Тамбовское восстание 1918-1921 гг. и раскрестьянивание России 1929-1933 гг
Шрифт:
В деревнях и селах Тамбовской губернии благодаря крестьянскому восстанию еще оставалось довольно много продовольствия и хлеба. И это давало возможность бороться с коммунистами. В тех местах, где коммунистам удалось полностью реквизировать у населения все продовольствие, сопротивления не было, так как не было продовольственной базы. Народ там вымирал, употребляя в пищу лебеду, крапиву и трупы умерших. По соседству с Тамбовской губернией восстали и крестьяне прилегающих к ней пензенских уездов. Именно в Пензу было направлено письмо "гениального вождя" от 11 сентября 1918 года, спустя 4 месяца после подписания им декрета "О продовольственной диктатуре", с указанием пензенским крестьянам дать надлежащий образец. Он понимал, что крестьяне добровольно свой хлеб отдавать не будут. Еще 9 сентября 1918 года Ленин дал задание Пензенскому губисполкому: "Необходимо организовать беспощадный террор". [28] Член пензенского исполкома Евгения Бот свидетельствовала по этому поводу следующее:
28
Латышев
"Так как руководящие пензенские товарищи были против решительных мер в борьбе с кулачеством, но не возражали по существу полученных директив, а создавали всяческие препятствия и затруднения в проведении их, то мне пришлось ответить Владимиру Ильичу коротко: "Будет исполнено!" [29]
Сама Евгения Бот впоследствии застрелилась в 1925 году, разумеется, не потому, что ее заели угрызения совести.
Сохранилось также письмо М.А. Спиридоновой — лидера левых социалистов-революционеров, направленное лично Ленину, уже после того, как эсеры разошлись с большевиками — недавними союзниками по государственному перевороту. Одно время М. Спиридонова входила в состав советского правительства и была членом ВЦИК РСФСР, а в 1941 году была расстреляна в Орловской тюрьме перед сдачей города Орла немцам. Находясь уже в изгнании, лишенная всех своих постов и привилегий, в этом письме Спиридонова осуждала своих бывших соратников по революции. Касаясь событий в Пензенской губернии, которые имели место во второй половине 1918 года, она писала ему:
29
Там же. С. 66.
"Я знаю о Пензенской губернии. В Пензенской губернии пороли крестьян, расстреливали, и все, что полагается, они приняли в положенной форме и в установленном порядке. Сначала их реквизировали, порой и расстреливали, потом они стали стеной (кулацкое восстание — говорили вы), потом их усмиряли, опять пороли и расстреливали. Наши левые социалисты-революционеры разговаривали с десятками этих поровших крестьян «интернационалистов». С каким презрением говорили они о глупости русского мужика и о том, что ему нужна палка…". [30]
30
Там же. С. 69–70
Мария Спиридонова, однако, сама была виновата в этом, что тогда происходило в России, но в силу сложившихся обстоятельств была вынуждена свои взгляды изменить.
Сами же крестьяне о событиях в Пензенской губернии говорили следующее:
"Ставили нас рядом… Целую одну треть волости шеренгой и в присутствии двух третей лупили кулаками справа налево, а лишь кто делал попытку улизнуть, того принимали в плети". <…> "По приближении отряда большевиков надевали все рубашки и даже женские кофты на себя, дабы предотвратить боль на теле, но красноармейцы так наловчились, что сразу две рубашки внизывались в тело мужика-труженика. Отмачивали потом в бане или просто в пруду, некоторые по несколько недель не ложились на спину. Взяли у нас все дочиста, у баб всю одежду и холсты, у мужиков — пиджаки, часы и обувь, а про хлеб нечего и говорить". <…> "И вот пошли мужики потом. Шли шесть волостей стеной, на протяжении 25 верст со всех сторон, с плачем, воем жен, матерей, с причитаниями, с вилами, железными лопатами, топорами. Шли на Совет". [31]
31
Там же. С. 70.
7. КОНТРНАСТУПЛЕНИЕ КОММУНИСТОВ
Коммунисты, испуганные боевой активностью партизанских армий СТК и не в силах справиться с ними имеющимися силами, требовали их увеличить до размеров, способных ликвидировать крестьянское восстание. По приказу главкома РККА сюда снимались со всех фронтов гражданской войны высвободившиеся войска. Так командующий войсками Кавказского фронта В.М. Гиттис по приказу главкома С.С. Каменева и заместителя председателя Реввоенсовета Э.М. Склянского направил в Тамбовскую губернию лучшие свои военные части. То же вынужден был сделать командующий войсками Украины и Крыма М.В. Фрунзе и командующий Западным фронтом М.Н. Тухачевский. Все они лично следили за отправкой к месту назначения своих самых боеспособных войск. Из ПУРа и ЦК РКП(б) во все эти войска было направлено большое количество политработников и комиссаров для агитационной обработки этих частей, которые тут же и приступили к выполнению своей задачи. Главком РККА выделил из своего резерва бронемашины, бронепоезда, автоотряды, кавалерийские и артиллерийские резервы, 7 000 курсантов командирских курсов среднего командного состава РККА, собранных со всех городов страны, а также слушателей военной академии и курсов усовершенствования высшего командного состава РККА, которым надлежало на время заменить многих командиров, участвующих в подавлении восстания. Все они должны были пройти стажировку в военных действиях против русского народа.
В Москве в это время Тамбовское восстание в определенных кругах все чаще стали называть «антоновщиной», еще вне связи с именем Александра Степановича Антонова — начальника штаба 2-й повстанческой армии партизан. Это название было придумано все тем же неугомонным "гением всего человечества", который был недоволен ходом событий в Тамбовской губернии, и, как свидетельствуют Главком РККА С.С. Каменев и заместитель председателя Реввоенсовета Э.М. Склянский, которым приходилось докладывать вождю на заседаниях Совнаркома о делах в Тамбовской губернии, он спрашивал
Сам Антонов был человек сложной и запутанной судьбы. О его дореволюционной биографии уже писалось. Возвратившись в Тамбов после долгих лет каторги, Антонов успешно организовал местную милицию, а затем порвал с советской властью. Сначала он командовал народно-партизанской дружиной. Когда все облавы на него в 1918–1919 гг. кончались неудачей, уполномоченный ЧК, некто Коренков, докладывал об этом следующее, по делу 788/813-815, относительно командира одного из отрядов А.С. Антонова:
"Все облавы на него кончались ничем, так как он всегда в последнюю минуту, не теряя самообладания, окруженный довольно плотным кольцом чекистов, выходил из него с самым невозмутимым видом, с маузером в руках, надетым на деревянную колодку кобуры-приклада. Он начинал спокойно, не моргнув глазом, расстреливать его окружавших, стараясь их уничтожить как можно больше. Как только ему удавалось застрелить с десяток чекистов, он спокойно, не спеша уходил в лес". [32]
32
Архив автора
Позже, когда Антонов уже был начальником штаба 2-й партизанской армии, в 1920–1921 гг. он не раз находил так же хладнокровно выход из тяжело сложившихся положений. Однако самым уязвимым местом в непрерывно растущих рядах повстанцев была нехватка оружия, и они часто проводили военные операции с целью его пополнения. Им плохо удавалось вооружить массовую армию повстанцев-партизан, вновь вступающих в их ряды. В самом начале зарождения партизанского движения в Тамбовской губернии, когда повсюду на ее территории действовали еще разрозненные дружины народных партизан, коммунисты предлагали Антонову разоружиться в обмен на амнистию. Этого письма не сохранилось, но в архивах есть следующий ответ самого Антонова.
"Я был довольно удивлен, когда от Вас получил письмо. Вы мне пишете: "Если вы сознательный, а мы в этом уверены, вы должны прийти к нам и сдать все имеющееся у вас оружие, а людей своих распустить по домам". Так вот на что вы надеетесь. Это становится довольно интересно. Так какое оружие вы от нас хотите получить? То, которое добыто нами у вас ценой нашей крови? Для защиты своего имущества и собственной жизни от вас — насильников, разбойников и самозванцев. Это с вашей стороны придумано не умно. У вас еще хватает нахальства и наглости называть нас «бандитами». Вы оглянитесь кругом и назад, что вы натворили за то короткое время, как самозвано захватили в стране власть. Кругом одно насилие над нашим народом и сплошное его ограбление с уничтожением ни в чем не повинных людей, будь то старики, дети и женщины. Если взять и собрать все жертвы всевозможных властителей и деспотов, а также все простых убийц и положить их на чашу весов, а на другую всех убитых вашей подлой рукой, то ваша чаша с убитыми и замученными вами людьми с грохотом упадет на стол, перетянув первую. Потому что таких извергов, как вы, еще никогда не видала наша земля. Посмотрите сами кругом, что вы наделали. Стон стоит от этого. Сплошь грабежи и убийства. От кого летят у крестьян в щепки двери амбаров и ворота, от кого льется народная кровь? Только от вас — самозванцев и хамов. А вы нас зовете «бандитами». У кого мы отняли его имущество? Тронули ли мы хоть единым пальцем старика, вдову или ребенка? Нет, не тронули. Все это делаете вы, коммунисты, вампиры и кровососы народной крови. Это вы-то не знаете, за что мы боремся против вас? Прошу вас прислать двух или трех представителей вашей Красной армии. Жизнь им гарантирована, как и никакого над ними насилия. И пусть смотрят сами, кто есть кто. Но если вы по-прежнему будете в деревнях и селах убивать семьи наших народных партизан и их детей и жен, от нас пощады не будет.
А. Антонов". [33]
Весь остаток 1920 года прошел на подъеме и активизации повстанческих сил. Крестьянам на свободной территории Тамбовской губернии впервые после 1918 года удалось собрать свой урожай, который не могли отнять у них теперь коммунисты, а крестьянские дети спокойно отучились в том году в сельских школах.
Однако общая ситуация в России к тому времени сложилась в пользу коммунистов. Русская армия генерала П.Н. Врангеля, покинув пределы Крыма, ушла на пароходах в Турцию, прихватив с собою большое количество мирных жителей, спасенных ею от "красного террора". В Сибири и на Дальнем Востоке еще сражались с коммунистами белые воины остатков армии адмирала А.В. Колчака и атамана Г.М. Семенова, которые отступали с боями за кордон в Маньчжурию и Монголию. А на территории бывшей Российской империи еще полыхали многочисленные очаги сопротивления. Но страна неумолимо опускалась во мрак коммунистической диктатуры.
33
Архив автора