Танцуй! Учись! Люби!
Шрифт:
– А вы тоже приехали на кастинг в YoungDance? – девушка мысленно стукнула себя по лбу за то, что показала себя явной деревенщиной, раз откуда-то приехала, а не пришла.
– Ага, – тягуче произнесла красавица, которая в данный момент как кошка изогнула спину, выставив идеальный зад, и приблизила к зеркалу лицо, потому что обводила губы черной помадой.
Этой информации для Юли было явно недостаточно, поэтому она решила попробовать еще раз завязать диалог:
– С каким танцем собираетесь выступать? – девочка вложила в голос, который так и пытался предательски дрогнуть, весь запас энтузиазма, но смешанные
Пару раз громко чмокнув губами, распределяя по ним помаду, девушка резко щелкнула крышкой тюбика, бросила помаду в клатч и повернулась к Юле. Еще раз демонстративно оглядела ее с ног до головы, одним плавным движением перебросила волосы на другое плечо, положила руки себе на талию и грубо выдала:
– А тебе какая разница, замухрышка? Думаешь, что пройдешь в YoungDance? Даже и не мечтай, таким дурочкам, как ты, это не светит, – с этими словами красавица громко щелкнула застежкой клатча так, что Юля даже подпрыгнула на месте, и пошла прочь из туалета, но в самых дверях обернулась, ехидно улыбнувшись, и добавила: – И сделай что-нибудь со своей убогой прической, а то будто «Доширак» на голове.
Юля стояла на месте и ощущала себя так, будто на нее только что вылили ведро помоев. Хотелось или провалиться сквозь землю, или сбежать отсюда как можно дальше. В одном незнакомка была права – на что вообще рассчитывала Юля, когда собиралась пройти в танцевальную группу, известную на всю область? Кто возьмет глупую школьницу, которая даже уроки сама сделать не может? Какие ей тренировки и танцы в другом городе? На глаза девочки навернулись слезы, и ей очень повезло, что тушь, которую она недавно нанесла, была водостойкой.
Словно почувствовав что-то неладное, в туалет зашла Ирина Евгеньевна.
– У тебя всё в поря…, – но женщина не успела договорить, увидев плачущую дочь. – Юленька, что случилось? – она кинулась к девочке и обняла ее.
Юля прижалась к матери, крепко обняла ее и навзрыд зарыдала. Ирина Евгеньевна не могла понять, что же так могло расстроить ее дочь, которая готова была горы свернуть, чтобы добраться сюда. Она гладила девочку по голове и шептала ей слова утешения, но та не успокаивалась. Тогда мать аккуратно взяла голову девочки в руки и медленно отвела от своего плеча. Лицо Юли было красным, девочка то и дело всхлипывала, а слезы так и текли по щекам.
– Ну что случилось, милая? Расскажи мне всё, пожалуйста. Ты ведь расскажешь? – Ирина Евгеньевна заглядывала в глаза дочери, и та, медленно успокаивалась, начала говорить о случившемся.
– И всего-то, – ничуть не успокаивающие слова матери слегка отрезвили Юлю, и та удивленно смотрела в ответ. – Подумаешь, хамка решила вывести из строя конкурентку злыми словами. И у нее получилось, раз ты так на это реагируешь.
– Знаешь, это как-то не похоже на поддержку, – обиженно сказала Юля, отстраняясь от матери.
– Я и не собираюсь тебя поддерживать. Посмотри на себя – распустила нюни только потому, что какая-то выскочка тебя обозвала, – глаза Юли расширялись от удивления с каждым словом мамы. – Разве она права? Разве от ее слов ты стала хуже танцевать? Знаешь, собака лает – ветер носит. Мы еще посмотрим, как выступит она. А ты готовилась, ты знаешь, что делать. И вообще, если ты хочешь стать известной, ты что, думаешь, что никто и никогда не будет тебя критиковать? Или не будет завидовать? Ох, Юленька, танцы – это жестокий спорт, и тебе надо привыкать к такому отношению.
– Привыкать? – это удивило Юлю еще больше. В ее родном коллективе дома никто и никогда никого не обижал. Наоборот, девочки поддерживали друг друга, помогали вещами, тренировками или советами. – Это что же, так будет постоянно?
– Нет, не постоянно, но довольно часто, – Ирина Евгеньевна сделала шаг навстречу дочери и взяла ее за плечи. – Какая ты у меня еще наивная, а еще говоришь, что большая, – мать усмехнулась, а Юля горько улыбнулась, вытирая слезинки со щёк. – Значит так, я тащилась сюда с тобой не ради того, чтобы смотреть на слезы. Решай прямо сейчас – или мы забываем про танцы и уезжаем домой, или ты приводишь себя в порядок и показываешь этой мочалке, чего на самом деле стоишь. Ну? Что будем делать?
Юля улыбнулась. Мама всегда умела найти правильные слова, какой бы ужасной и безвыходной не была ситуация. Иногда Ирина Евгеньевна делала это немного жестоко, но то всегда была правда, с которой не поспоришь. Поэтому Юля встряхнулась и начала спрашивать у матери совета, как лучше накраситься и что сделать с волосами. Через полчаса девочка была идеально накрашена, а ее непослушные локоны собраны в хвостик под кепкой для большего правдоподобия образа.
Когда Юля выходила из туалета вместе с мамой, она уже смеялась и снова была готова к бою. Обняв Ирину Евгеньевну, девочка пошла к стойке регистрации, которая располагалась посреди холла рядом с прилавком с духами. Мама решила остаться в стороне и следить за дочерью издалека, чтобы в случае необходимости снова прийти на помощь. Но пока что Юля должна была справиться сама, ведь ее дочь на самом деле очень сильная.
За стойкой регистрации стояла немолодая полная женщина в растянутом черном свитере, сползающем с одного плеча и оголяющем бретельку бюстгальтера, и потертых джинсах. Волосы были неаккуратно собраны в пучок, а изо рта торчала сигарета. В руках она сжимала какой-то помятый листок, а сама в это время ругалась с кем-то по телефону хриплым голосом. Юля не так себе представляла человека, который должен был допустить ее в светлое танцевальное будущее.
– Отвали от меня, понял? – проорала женщина в трубку в тот момент, когда Юля хотела задать ей вопрос.
– Простите, это вы мне? – растерянно переспросила девочка.
– Чего тебе? – женщина зыркнула на Юлю, а затем добавила в телефон: – Да не тебе, придурок! Это я по работе!
– Я регистрировалась на кастинг… – начала было девочка, но ее грубо перебили:
– Фамилия?
– Скворцова.
– На вот, отметь себя, а я пойду покурю, – с этими словами женщина бросила помятый листок на стойку и направилась в сторону туалета, откуда только что пришла Юля.
Девочка уже второй раз за вечер испытала неприятные чувства, но поскольку твердо решила дойти до самого конца, только пожала плечами и взяла листок. В списке напротив некоторых имен и фамилий стояли жирные плюсы. Найдя себя, девочка озадачилась вопросом, где взять ручку, потому что на стойке ее не было. С собой она, естественно, канцелярию не брала. На помощь пришла продавщица духов, со стороны наблюдавшая за диалогом. Юля поставила самой себе плюсик, положила листок на стойку и пошла прямо.