Танцующая с Ауте. Трилогия
Шрифт:
Стремительным и в то же время замедленным шагом чернокрылый направляется к ближайшей стене, и в ней вдруг обнаруживается широкий проход. Нас допустили в Дериул-онн. Подавляю облегченный вздох. Это равносильно публичному признанию мамой моего… гм, «мужа».
Следуем за скользящим сквозь широкие коридоры Древним. Несколько попавшихся по дороге эль-ин – все исключительно мужчины, все на полголовы меня выше и все вооружены до зубов – провожают нас приветственными сен-образами. Мои глаза отдыхают на ярких и в то же время лаконичных расцветках их крыльев, на самодостаточной, но отнюдь не завершенной красоте движений. Купаюсь в их дружелюбии и уважении, но не могу не поразиться веющей в воздухе тревоге, почти обреченности. Что происходит?
Наш вариант парадного зала, возможно, не столь велик, как у Вуэйн, но оставляет достаточно пространства для свободного полета. Стены, сложное плетение из зеленых ветвей, вздымаются в высоту, потолок теряется в лучах света, прорывающихся снаружи. Вода в огромном озере преломляет золотистые лучи, посылая изменчивые голубоватые блики по всему помещению. Ветры свободно продувают пространство. Симфония света, тени и изменчивости – вот что такое они эль-ин. Когда весь клан собирается вместе, когда стен не видно из-под разноцветных, сияющих маленькими грозами крыльев, когда все вокруг гудит от невероятного количества сен-образов – зрелище потрясающее. Вот и сейчас, если использовать не только глаза, можно заметить сложнейшую вязь ментального кружева, несущего больше красоты, чем все архитектурные ухищрения людей, вместе взятые.
Аррек, надо отдать ему должное, «смотреть» умеет. Едва ступив под разлетающиеся в никуда своды Большого Зала, он застывает, а затем медленно, с величайшей осторожностью начинает формировать сен-образ восхищения. Раниэль-Атеро удивленно приподнимает уши, я чувствую себя необычайно польщенной. С чего бы это?
Колокольчики смеха разлетаются по гладкой поверхности озера, окутывают нас невесомой пеленой. Всплеск золотых крыльев, и она приземляется рядом, сияя темной зеленью длинного платья.
– О, доверьте Антее выбрать не только самого хорошенького, но и самого сообразительного! Поздравляю с отличным призом, девочка! Что задержало тебя так надолго?
Зеленые-презеленые озера сверкают негасимым внутренним огнем, и я в них, я тону в них, я часть их. Мир взрывается запахами и смыслами. Каждый из находящихся здесь испускает свой особый, неповторимый, полный нерассказанных историй аромат, столь же индивидуальный, как и сама душа эль-ин. Запахи сплетаются, соотносятся, бесконечными спиралями молекулярных связей выстраиваются в изящные структуры. Подвижные, легкие, такие невероятно гибкие структуры. Один атом изменяет свое положение по отношению к другому, одна молекула лишь чуть-чуть сдвигается в сторону, и вот весь рисунок разбит, но он не исчез, он превратился во что-то новое, столь же сложное и столь же недолговечное.
О, неужели кто-то способен думать звуковыми цепочками? Это так глупо и так непрактично – раз за разом конструировать смысловые единицы на основе прерывистой последовательности линейных звуков. Возможности их складывания столь ограничены, и, думая, ты пробираешься от звука к звуку ужасающе медленно, точно перебираешь бусины, нанизанные на нитку. Разве это мышление?
Нет, мысли должны быть подобны запахам, подобны многогранным, многомерным молекулам, они должны меняться ежесекундно, как рисунок в калейдоскопе. Вот этот человек пахнет морем, и мятой, и сталью, и эти запахи наполнены глубоким, пугающим значением, но разве оно постоянно? То же сочетание может значить и «Аррек арр-Вуэйн, беспринципный политикан» или «рука все еще жутко болит после ранения отравленной стрелой», в зависимости от положения одной спирали по отношению к другой. И смысл должен восприниматься как единое целое, как некий паттерн. Логическая структура. Как могут люди считать себя разбирающимися в языках, если не могут мгновенно и интуитивно понимать подобные вещи?
Мысли распускаются экзотическими цветами, взмывают ввысь испуганными бабочками, вянут и опадают, как осенняя листва. Одно понятие перерастает в другое, сплетается и расплетается цепью пахучих ассоциаций, ароматными сравнениями, благоухающими парадоксами. Вперед, вбок, вниз, внутрь – растекаются горьковато пахнущие поля и паттерны смысловых структур, рождаются и возрождаются из пепла истины, летит бесчисленными путями рассуждения логика. Мышление – искусство, искусство комбинирования и построения, и в основе его, как и в основе любой красоты, лежит изменение. Вечное. Всепоглощающее. Изменение, подчиненное внутреннему, не доступному пониманию порядку.
Запахи.
Сердито встряхиваю головой, пытаясь избавиться от чужого видения мира. Поспешно прерываю контакт глаз, пытаюсь выплыть из бездонной зелени, столь внезапно заполнившей все вокруг. Ауте! Я слишком долго шаталась среди арров, свыклась с их безупречным экранированием и совсем утратила осторожность. Теперь, встретив первую же эль-ин, не утруждающую себя глупостями вроде щитов, я оказалась затянута в танец ее мышления, мое сознание, точно прекрасно настроенный инструмент, мгновенно изменилось, гибко подстраиваясь под токи ее разума, под стиль ее восприятия. Срочно выстраиваю вокруг себя что-то вроде ментальной баррикады.
Улыбаюсь и посылаю тете Ви приветственный сен-образ.
Вииала тор Шеррн, обладательница самых зеленых глаз, самых золотых волос и самой мягкой кожи во всем Эль-онн, по праву считается первой красавицей нашего мира. Но она еще и Целитель в ранге Мастера, аналитик высший квалификации и Первая генохранительница. Это означает, что сияющее безмятежной улыбкой существо, строящее глазки довольно ухмыляющемуся Арреку, вот уже триста лет как заведует генофондом эль-ин, прослеживая все линии и вмешиваясь по мере необходимости в наследственность. Совершенно точно знаю, что к моему созданию она приложила свою изящную ручку.
Замечаю, как тонкие ноздри слегка дрогнули, вбирая пахнущий грозовой свежестью воздух. Если Аррек позволил хоть паре молекул своего природного запаха вырваться за пределы личного поля, они будут тут же обнаружены, разложены на последовательность нуклеотидов, проанализированы и позже использованы при создании новых поколений эль-ин. Вииала, она такая: чуть зазевался – и за последствия уже никто не отвечает.
Князь арр-Вуэйн склоняется в придворном поклоне, рассыпая комплименты и бессовестно используя свое обаяние. Позволяю отчиму представлять гостя и озабоченно нахмуриваюсь. Что-то не так. Вииала принадлежит к клану Шеррн, к Хранящим, и подчиняется лишь лично Эвруору. Почему первая генохранительница сейчас здесь? Что могло заставить ее покинуть Госпожу?
Вопросы, вопросы… Считается аксиомой, что вопросы несут в себе больше информации, нежели ответы, и аналитиков с раннего детства приучают думать скорее вопросами, нежели утверждениями. Но состояние неопределенности надоедает.
– Тетя Ви, что происходит? Вииала мгновенно серьезнеет.
– Терпение, Антея. Твоя мать прибудет с минуты на минуту.
Понимающе опускаю уши. Да, до обсуждения проблем нужно еще соблюсти несколько формальностей.
Снова слышится тихий шелест крыльев, но эта эль-ин мне не знакома. Хотя… минутку, минутку. Длинные черные волосы с зеленым отливом спускаются до колен, полночная чернота крыльев пронизана зелеными искрами, глаза насыщенного зеленого оттенка, в тон им камень-имплантант. Вся одежда – две полоски ткани вокруг бедер и груди да полупрозрачная пелена крыльев. Какая-то надломленная грация, отличающая вене. Все вместе создает впечатление такой потрясающей, захватывающей дух красоты, что сразу становится ясно – у Ви появилась достойная соперница.