Танцор

Тучков Владимир

Апплет 1001. Виртуал виртуалу глаз не выклюет

Встретившись, Осипов и Степанов через три минуты очного знакомства уже испытывали обоюдную приязнь. Оба были умны, профессиональны, честолюбивы и не собирались тратить жизнь на низкооплачиваемую милицейскую рутину, до тридцати лет подчиняясь всяким ничтожествам и срастаясь с криминалитетом, чтобы после тридцати пойти в услужение к кому-либо из тех, кого они сейчас должны были разоблачать и изолировать от общества.

Оба сошлись в том, что "Мегаполис" может дать им неплохую возможность повернуть свою жизнь к лучшему. Хотя, конечно, был определенный риск перегнуть палку, подписав себе тем самым смертный приговор. Но кто не рискует

в двадцать четыре года? Особенно сейчас, когда рискующий может не только, как говорится в старинной поговорке, ежедневно пить шампанское, но и наращивать огромные проценты в оффшорных зонах.

Осипов, которого, что называется, подловили, заглянули в его карты, был этим только доволен. Потому что одному раскрутить это дело, было тяжело. В чем он уже успел убедиться после трех дней безрезультатного нахрапистого наскока. Вдвоем же, причем с таким одаренным компаньоном как Степанов, было бы не только легче, но и приятней работать.

Весь первый день Алексей вводил Степанова в курс дела, поскольку тот вышел на "Мегаполис" лишь вчера, после их телефонного разговора. Как и следовало ожидать, краснопресненский следователь все схватывал на лету, неплохо ориентируясь в специфике проблем Интернета.

На следующий вечер обсудили стратегические моменты расследования и сошлись в том, что Осипов в свое время выработал верную концепцию: не гоняться впустую за организаторами Игры, а выманивать их на себя при помощи провокационных действий. При этом решили разделить между собой и сферы деятельности. Алексей взял на себя работу с сервером. Леонид на первых порах занялся поиском материальных следов, которые должны были оставить игроки. Если, конечно, они сами были материальны. И первым номером в этом списке значился то ли убитый, то ли не убитый на Зоологической улице Юрий Леонидович Жариков.

Первый визит Степанов нанес в домоуправление, которое и выписало Жарикова из занимаемой им при жизни квартиры в доме номер двадцать четыре по Южнопортовой улице. Паспортистка Алевтина Александровна оказалась дамой уже немолодой, хранящей на лице явственную печать принадлежности в былые годы к многочисленному племени бесплатных и добровольных по долгу службы осведомителей КГБ.

К интересу, проявленному совсем еще сопливым следователем к домовой книге, она отнеслась с большой настороженностью. Видимо, подозревая в том какую-то угрозу для себя. Вполне вероятно, что в свое время, одним махом перескочив из коммунистического прошлого в эпоху первоначального накопления, онавписывала на жилплощадь одиноких дряхлых стариков всевозможное жулье, в результате чего старики торопливо умирали, а квартиры переходили к новым владельцам. И хоть в столице уже давно такие дела не проворачиваются по причине полного истребления одиноких пенсионеров, все-таки времени прошло не так уж и много, в связи с чем паспортистке не приходилось рассчитывать на освобождение от уголовной ответственности за давностью лет.

Поэтому домовой книги в домоуправлении не оказалось, о чем было заявлено Степанову безапелляционно-визгливым тоном. Степанов был к этому готов, поскольку, несмотря на молодость, умел уже довольно неплохо читать в прозрачных душах чиновных людей, которые кормятся тем лучше, чем больший интерес к себе способны возбудить в сердцах людей, с перенебрежением относящихся у статье в"-- 290 УК РФ, озаглавленной совершенно по картежному -- "Дача взятки".

Поэтому Степанов совершенно откровенно сказал:

Алевтина Александровна, я понимаю, что книга находится сейчас на контроле в вышестоящей организации и будет возвращена вам не ранее второго квартала будущего года. Я это не только понимаю, но и приветствую, поскольку ничто так не изменяет нашу жизнь к лучшему, как добросовестное

выполнение сотрудниками сферы жилищно-эксплуатационного хозяйства своих непосредственных обязанностей. Однако поймите и вы меня. Мне вовсе не нужна вся домовая книга. К тому же в силу своей молодости и отсутствия опыта я вряд ли смогу разобраться во всех тонкостях внесенных в нее записей. Меня интересует лишь один человек, который при жизни не был ни стариком, ни пенсионером. Звали его Юрием Леонидовичем Жариковым. Жил он в двадцать четвертом доме по Южнопортовой улице. А в марте был выписан с жилплощади по вышеуказанному адресу в связи со своей смертью. Так вот не могли бы вы мне немного помочь. Дело в том, что у нас есть определенные сомнения относительно того, что он умер. Мы предполагаем, что тут имеет место попытка спрятаться от правосудия при помощи ловкой инсценировки. Скажите, пожалуйста, уважаемая Алевтина Александровна, что вам известно об этом случае? Не подметили ли вы какую-нибудь странность в процессе оформления записи?

Паспортистка, поняв, что этот обходительный юноша никакой угрозы для нее не представляет, открыла сейф, достала из него домовую книгу и тут же нашла нужную запись. Нет, никакого подозрения на жульничество у нее не было. Приходила супруга покойного, показывала свидетельство о смерти и печально вздыхала. Все как это бывает обычно в таких случаях. Степанов, как бы между прочим, спросил, а не помнит ли Алевтина Александровна, что было написано в свидетельстве, какова причина смерти? Паспортистка, которая, несмотря на десять лет несотрудничества с КГБ, все еще находилась в отменной форме, наморщила лоб и вспомнила, что умер Жариков от инфаркта.

Распрощавшись, лейтенант направился в ЗАГС, организацию, которая у подавляющего большинства россиян ассоциируется со счастливыми мгновениями женитьбы. Однако это лишь половина правды. В ЗАГСах регистрируют также и смерть граждан, выдавая соответствующие документы, без которых сами покойные, может быть, и смогли бы обойтись, но у их родственников возникла бы масса непреодолимых проблем.

В районном ЗАГСе, который обслуживал территорию бывшего проживания Жарикова, выяснилось, что свидетельство о его смерти было выдано на основании справки, выписанной в больнице скорой помощи в"-- 53.

В больнице скорой помощи в"-- 53 отчетность велась из рук вон плохо. Полчаса старшая медсестра пыталась установить, находился ли у них на излечении Юрий Леонидович Жариков, который, как утверждал настырный следователь, впоследствии умер. Еще полчаса ушло на то, чтобы выяснить причину его смерти. Да и то это удалось сделать лишь благодаря тому, что взбешенный Леонид начал стучать кулаком по столу главврача, и обещать ему три года срока за попытку противодействия следствию.

Жариков, действительно, умет от инфаркта пятнадцатого марта. Это же подтвердил и человек, который лежал с ним в одной палате, Осипову удалось найти и этого чрезвычайно важного свидетеля. Его показания, хоть и не были строго научными, но подтвердили клиническую картину заболевания:

"Дело было, значит, после обеда. Пошел я в сортир покурить. Смотрю, а этот, Юрка, что-то громко стонать стал. Спрашиваю, а он не отвечает. И за грудь держится, слева, где сердце, значит. Потом начал хрипеть. Но недолго. Дернулся два раза, затих и начал синеть. Тут только до меня дошло. Пока сестру нашел, пока врач прибежал, а он уже и остыл. Такие, сынок, дела". Осипов на всякий случай спросил о том, все ли в порядке у Жарикова было с горлом. "Да я же уже сказал, хрипел он перед смертью". А рана была на горле? "Да нет, вроде не было. Да я особенно и не приглядывался. Боязно ведь. Говорю сестре, -- давай, увози поскорей, мне такой сосед на хрен не нужен!"