря по земле в поисках подходящей палочки. – Вот здесь конюшни, здесь овощехранилища, здесь стена с воротами во второй двор, здесь башни…
– А тюрьма? Где у них тюрьма?
– А зачем?… В смысле…, а, ну да, тюрьма. Пита, кузнец, как-то рассказывал, что его как-то раз водили во второй двор, в подземелье, чтобы он там дверь починил.