Тамерлан. Железный Хромец против русского чуда

Корчевский Юрий Григорьевич

– Не успели предупредить, вероятно, убиты, не вернулся никто.

– Много ордынцев?

Это было самое главное. Решился ли Тохтамыш дать встречный бой всеми силами или послал небольшой отряд – прощупать врага боем и замедлить его движение.

– Около тумена под командованием Казанчи.

– Откуда известно?

– Удалось взять пленного.

– Сами справитесь?

– Силы авангарда отважно бьются, татары несут большие потери. Сардар Омар-шейх просит передать, чтобы великий Тимур не беспокоился. Еще до вечера ордынцы будут уничтожены.

– Ты

принес мне добрую весть, воин. Как твое имя?

– Ашун.

– Я не забуду про тебя, когда будут делить трофеи. А сейчас прими от меня за весть лисью шапку, и пусть она согревает тебя в походе.

– Да пребудет с тобой всемилостивейший Аллах, великий повелитель.

Гонец согнулся в поклоне, попятился спиной к лошади и вскочил в седло. Тимур даже не заметил, как он отъехал, погрузившись в мысли. «Зачем Тохтамыш бросил навстречу тумен Казанчи? Он ведь далеко не глуп. Что его тумен против моего войска? Вывод только один – он хотел задержать меня и выиграть время, чтобы дождаться подхода сил из отдаленных городов и кочевий. Ведь путь от Крыма или Булгара не близок. Если он бросил в бой – встречный бой – тумен, то какими силами располагает?»

В прошлый поход, три года назад, в битве на реке Кондурче, ему удалось собрать огромное войско, равное по силе войску Тимура, и только удача и опыт помогли ему одолеть золотоордынского хана.

Войско, не получая приказов, продолжало путь вперед, незаметно приближаясь к назначенной цели. Между тем авангард вел жестокий бой. Левое и правое крыло пытались окружить, зайти с флангов, обойти татарскую конницу. Главные силы авангарда связали боем татарские силы, не давая им возможности перегруппироваться, не дать сомкнуть кольцо. Силы были явно неравны, и татары это понимали.

Воины Тимура осыпали их стрелами, забрасывали копьями, рубили саблями. На место уставших или раненых вставали свежие воины, татар же подменять было некому.

Понеся тяжелые потери, ордынцы стали медленно пятиться, потом дрогнули и попытались отступить, пустив коней в галоп к небольшой реке Куре. Но славные силы авангарда им этого не позволили; не давая оторваться, догоняли и рубили.

До реки добрались единицы – те в основном, кто в битве был в задних рядах и кони которых были свежее и выносливее. На самой переправе оставшихся посекли из луков.

Тумен татарский перестал существовать. Но среди убитых темника не нашли. Ушел, ордынская собака!

Авангард тоже понес потери, но не существенные. Быстро собрав трофейное оружие – ведь железо ценилось дорого, – сняв с убитых шлемы и кольчуги, кошуны построились и прежним порядком продолжили марш. Единственное, что потребовалось, – выслать вперед новые дозоры и разъезды вместо вырубленных.

Шедшие в отдалении силы союзников подошли к месту прошедшего боя и двинулись прямо по телам павших, втаптывая их в мерзлую землю, тысячами копыт превращая их в кровавое месиво. А потом по ним прошли главные силы войска Тимура. От татарского тумена практически не осталось ничего, как будто гигантский каток проехал. Лишь вороны да стервятники кружили в вышине, дожидаясь, когда пройдут войска, чтобы сожрать куски оставшейся плоти.

К вечеру войско добралось до реки Терек, вернее – до нее добрались передовые разъезды. Далеко за рекой темнело, клубилось, посверкивало оружием в лучах заходившего солнца войско Орды.

Но к вечеру затевать бой никто из полководцев не решился. Дозоры несли службу, войско Тамерлана по приказу его стало разбивать лагерь, окапывая рвом и устанавливая бревенчатые щиты. Рабочие из инженерного отряда рыли на берегу окопы и тоже ставили щиты. Лагерь Тамерлана укреплялся, становясь неприступным.

Ночью отдельные лазутчики и небольшие отряды ордынцев переходили реку, пытаясь захватить кого-либо в плен или хотя бы помешать войску полноценно отдохнуть. Ведь после многодневного перехода войско нуждалось в еде и отдыхе. Только дозоры, значительно более усиленные ввиду близости врага, пресекали такие попытки на корню.

Ночью степь на другой стороне реки светилась множеством горящих костров. Посчитать их было невозможно, а ведь у каждого костра, над которым висел котелок с похлебкой, сидел и грелся десяток воинов.

Собрал в своем шатре, в ставке Тимур и своих сардаров – эмиров, ханов и беков. Слуги приготовили жареное мясо и фрукты.

После еды Тимур устроил небольшой совет. По традиции выслушали сначала самого молодого и не самого знатного. Потом стали высказываться минг-баши, начальники кошунов и корпусов. Сошлись на том, что сначала надо форсировать реку и, захватив землю на том берегу – плацдарм, – переправить основные силы. Учитывая, что татары всегда воюют по заповедям Чингисхана, строить свою тактику на этом.

Обычно ордынцы ставили свои самые сильные отряды на флангах и в начале боя пытались обойти противника с двух сторон, взяв его в клещи. А главные силы крутили перед врагом так называемое «колесо». Один за другим, без перерыва, конники подлетали к противнику поближе и скакали перед его фронтом войск, осыпая стрелами. По мере того как колчан пустел – ведь в нем было всего тридцать стрел, выпускаемых умелой рукой лучника за пару минут, – всадник поворачивал к своим. Противник еще не сошелся с ордынцами непосредственно в бою, а уже нес большие потери в людях и лошадях.

Кроме воинских и материальных потерь падал моральный дух: ведь создавалось впечатление, что татар великое множество – за ливнем стрел порой скрывалось солнце.

Потому Тимур с сардарами решили: после переправы через Терек, завязав бой, дождаться, когда татары ударят по флангам, и нанести им удар главными силами между их правым флангом и центром, рассечь войско ордынцев пополам. Известно ведь, что разбить потом войско по частям проще, чем бить в лоб. К сожалению, переманить кого-либо из ордынских полководцев на свою сторону Тимуру не удалось. С Тохтамышем оставались преданные ему люди. Хан Орды сделал верные выводы из боя на Кондурче.