Танцующая с Ауте. Трилогия
Шрифт:
— Антея! Хватит! Да послушай же! — Он встряхнул меня так, что зубы клацнули. — Я не буду с ним драться.
— Об-бещаешь? — Неуверенный жест ушами. Я рассыпалась буквально на глазах. Ауте, что же это за изменение такое было, чтобы довести вене до подобного состояния?
— Слово дарай-князя. — Кажется, Аррек испугался. Дико, до дрожи в руках. Надо знать Аррека, чтобы понимать, насколько это странно.
Я откинулась на подушки, пытаясь медитацией привести мысли и тело хоть в какое-то подобие порядка.
— Сколько я провалялась?
— Трое суток. Могло быть и хуже.
— Состояние?
— Не очень. Мне не позволили что-либо делать, кроме общей энергетической подпитки. Приходила Ви, что-то там поколдовала, и тебе резко стало лучше.
Генохранительница и целительница Вииала. Мать Виор...
— Как она?
— Держится. Злится. На себя.
Тетя Ви вынесет. Она — сильная. Она...
— Что с ситуацией?
Пауза.
— Аррек. — Голос мой в этот момент походил на рычание. Целитель справедливо рассудил, что лучше сказать правду и успокоить, чем позволить пациентке доводить себя до ручки догадками и неизвестностью.
— Ошметки Круга Тринадцати тихо подчистили воины Дома арр-Вуйэн, под чутким руководством вашего покорного слуги. Эль-ин смогли взломать коды управления дарай-блоками и указали расположение их баз. Раниэль-Атеро сказал, что информацию собрала ты. — Я кивнула. Да. Среди всей прочей. — Остальное было делом техники. Мы наложили лапы на все их лаборатории, заполучили или уничтожили почти всех препарированных дараев и... других. В этом придется долго разбираться и ученым из арров, и вашим. Уже формируются смешанные исследовательские группы.
— Значит, от Круга неприятностей больше не будет?
— Нет. Операция проведена необычайно чисто. Круг просто... исчез. То-то некоторые удивятся.
Значит, тут все в порядке. Уже легче.
Вопросительно и не слишком оптимистично дернула ухом.
— А ристы?
И вновь он замялся, не столько отказываясь выдавать информацию, сколько выражая свое резко отрицательное мнение обо всем этом разговоре, пока я в таком состоянии. Целитель до мозга костей.
— Ристы решили устроить демонстрацию сил. Они собирают флот. Не очень большой, но более чем серьезный. Эйхаррон, честно говоря, и не знал, что у этого отребья есть доступ к подобным технологиям. Вообще, события последних дней во многом заставят... пересмотреть оценку некоторых явлений.
Так. Та-ак. Ладно, пока оставим.
Я из-под ресниц рассматривала своего мужа. Он спокойно сидел рядом, рассеянно скользя взглядом по фигурным амфорам с какими-то лекарствами. Красивый, гордый, далекий. Но под этим спокойствием чувствовалось напряжение, почти на грани взрыва. Ярость, готовая выплеснуться в любой момент, бессильный гнев. Или не такой уж бессильный? Он был слишком хорошим целителем, чтобы что-то предпринимать прямо сейчас, но я не сомневалась: скоро разразится буря. И да хранит Ауте тех, кому не посчастливится оказаться на его пути. Пусть лучше это произойдет сейчас, а не потом, когда нас завертит в прихотливых водоворотах очередного кризиса.
— Я убила твою тетю. И дядю тоже. У меня вообще талант к уничтожению родственников.
— Не мучай себя. — Осторожно прикоснулся к руке, на лице тревога. Не совсем та реакция, которую я ожидала. Значит, злится не из-за смерти Нефрит?
Попробуем с другой стороны.
— Аррек, ты, кажется, не понимаешь. Это была я. Все это время то существо было мной. Нефрит думала — это не так. Но то — Нефрит. Столетиями она наблюдала за странной сущностью, обитающей на дне человеческой души. Ловила осколки отражений, собирала кости из тумана и дыма, давала им имена, утверждая свою власть над ними. И когда эта сущность, точно отпечаток в глине, воплотилась во мне, она ее узнала. И уже не могла воспринимать как часть эль-ин. Но здесь Видящая была не права. В отпечатке, помимо рисунка, есть еще и глина. Есть тело, с когтями и клыками, которое и притянуло все самые жуткие представления вашего вида о ночных демонах. И есть внутренняя, тщательно подавляемая дисциплиной сущность эль-ин. Голодная, изменчивая, хищная сущность, которую Л'Рис в своем несравненном мастерстве смог обуздать и даже заставить служить. А я — не смогла.
Он будто и не слышал.
— Ты не можешь винить себя...
— Если в тебе есть еще хоть немного уважения к нам обоим, человек, пойми раз и навсегда: в изменениях я не перестаю быть собой. Изменения — это лишь изменения. И это я получала удовольствие от пыток. Я убивала без оглядки и с наслаждением. Уничтожила единственную племянницу. И переспала с Зимним. Значит, в каком-то из бесчисленных слоев своей сущности я этого хотела. И не надо обманывать себя, утверждая, что это не так.
Самообладание его не просто пугало — оно вызывало желание с воплями бежать без оглядки. Вот мой консорт, сидит на расстоянии протянутой руки, красивый и сияющий перламутром, и даже ради сохранения собственной жизни я не могла сказать, что он чувствует, или думает, или ощущает. Тигр, светло горящий...
Безупречность щитов, безупречность блокировки, безупречная маска терпеливого целителя на лице. И не знаешь, когда он взорвется, когда термоядерный темперамент, который скрывается под эйхарронским воспитанием созданной оболочкой, вспыхнет, когда дарай-князь в лучших средневековых традициях своего Дома перережет горло неверной жене. Пусть уж лучше сейчас, чем потом, неожиданно.
— Аррек, ты слышишь? Я пачками убиваю своих близких. Иннеллин. Моя дочь. Риани. Виор. Нефрит. А если бы Учитель не огрел тебя по голове, то и ты был бы сейчас мертв! — Предательская дрожь вновь подступала, несмотря на все усилия остаться спокойной. Голос взвился на добрую октаву, почти переходя на крик. — Я могла убить тебя! И тебя тоже!
Он (вот пойми после этого смертных) потянулся вперед, а когда я попыталась отшатнуться, притянул к себе телекинезом и обнял. Исцеляющая энергия хлынула в каждую пору истерзанного тела, неся спокойствие и сонливость. Мне оставалось только ушами трясти в ошалелом непонимании. Вроде как этот конкретный смертный наклонностями к суициду никогда не страдал, проявляя все признаки потенциального древнего...
— Меня не так уж легко убить, любимая.
— Дурак. Слава Нефрит покоя не дает?
— Вряд ли я мог бы провернуть сделанное Зеленоокой, — с некоторой долей зависти в голосе изрек этот невероятный тип.
А меня уже понесло по кругу сомнений и вопросов, которые, я по опыту знала, будут мучить до конца жизни. Как же она это сделала? Понимала ли, что делает? Никогда бы не подумала, что такое вообще возможно — вернуть в изначальное состояние потерявшуюся вене. Для этого нужно было быть... ну, Нефрит. Она видела не так, как Аррек. Тоже Истину, но другую. Она жила в мире неустойчивых иллюзий и бесчисленных масок. И если мой благоверный изо всех сил старался держаться от людей как можно дальше, то она их изучала, изучала мысли, чувства, характеры. Скрытые ото всех проявления человеческой природы. А когда я изменилась... А я, если вдуматься, стала «человеческой» Хранительницей. Этакой воплощенной аватарой для исконного духа всех смертных. Сказался, наверно, имплантант, жестко зафиксировавший меня в этой позиции: и вне и внутри целого народа, и вмещая в себя весь коллективный разум, и в то же время являясь чем-то индивидуальным... И вот когда я изменилась, Нефрит знала об этом изменении практически все: и об исходной его фазе, Я-Антее, и о конечном результате. И не могла не понимать, что процесс следует остановить, прежде чем я наберу полную силу. Подумать страшно, что бы натворила Другая-Я, будь у нее немного времени, чтобы разобраться в собственных способностях, питаемых энергией всех бессчетных представителей человеческой расы.