Танцуй! Учись! Люби!
Шрифт:
Потратив за этими бесполезными занятиями пять минут, Юля решила мужественно сдать листок. Но вдруг ее осенила блестящая идея – а что, если написать вместо решения пламенную просьбу не ставить двойку до пятницы, чтобы мама узнала и наказала ее позже! В конце концов, у Светланы Николаевны тоже есть сердце, а когда-то наверняка еще были и мечты. Наверное, она сможет понять Юлю и поддержит в непростой ситуации.
И только Юля собралась написать на своем листочке послание учительнице, как вдруг что-то маленькое и остренькое тихонько ударило ее в затылок. Девочка начала шарить рукой в своих длинных
Еще раз убедившись, что никто не смотрит, девочка аккуратно развернула бумажку. Каково было ее удивление, когда на листочке обнаружилось решение обоих примеров ее варианта! И написано оно было почерком Дани!
На пару секунд Юля задумалась, что же ей делать. Воспользоваться неожиданной подсказкой и попытаться списать, тем самым разрушив коварные планы одноклассника. Или же поскорее избавиться от записки, ведь если она с ней попадется, двойки не миновать никакими способами. Пока она размышляла, Даня уже перестал делать вид, что думает над заданиями. Он-то успел всё списать и сейчас радовался, предвкушая, как влетит его заносчивой однокласснице, которая посмела намекнуть, что он пьет в подъездах.
– А Скворцова списывает! – раздался его противный, протяжный крик. Для пущей убедительности он еще указывал пальцем в спину девочки, которая в этот момент стала ни жива, ни мертва. Юля хотела стиснуть бумажку в руках, но она выскользнула из пальцев, словно была заколдованная, и упала на пол в проход между партами.
Светлана Николаевна отвлеклась от заполнения электронного журнала в ноутбуке – она считала, что нет смысла контролировать класс, ведь и так будет видно, кто списал – и строго посмотрела на Юлю поверх очков.
– Скворцова, бумажку ко мне на стол. А сама останься после урока, – произнесла учительница спокойным голосом, а после вернулась к заполнению журнала.
– Ха, получила, крыса, – услышала Юля шипение Дани за спиной.
Девочка трясущимися руками подняла бумажку, медленно прошла до учительского стола, положила листок и так же медленно дошла до своего стула. Ждать звонка оставалось пару минут, но для Юли они тянулись вечностью. С другой стороны, вот он шанс рассказать о своей проблеме лично.
Сердце Юли стучало тяжело и медленно, и каждый удар отдавался в ушах как звон колокола. Время словно замедлилось – смех одноклассника и утешительные слова подруги крутились перед глазами словно замедленная кинолента. Звонок прозвенел так внезапно, что практически оглушил девочку. По ее тему прошла дрожь от ужаса предстоящего разговора. Ведь неудачная беседа лишит ее возможности исполнить свою мечту – пойти учиться танцам дальше своего маленького городка.
Юля сглотнула и заметила, что до сих пор держит в руках ручку. Поскольку писать уже ничего не надо было, а вот потянуть время надо было, девочка медленно полезла в портфель за пеналом. Не разговаривать же с учительницей при всем классе.
Дети потихоньку собирались и уходили. Кто-то мчался со всех ног в столовую, не обращая внимания на Юлю, кто-то бросал сочувственный взгляд. Последней ушла Полина, пообещав ждать в коридоре. Когда подруга закрыла за собой дверь, Юля встала, набросила лямку рюкзака на плечо и подошла к Светлане Николаевне.
– Я… это не я…, – промямлила девочка, хотя ее даже никто и не спросил.
– Да я знаю, что это не ты, – ответила мягко Светлана Николаевна, не поднимая глаз от тетрадей, которые она стала проверять после заполнения журнала. – Это тебе Даня подкинул. Что я, почерк его не узнаю? И двойку ему за списывание не поставлю? – учительница слегка улыбнулась.
– Что… А зачем же вы тогда меня после урока оставили? – удивилась Юля и села на стул за первой партой напротив учительского стола.
– Поговорить с тобой хотела. – Светлана Николаевна отложила тонкую зеленую тетрадку, заложив ее красной ручкой, и откинулась на спинку стула. Она взглянула Юле в глаза. – Я, даже не заглядывая в твой листок, чувствую, что ты там ничего не написала. Какой смысл ставить двойку за списывание и ругать тебя за эту записку, когда проблема гораздо глубже.
Юля потупилась и стала ковырять пальцем столешницу. Рюкзак тихонько сполз на пол между стульев.
– Юля, что с тобой происходит? Ты ведь в выпускном классе! А оценки всё хуже и хуже, – продолжала говорить учительница. – Почему ты не подходишь ко мне? Я ведь всегда готова помочь и объяснить тему!
– Я не успеваю… у меня танцы… сразу после уроков… – Юля готова была разрыдаться. – Светлана Николаевна, я вас очень прошу, не ставьте эту двойку! Вернее, не ставьте ее пока что. Я понимаю, я заслужила ее. Я ничего не понимаю в алгебре! Но я обещаю, что начну исправляться! Если вы ее поставите, мама не отпустит меня на пробы в четверг, и тогда моя жизнь будет разрушена… – Юля смотрела на учительницу полными слез глазами, но сдерживала себя из последних сил.
– Вон оно как, – удивленно протянула Светлана Николаевна. – Танцы, значит. И как успехи?
– Неплохо. Очень даже хорошо. Мне доверяют даже сольные танцы, а в нашем коллективе я веду остальных девочек. И Татьяна Сергеевна предложила мне попробоваться в новый коллектив, в Серпухове. И если у меня на неделе будет еще хоть одна двойка, мама меня не отпустит на прослушивание…
Светлана Михайловна сняла очки, положила их на стол и закрыла и потерла глаза. Было видно, что она борется с собой, и принятое решение дастся ей нелегко.
– Юля, в какой-то степени я тебя понимаю. Но согласись, если бы я не поставила тебе двойку за работу, которую ты не выполнила, я бы обманула не только твою маму. Я бы обманула и тебя, и саму себя. Ты уже не маленькая, ты осознаешь всё ответственность своих поступков. И если ты так хочешь заниматься танцами, ты должна выполнять и другие свои обязанности, соблюдать договоренности. Ты могла бы подготовиться к уроку. Ты могла предупредить меня заранее. Но ты решила, что тебя не спросят, и всё обойдется. Поэтому я не буду прикрывать твой промах. Но я дам тебе шанс его исправить.