Танцующая с Ауте. Трилогия
Шрифт:
Издевательское «вы» все еще гремело, отражаясь от каменных стен. Сколько я вложила в сен-образ этого коротенького местоимения – словами не передать. Вряд ли арр-Вуэйн при всех его способностях понял хоть половину. Но у меня от перенапряжения и без того обожженных эмпато-функций резко начинает болеть голова. Пора с этим кончать. Секунда – и презрение к человеку привычно оборачивается презрением к самой себе: не смогла, не защитила, потеряла. Если бы я разобралась с этим вирусом хотя бы на один час раньше! Опоздала…
Мои плечи опускаются, уши безвольно падают.
– Извините, дарай арр-Вуэйн. Я не должна была этого говорить. Нельзя судить носителя другой морали по своим меркам. Бесполезно. Вы действовали в рамках своих законов и в соответствии со своим Кодексом. Значит, и мы не имеем права вас винить. Простите…
– Антея-тор, вы в порядке?
– Что? – Я теряюсь. Интересно, когда-нибудь я научусь предсказывать реакцию этого странного чужака?
Вряд ли.
– У вас вдруг стал такой взгляд… пустой и бездонный, как самая глубокая пропасть. Как будто вы заглянули в ад.
Как поэтично. Не ожидала.
Несколько секунд я роюсь в памяти, пытаясь припомнить, что такое ад. Ага, была такая интересная религиозная концепция. Позволяю себе бледную ухмылку.
– Нет, я просто измениланастроение.
– Избавились от своей ненависти? – Кажется, этот вопрос очень для него важен.
– Нет, мы не от чего не избавляемся. Нельзя избавиться от чего-то, что уже есть. Я лишь поменяла направленность, изменила объект ненависти.
Какое-то время он молчит.
– Значит, то, что я сейчас говорил – верно?
Я прикрываю глаза. Да, он говорил правду. Ту, которую ему позволили видеть. Моральные нормы – это только моральные нормы. Нарушить их можно, можно даже изменить, если причина достаточна веская, хотя подобное и не приветствуется. А еще можно попасть в ситуацию, когда тебя меньше всего волнует, что ты там нарушаешь. Но аррам об этом знать совсем не обязательно.
Так что я тихо отвечаю:
– Да.
Перед сном вынимаю из ножен аакру и втыкаю ее в камень рядом с собой. Сен-образ, активирующий вложенное в кинжал заклинание. Вроде бы простое охранное, но его плел мой отец специально для меня, и я знаю, что под семью кругами защиты любого атакующего будут ждать еще кое-какие сюрпризы. Расслабляюсь под тихое гудение знакомой, такой домашней магии. Глаза Аррека коротко сверкают непонятными мне эмоциями.
Ну и Бездна с ним, пусть видит, что хочет. Лишь одна Ауте ведает, где спать без серьезной защиты я решительно отказываюсь.
Некоторое время мы молча смотрим на огонь. Задумчиво вожу ушами из стороны в сторону.
Наконец я решаюсь. К Ауте все, он имеет право знать.
– Никто понятия не имел, что вы Целитель, князь арр-Вуэйн. В противном случае вас бы и пальцем не тронули.
– Я надеюсь. Я очень на это надеюсь.
–ТАКИЕ законы ТАК легко не отменяются.
Глава 3
Просыпаюсь внезапно, как от толчка. Если мне что-то и снилось, то я этого не запомнила. Сколько лет я не видела просто снов? Не пророческих видений, не сеансов связи с «подсознанием», которые порой помогают решить сложнейшие задачи, не гротескных кошмаров, а обычных снов? И с чего бы это вдруг стало меня волновать?
Арр-Вуэйн все еще спит, но стоит мне шевельнуться, как его веки вздрагивают и телекенетический толчок вдавливает меня в холод пола. Впрочем, сила тут же исчезает. Дарай мягко поднимается на ноги:
– Прошу прощения, Антея-тор. Рефлексы.
Фыркаю и потягиваюсь. Арр стоит и беспардонно меня разглядывает. Ауте, неужели я во сне провела какую-то трансмутацию, заметную извне? Такое случается, особенно после кошмаров. Да нет, вроде все в порядке. Недоуменно смотрю на человека, но тот уже отвернулся и поднимает свой плащ.
– Пора идти. – Голос хриплый и спокойный. Неужели умудрился простыть на каменном полу? Только этого еще не хватало.
Поднимаюсь. Ноги немного покалывает, по всему телу растекаются тысячи маленьких хрусталиков с острыми гранями – верный признак ускоренной регенерации нервов. Но в целом я чувствую себя гораздо лучше, чем вчера. Может, все это не такая уж безумная затея?
Ага, а Ауте – добрая и благосклонная тетушка. Не будь смешной, девочка.
Будь реалистом.
Дарай-князь раздобыл некое подобие завтрака, на который я яростно набрасываюсь. Тело требует все больше материала для многочисленных трансмутаций.
Несколько часов идем по пещерам. Темно, холодно, сыро, закрыто.Последнее – хуже всего. Нет кругового обзора, нет информации об окружающем – только мелкие вибрации камня, которые могут много рассказать знающему арр-Вуэйну, но ничего не говорят мне. Впиваюсь когтями в ладонь. Чувство поля,общая картина окружающего пространства нарушены – и это медленно, но верно выбивает меня из колеи. Но мы не пробудем в пещерах достаточно долго, чтобы проводить полную психическую адаптацию. Если я это сделаю, выйдя на открытое пространство, то окажусь беспомощней слепого лапауши. Несколько часов спокойствия в подземном мире того не стоят.
Прижимаю ладони к шершавой стене, разрезаю воздух нервно стригущими ушами. Едва заметные, даже для моей сверхобостренной чувствительности, подрагивания. Эти стены живут своей геологической жизнью, странной и непонятной. Огромный лабиринт, некоторые залы в нем столь высоки, что даже мои глаза не могут различить потолок. Невероятная, чуждая красота. И очень много межпространственных переходов. Лабиринт буквально пронизан ими – активными, свернутыми в спираль и обычными порталами. А ведь я вряд ли могу почувствовать даже десятую часть того, что доступно дарай-князю. Как же онвидит это место?