Танцор Января
Шрифт:
Как объяснить излишек исчезнувших кораблей? Названные пришли в упадок — Фир Ли видел это собственными глазами — и многое позабыли, но они не забыли, как быть жестокими. Кодекс, позволявший им рассеивать целые народы, обращать цветущие культуры в искусно воссозданные и замкнутые на себя архаизмы, вряд ли мог запрещать захват случайного корабля просто ради забавы.
И таким образом, все области его разума сосредоточились на одном объекте. По временам заселения Старых Планет, по исчезновениям кораблей в настоящем времени и обозревании беззвездной бездны опасность Конфедерации
— Да, Щен, — сказал он, поскольку три канала ничуть не ослабляли его паравосприятие. — В чем дело?
Грейстрок всегда заминался, прежде чем войти в покои Мастера. И дело было не столько в трех четвертях обычной гравитации, сколько в панораме Разлома. Дальние края стенного экрана можно было охватить только периферийным зрением, поэтому казалось, будто корабельный корпус здесь разобран и внутри царит космический вакуум. Покои Фира Ли находились глубоко внутри корабля — ни один архитектор не был настолько глуп, чтобы разместить обитель командира возле самой обшивки. Впрочем, иллюзия всегда заставала часть разума Грейстрока врасплох, и никто не входил в покои Фира Ли, когда экран был включен, без того, чтобы не сбиться с шага и не запнуться.
Грейстрок не был исключением, и мимолетная заминка всегда служила для него источником большого огорчения, поскольку он пытался приучить себя к Разлому. Грейстрока раздражало, что иллюзии неизменно удавалось провести его.
Он был молодым бледным парнем с настолько неприметной внешностью и поведением, что ему удалось достичь своего рода невидимости. Подмастерью Гончего подобная способность давала преимущество. Стоило ему захотеть — и он мог оставаться незаметным сколько угодно.
— Ку! — произнес он.
Фир Ли прокрутил страницу на обзорном экране.
— Случилось что-то необычное, — голос Фира Ли походил на басовитый рокот, нечто среднее между рычанием и скрежетом шлифовальных камней.
— Да, Ку.
— Но не чрезвычайное происшествие на пересечении, тогда меня бы уже предупредили.
— Да, Ку.
Гончий прокрутил еще одну страницу.
— Значит, дело Транспортного контроля. Корабль с нашей стороны Разлома приближается к Развязке, но это не обычный торговец, иначе ты не стал бы меня беспокоить.
— Ку, сторожевая застава засекла головные волны крупного флота, идущего по Палисадам.
Гончий собирался перевернуть еще одну страницу, но, задумавшись, остановился.
— Флот, значит, — произнес он. — Сколько кораблей?
— Быстрый челн насчитал двадцать. Все класса корветов.
Фир Ли медленно покачал головой.
— Слишком мало для колониального флота, слишком много для исследовательской экспедиции. Где-то началась война. — Он выключил экран и грациозно поднялся с кресла. — Я скоро подойду в командный центр. Для столь большого флота я должен соответствующе приодеться.
Командный центр в самом сердце «Пылающих врат» представлял собой просторный овальный зал, купол которого на самом деле был экраном впечатляющих масштабов с размытыми границами. Персонал был разделен на группы и секции по всему периметру
Вошел Грейстрок, на ходу застегивая красно-золотой китель.
— Транспортный контроль Поста, — произнес он, — предупредить меня, как только обнаружите мерцание Черенкова у выхода из Бульвара. Быстрые челны стремительны, но этот флот вряд ли уступит им в скорости.
Главный диспетчер Секции навигации и слежения Сапфирового Поста подтвердил приказ.
— До прибытия осталось четыре метрических минуты.
— Полагаю, они направляются к Шелковому пути. Связь, поприветствуйте их командора, как только они войдут в сублиминальность. И Управление огнем?
— Да, Щен? — капитан Секции боевого управления обернулась на своем возвышении.
— Мы не получали никаких известий от Ганзейского Поста, но нельзя отбрасывать вероятность того, что флот Конфедератов прорвался на пересечение западнее от нас. Если это так, они сойдут с рампы, уже ведя огонь. Будьте наготове.
— Слушаюсь, — ответило Управление огнем, и капитан приказала Транспортному контролю отключить пеленгование.
— Таможенный контроль, — сухо приказал Грейстрок, — приготовиться к максимальной вероятности.
Начальник Таможенной секции ухмыльнулся, настраивая экраны.
— Максимальная вероятность, минимальное действие. Скукота.
— Скукота, — согласился Гончий Фир Ли, входя через личную дверь, — но предпочтительнее более волнительных альтернатив.
Он надел плотно облегающий костюм, расшитый золотой нитью, на котором не было ни одного символа занимаемой должности, кроме единственной награды: красно-синей нашивки Признательности Валентности. Фир Ли носил только ее. Он прошел сквозь хор приветствий к возвышению в центре зала и остановился у поручней, взявшись за них обеими руками.
— Статус?
— Две метрические минуты, — ответил Транспортный контроль.
— Ку, — сказал Грейстрок, — эскадра рассеивается, все корабли в «янтарном» состоянии боевой готовности.
Гончий кивнул.
— Сенсоры, картинку на купол. Палисадный бульвар на передний план.
Купол потемнел, явив внешнюю тьму. Справа и сзади командной станции — пустота Разлома. Слева — приграничные звезды Лиги и дымка Периферии за ними. Далеко впереди — заключенный в перекрестье красных линий выход из Бульвара. Невидимая аномалия в ньютоновском пространстве окрашена и багровый цвет, чтобы напоминать зев туннеля.
— Девяносто ударов, — сказал Транспортный контроль. — Сэр, быстролеты выходят из Бульвара.
— Сообщение от прибывающего флота, — доложила Связь. — Экранирую от вирусов. Чисто.
— Проиграть.
На экране купола, справа от перекрестья, открылось окно, явив плоское лицо человека с тонкими черными усиками и заплетенными в косы сальными волосами, ниспадающими на плечи. Его кожа была бледной с зеленоватым отливом. Каждую черточку его лица украшали штифты, кольца и драгоценные камни, впрочем не добавляя ему красоты. На шее у человека поблескивало золотое ожерелье, а посередине лба сверкал рубин.