Тамплиеры и ассассины: Стражи небесных тайн
Шрифт:
В то время как Фатимидский халифат постепенно разрушался из-за внутренних потрясений, суннитский Аббасидский халифат мало-помалу восстанавливал утраченные силы. Когда в начале XI века тюрки-сельджуки начали захватывать Персию, они послали своих представителей к Багдадскому халифу, объявляя о своём переходе в ислам и признании его власти. Халиф приветствовал новых союзников, женился на племяннице сельджукского султана Тугрила и в 1058 году назначил Тугрила «царём Запада и Востока». Сельджукские войска стали защитниками халифа. Сельджукские правители сосредоточили в своих руках политическую власть, чтобы отразить две главные угрозы, подрывавшие суннитское движение и исходившие от Фатимидского халифата и европейских крестоносцев.
Оборотной стороной союза явилось то, что тюрки-сельджуки составляли подлинную силу, на которую опирался Аббасидский престол. Они вызывали страшное возмущение местного населения в любой области, в которую они вступали. Новый правящий класс состоял из чужаков. Тюркские военные и политические вожди несли иную культуру. Хотя они принесли ослабевшей державе порядок и спокойствие, ценой за эти блага служило покорение их воинственным нравам. Самих сельджуков изнутри раздирало родовое соперничество, которое в дальнейшем дестабилизировало обстановку ещё больше.
Возрождению суннитской духовной энергии не в последнюю очередь способствовало суфийское движение. Образуясь вокруг духовных наставников, разные суфийские группы стремились к постижению эзотерической стороны ислама и разрабатывали упражнения и учения для достижения мистического просветления. Аббасиды позволили суфиям следовать своим целям. Хотя терпимость, с которой халифы отнеслись к суфиям, помогала укрепить тенденцию к суннитскому возрождению, усиленное внимание, уделявшееся суфиями духовной стороне, только подчёркивало глубины того духовного упадка, в который скатились Аббасиды. С другой стороны, пылкость, с которой преследовали свои религиозные цели исмалиты, выгодно оттенялась чертами, свойственными суфийскому течению.
Таким образом, по странному стечению обстоятельств оба явления, возродившие суннитские политические и духовные силы, одновременно служили усилению исмаилитов, выступавших в роли оппозиционного движения. Шиизм, лучше всего чувствующий себя в смутные времена, и его мятежный отпрыск, исмаилизм, были снова готовы породить гения-революционера.
Глава V
Исмаилитское учение
Почитаемый шиитами искупитель, Махди, терпеливо ожидает назначенного времени для своего пришествия на землю. Это — Каим (последний), который создаст идеальное мусульманское государство. Это седьмой Пророк-Иерофант, который откроет седьмую эпоху в развитии человечества, подобно тому как Мухаммед открыл шестую. Будучи последним имамом, он возвестит эзотерический смысл всей предшествующей истории и введёт людей в эпоху чистого духовного знания, в которой над всем человеческим поведением и поступками будет довлеть только истина.
А пока что общество направляется к этому великому моменту по пути праведности имамом, наследником Пророка, богоизбранным вождём и наставником человечества. Происходя из рода Али и Фатимы, имам несёт в себе кровную связь с духовной миссией Пророка. Он безупречен и непогрешим. В глазах исмаилитов миром управляет череда Говорящих и Скрытых имамов, которые, по милости Аллаха, всегда пребывают на земле. Имам — это воплощение метафизической души вселенной и потому обладает божественной природой. Его проникновение в эзотерическую истину требует покорности и повиновения от последователей. Он один может толковать скрытый смысл Корана и прозревать истину, спрятанную за покровом профанных религиозных обрядов непросветлённых ортодоксов. Имам и его знание превосходят даже Коран, ибо Коран возвещает букву закона, захир, внешнее учение, а имам один способен открыть батин, внутреннее значение Корана. (Исмаилитов иногда называют батинитами.) Имама часто именуют «говорящим Кораном» [24] .
24
Daftary, The Ismailis, p. 233.
Исмаилиты из всех шиитских сект довели учение о духовном руководстве имама до наивысшей точки. Только имам может направлять верующего в действиях, необходимых для познания Бога, и дать ему в руки средство достижения спасения. Имам обладает высшей формой илма, гносиса, неопосредованной духовной мудрости, даруемой самим Аллахом и передаваемой имамом общине верующих. Хотя в каждый данный момент на земле может быть только один имам, рядом с ним может находиться его молчаливый преемник, самит или худджа, ожидающий своего часа. Имамат передаётся дарованием насса назначенному преемнику. Таким образом имам сообщает илм следующему имаму.
Духовная функция имама, заключающаяся в толковании и различении внутреннего и внешнего учения (батина и захира), называется тавил. Способность принять тавил передаётся посредством инициации, благодаря которой, повышая свой духовный уровень, кандидат постепенно подготовляется к постижению эзотерической истины. При толковании часто используется каббалистическая экзегеза, объясняющая путешествие из мира видимости в мир реальности. Например, соединение мужского и женского начал, выражаемых буквами каф и нун в слове «кун» — «быть», признаётся первичным орудием, посредством которого Бог сотворил вселенную [25] . Любое внешнее явление предполагает внутреннюю истину, хакику. Батин, воплощающий хакику, может быть сообщён ученику только после принесения клятвы неразглашения и инициации, означающей принятие в секту. Инициация требует выплаты определённого взноса. «Исмаилиты считали, что хотя религиозные законы были возвещены Пророком, именно в функцию имама входит толкование и разъяснение их истинного значения немногим достойным, прошедшим инициацию и признавшим власть имама» [26] .
25
Ibid., p. 141-143.
26
Ibid., p. 137.
Имам руководит действиями своих избранных проповедников и наставников, даи, которые выполняют задачу привлечения к сокровенному учению имама наибольшего возможного числа сторонников путём давы, проповеди. Функция даи — установить духовную связь между учеником и имамом. Внутреннее духовное прозрение скрытой сущности имама в качестве воплощения нура, мистического излучения божественного света, считается высшей целью и необходимым условием для нисхождения на ученика божественной благодати. В дополнение к своим религиозным обязанностям, заключающимся в обращении и наставлении, даи преследует определённые политические цели, стремясь установить правление имама во всём мире, даи должен «не только споспешествовать созданию исмаилитского государства, но и возвещать основополагающее учение и нравственные цели, которым должно служить государство» [27] .
27
Aziz Esmail and Azim Nanji, «The Ismailis in History» in: Ismaili Contributions to Islamic Culture, ed. Seyyed Hossein Nasr (Tehran: Imperial Iranian Academy of Philosophy, 1977), p. 233.
Иерархию даи возглавляет главный даи, действующий под непосредственным руководством имама. Хотя западные учёные часто сравнивают даи с проповедниками, на самом деле они были высокообразованными и прекрасно обученными философами и теологами, а также посвящёнными мистиками. Они обучались языку и религиозным воззрениям своей потенциальной аудитории, чтобы овладеть искусством убеждения. Даи стремился достичь личного взаимопонимания с возможным новообращённым, чтобы выйти на самый интимный уровень общения, даи никогда не проповедовал массам. Каждый человек считался неповторимой индивидуальностью и требовал особого подхода. Ведущим принципом был гносис — знание, достигаемое путём просветления.
Страстный поиск истины — вот вечный исмаилитский призыв. Поиск, подобный тому, как ученик ищет имама, выдерживая все необходимые испытания. Его цель заключается в преодолении человеческой ограниченности и достижении полной свободы духа. Верующий выражает своим духовным путешествием космическое стремление нафс ал-кулла (принципа вселенской души, представшего перед глазами человечества в облике имама Али) вернуться к своему истоку, акл ал-куллу (принципу вселенского разума, воплощённому среди людей в Пророке Мухаммеде) [28] . Таким образом, исмаилиты составляли иерархию живой истины, общину, объединённую высочайшей мудростью имама, который через нисходящий ряд даи возвещал данное ему от Бога знание верующим, которые в свою очередь неустанно искали Бога.
28
Marshall G. S. Hodgson, The Order of Assassins (The Hague: Mouton, 1955), p. 16-18.