Там же, с тем же, на те же средства
Шрифт:
– Это кто же такая?
– Да дачница здешняя. Дом тут недалеко от нас снимает! Все мужики, на нее глядя, шеи свернули. И мой на нее тоже заглядывается!
– Не мудрено! Такая красавица!
– Кто же спорит! Красавица! С начала лета в городке живет, на пляже целыми дня лежит и всякие журналы пестрые читает.
– Везет же людям! Ладно, пошла я.
– Идите-идите, что дома сидеть. День-то какой сегодня жаркий!
– Точно. Зной настоящий!
Я вышла за калитку. Но где интересно сейчас
– Ты, что? Так все здесь и сидишь? Детей без обеда держишь?
– Почему без обеда? Мы сходили домой, там нас накормили вкусной ухой, полежали, отдохнули и вот опять вышли на бережок. Мне так здесь нравится и вообще в этом городке.
– Знаешь, я сегодня, пока ты загорала, успела все-таки сходить в тот самый дом.
– В какой?
– В тот самый, про который ты мне рассказывала.
– Да ну! И что?
– Что?
– Ну, ты вспомнила?
– О чем?
– Как о чем? Жила ты в нем или нет?
– Нет, не вспомнила.
– Но тебе ничего не о чем там не напомнило?
– Нет! Хотя один вид мне показался очень знакомым!
– Ну, вот видишь!
– Что видишь? Только знакомым и все! И знаешь, мне там во дворе почудилось, что на меня кто-то пристально смотрит!
– Кто?
– Не знаю. Я же никого не видела.
– Ты думаешь, что это привидение?
– Ой, ты скажешь!
– И скажу!
– Ладно, вставай, пойдем лучше к учительнице и попросим ее показать нам здешний музей.
– Пойдем. Может, что-то новое узнаем и немного развлечемся.
А Лидия Сергеевна в это время жарила рыбу, видно, у всех местных это повседневная еда, а два толстых кота преданно на нее смотрели.
– У, обжоры! Столько съели и все им мало!
Но у обжор были такие невинные глаза, что хозяйка не выдержала и положила в стоящие у печки миски еще по куску.
Я обратилась к ней с нашей просьбой.
– Я тут узнала про местный музей. Можно в него сходить?
– А чего ж нельзя! Вот рыбу дожарю и сходим! Он обычно закрытым бывает, но я всем, кто попросит, его показываю. Надеемся, что скоро туда туристов с теплоходов будут водить.
– А музей у вас платный?
– Это да. Сто рублей вход, зато для детей бесплатно. Сами понимаете, его содержать средства нужны, починить там что-нибудь, вот недавно замок дверной пришлось менять. Взял и ни с того ни с сего вдруг сломался! Еще нам здание одно надо бы как-то отремонтировать, было бы здорово! Но у нас таких средств пока нет.
– Это вы про заброшенный дом говорите?
– Про него. А вы его тоже знаете?
– Да, знаю.
– Быстро вы! Ладно, пойдем в музей.
И вот мы с Ольгой, детьми и учительницей туда отправились. Он
– Ух, ты! Это она?
Учительница кивнула.
– Да, она! Наша знаменитая писательница Ксения Григорьева собственной персоной! До замужества Урусевсккая!
– Как?
– Урусевская.
– Редкая фамилия! Да и женщина сразу видно удивительная!
От дамы на портрете просто нельзя было отвести взгляд. Она была живая! Ее глаза казалось, спрашивали всех, ну, и как я вам? Хороша? Изображена она была стоящей вполоборота у стола в комнате, и одна рука кончиками пальцев на него опиралась, а другая теребила золотую подвеску на шее. Наверно, это был ее характерный жест, и художник постарался именно его уловить. Золотистые волосы у нее были подняты в высокую прическу, и только несколько непослушных прядей из нее выбивалось. Платье из черного бархата с белым кружевным воротником и пышными рукавами очень ей шло. Нет, какая она все-таки красавица!
В комнате было тихо, даже Ольгины девчоночки сразу замолкли, так величественно эта дама на нас смотрела. Наконец, я кое-как оторвалась от портрета и стала рассматривать то, что еще находилось в комнате. Какая-то мебель, фотографии тех лет, фарфоровые и стеклянные безделушки. Под стеклом лежали листы с засушенными растениями, и стояло чучело маленькой птички. В отдельной витрине лежали книги Григорьевой, больше похожие на старые брошюры. На их обложках красовались какие-то душераздирающие любовные сцены.
– А посмотреть ее книжки можно? Или еще лучше сфотографировать?
– Почему нет? Пожалуйста!
Я разложила брошюрки у окна и стала щелкать телефоном. Были они потертые, с мелким шрифтом, и процесс этот занял у меня где-то полчаса времени. Ольга не стала меня дожидаться и вышла с девочками из комнаты, и скоро со школьного двора послышались их веселые крики. Учительница тоже ушла. Я осталась в комнате одна и снова подошла к портрету.
Конечно, я никогда не верила во всякие там переселения душ, но сейчас, будучи с этой женщиной наедине, я не могла не задать этот вопрос.
– Наверное, это очень глупо звучит, но скажи, я - это ты? Ответь!
Но ответа, конечно, не было! Поэтому мне ничего не оставалось, как вернуть книжки в стеклянную витрину и выйти. По сравнению с затемненным помещением на улице было очень светло. Подруга помахала мне рукой. Мол, я тут. Откуда-то появилась учительница и заперла за мной дверь. Видно было, что она очень польщена впечатлением, которое на меня произвел музей.
– Все это мы буквально по крупинкам собирали.
– Да? А портрет этот откуда?