Танцуй на краю, детка!

Южная Влада

– Да, – я почесала переносицу, – меня все это немножко напрягает.

– Поехать с тобой?

Я слабо улыбнулась. Антон, как всегда, старался быть милым и всегда приходить на помощь.

– Нет. Не нужно. Я справлюсь. Иначе мой родной серпентарий посчитает тебя моим парнем, а это, поверь мне, тяжкая ноша.

Ответная улыбка медленно растаяла на губах Антона.

– Но… я вроде бы и так твой парень,

Вика.

Черт! Я прикусила губу и отвела взгляд. Надо тщательнее следить за языком.

– Да. Я имела в виду… официального знакомства с родителями не было… и к нему надо тщательно подготовиться.

Я скорчила виноватую гримаску. Антон вздохнул и покачал головой. Потом протянул руку, положил ладонь на мою шею и притянул к себе. Пока его губы ласкали мой рот, я кожей чувствовала на себе пристальный взгляд привидения.

– Ты какая-то напряженная, – Антон отстранился.

– Плохо себя чувствую, – я отодвинулась, сбросив с себя его руки, – мне, правда, хочется заварить горячего чая и лечь в постель.

Тяжело вздохнув, он отвернулся и вышел из машины. Я последовала за ним.

– Позвоню тебе завтра, – пообещал Антон на прощание.

– Угу, – я быстро пошла к подъезду, зная, что он провожает меня взглядом.

Поднявшись в свою квартиру, бросила ключи и сумку на тумбочку, потерла лицо ладонями и посмотрела на себя в зеркало. За спиной маячил силуэт в расшитом звездами плаще. Я на миг прикрыла глаза, сдерживая мучительный стон, потом снова встретилась взглядом со своим отражением.

– Я справлюсь с этим, – громко сказала самой себе. – И мне никто для этого не нужен.

Почему-то звук собственного голоса помогал. Разговаривая с отражением, я будто убеждала другую девушку, что у нее все будет хорошо, и, вместе с тем, внутренне проникалась этим убеждением.

– Мне никто не нужен, – четко повторила я, но девушка в зеркале выглядела обреченной и смирившейся. Она казалась сломанной.

Я не хотела влюбляться. Я, черт возьми, никого никогда не любила! И прекрасно жила с этим. До тех пор, пока на горизонте снова не нарисовался Ден. Мне мучительно его не хватало. Вряд ли из минувших трех месяцев прошел хоть один день, когда бы я не корила себя за то, что струсила и не рассказала ему о договоре с гипермаркетом. Но я так боялась его потерять!

И я скучала по нему. Теперь. Я плакала по ночам, врубив музыку на полную громкость, чтобы не слышать собственных воплей. Я трахалась с Антоном. Каждое утро обманывала себя, заставляя подниматься с постели и делать вид, что жизнь снова стала нормальной.

Ничего не нормально.

Ничего.

Есть я. И есть Ден. И есть всего один месяц, когда наши параллельные прямые каким-то чудом пересеклись, оставив огромные черные дыры в наших сердцах.

Иногда я думала, больно ли ему? Скучает ли он по мне? Сожалеет ли, что бросил меня? Но потом напоминала себе: это же хренов Ден Овчаренко! Человек, который десять лет любил меня молча и со стороны! Да он еще тридцать лет так прожить может и хоть бы черт ему пинка дал! У него адская выдержка, дурацкие принципы и пуля в башке.

– Мне никто не нужен. Я справлюсь, – повторила в третий раз.

Я просто хочу быть счастливой. Хочу быть успешной. Хочу иметь много денег и поклонников. Хочу сохранить свою красоту и молодость как можно дольше.

Я больше не хочу никого любить.

Я уперлась обеими ладонями в зеркало, чуть склонила голову и посмотрела на себя исподлобья.

– Деньги. Секс. Никакой любви.

Теперь у меня тоже будут свои принципы. А любовь к Дену Овчаренко заменю на более привычное и стабильное чувство – ненависть.

Но сначала избавлюсь от гадского привидения.

Сама.

Сбросив туфли, я пошла в комнату и включила свет. Как и следовало ожидать, фокусник оказался тут как тут. Он вынул из кармана колоду карт и начал широкой дугой перебрасывать их из руки в руку.

– Что тебе может быть нужно? – я задумчиво обошла привидение кругом, изучая каждую деталь его костюма.

Губы фокусника зашевелились.

– Я не слышу, – постучала себя по уху, – просто кивни. У тебя остался какой-то долг?

Мужчина смотрел на меня, не мигая. Карты продолжали порхать между его пальцев.

– Карточный долг? – я указала пальцем на колоду.

Реакции не дождалась.

– Хорошо, – я пошла на второй круг, – может, у тебя осталась неразделенная любовь? Жена? Ты умер на сцене во время представления? Я слышала, что бывают смертельные номера, вроде погружения в воду. Прихватило сердце? Что тебе не хватает для упокоения?

Фокусник элегантным жестом показал мне даму треф.

– Что?! – скривилась я. – Что это значит?

Увидев, что губы привидения снова шевелятся, едва не зарычала.

– Дядя, ты что, тупой?! Я же говорю, что не слышу тебя! – я снова постучала себя по уху.

Фокусник посмотрел на меня грустными глазами и повторил мой жест.

– О, черт! – простонала я. – Ты тоже меня не слышишь.

Теперь понятно, почему моя бывшая призрачная бабуля не реагировала на многочисленные просьбы дать намек, а лишь улыбалась. Она находилась в схожих со мной условиях.

Я воздела глаза к потолку и сжала кулаки.