Танцующая с грозой
Шрифт:
— Я не особо всем этим интересовался, все больше по военным компаниям… Думал, успею во всем разобраться. А потом пришлось быстро вникать.
— Ну, раз ты такой вникающий, может, объяснишь, почему по твоим словам, две трети шахт уже лет тридцать заброшены, а судя по твоим книгам, закупка горючего для освещения не сократилась?
— Быть того не может.
— На, сам смотри! А ещё замена опор. Там же затоплено все! Чего меняли тогда? Да тебя в наглую обворовывают.
— Странно, может ошибка?
— Из месяца в месяц и на такую сумму?
— Мне посоветовали дельного
— Твоей распрекрасной обоже, которая пудрила тебе мозги и не давала вникнуть в дела рода, держа тебя в столице? Ничего не упустила?
— Надо пригласить мага, для прокладки новых воздуходов. — Так забавно наблюдать, как здоровенный, всегда такой самоуверенный мужик, вдруг резко пытается закрыть тему.
— Не обязательно. — А Элина тоже оказывается, внимательно слушала. — Можно заказать формы, как для кадильниц и оставлять на несколько часов тлеющую смесь аргорики и семян бьяна. Они напитают воздух и находящуюся в нем пыль оранда маслянистыми выделениями, и получится орибест, который можно будет собрать и использовать.
— Куда использовать?
— Орибест, очень прочный и почти не знает износа. Им раньше мостили дороги и мосты. Но застывает, буквально за пару часов, после выноса из шахты.
— А как же раньше его использовали, не строили же дороги и мосты исключительно рядом с месторождениями оранда?
— Было секретное зелье — Вербер вклинился в нашу беседу с Элиной, по поводу его имущества.
— " Тоже мне, секретное. Настой цветов нарисов и бьяна на белом вине"- Алиена уже откровенно смеялась.
Ну а я, недолго думая, озвучила ее слова.
— Интереснее и интереснее. Я уже боюсь предполагать, что ещё мы выясним о твоей супруге — Ард был доволен, словно лично поймал меня на краже королевских сокровищ. — Вот сегодня мы обнаружили, что жёнушка у тебя, а я напомню человечка из глухомани, о которой и не знает никто, отлично разбирается в хозяйственных книгах, считает не хуже казначея и замечает то, чего ты тридцать лет не видел. А ещё знает рецепт зелья, которое закупали твои предки у Лангранов, и кроме них этого рецепта никто не знал. Удивительная глухомань!
Ответить мне помешал гонг с торга. Его звук несколько раз повторился, обозначая призыв собраться.
— Вернёмся к этому разговору вечером, а сейчас пойдем закупимся до конца и кузнеца найдем.
Ага, вернётся он, сейчас! Буду отпираться всеми лапами. И думать, прежде, чем говорить.
— Может, я лучше вас здесь подожду — попыталась отвертеться от посещения торга я.
— Ну нет, одну и без пригляда оставлять за границей деревни? Здесь не эльфийский лес.
Дарден впервые взял меня за руку и повел за собой. Периодически внимательно присматриваясь, словно решая что-то в своей голове.
Время пролетело в заботах и покупках почти не заметно. Я настолько увлеклась приобретением припасов, обсуждением, что необходимо с Элиной и Дарденом, который не старался меня оскорбить или задеть, что забывшись, пошла через площадь с помостом, которую раньше обходила стороной и по кругу.
Запах ночных фиалок стал плотнее, окутывая словно плащом, я попыталась отыскать источник аромата и застыла, увидев происходящее на помосте.
Наказывали человечку, которая опрокинула настольный светильник с маслом на нагиню. Шепотки в толпе говорили о том, что наказание длится третий день, то есть ещё до нашего приезда началось это измывательство. Каждый день с несчастной ударами хлыста сдирали кожу с одного из участков тела. Ноги и спина уже представляли из себя кусок мяса. Сегодня очередь дошла до живота.
Оставив после нескольких ударов кровавое месиво, распорядитель сообщил, что следующий удар "эта самка" не перенесет. И предложил желающим выкупить "дохлятину, что не в состоянии достойно принять наказание".
Желающих выкупить не было. Кроме меня. Не помня себя, я оказалась на помосте, достав из хранилища несколько драгоценных камней по совету Алиены. Увидев их, распорядитель даже не стал спорить и выяснять, кто я и откуда. Хотя по толпе пронесся ропот — "человечка". Не знаю, прошло бы это все гладко, если бы за моей спиной не вырос Дарден, которого хорошо знали, как близкого друга правителей оборотней.
Прислуживающие у помоста, под руководством Арда и Элины понесли мою покупку на нашу стоянку. Хорошо, что девушка была в беспамятстве, иначе как ее доставить к нам, не причинив ещё большей боли, я не знала.
Я собиралась идти следом, но меня остановил ехидный голос "пострадавшей" мол, неуважение уйти с торга во время неоконченных наказаний. Да и уходя с покупкой, по традиции необходимо оставить пожелание бывшим владельцам. Иначе это страшное оскорбление.
Дарден крепко сжал мою ладонь, удерживая подле себя. А на помост тем временем вытащили последнего наказуемого. Мужчину — нага. Сквозь кровавые разводы и рваные раны проглядывали остатки ярко синей чешуи, отливающей перламутром. Сегодня был заключительный день для него.
Распорядитель огласил его вину и наказание. Действительно, страшная вина. Наг, проданный в бордель собственной семьей, осмелился ткнуть местной зазнайке, что его род гораздо древнее, а значит и происхождением он изначально выше. А главное, отказался принимать унизительную позу подчинения перед этой выскочкой.
Десять дней плетей и сегодня, в последний, оскопление и ослепление. Я старалась не вмешиваться. Уткнувшись лицом в бок Дардена, забыв о неприязни к нему от ужаса, происходящего на помосте, я выдержала последние для нага удары хлыста. Но перед последним этапом, услышав ритуальную фразу распорядителя, подняла зареванное лицо к Дардену. Тот одними губами ответил
— Он уже нежилец.
— Все равно…
— Мы и этого забираем.
Расплачивался Дарден сам, уже местными деньгами.
А вот речь потребовали от меня. Запах фиалок, что преследовал меня в дороге несколько дней, стал невыносим. Когда я снова поднялась на помост, произносить речь, сильный порыв ветра закружил вокруг меня целый ворох лепестков.
Толпа резко замолчала. Присутствующий здесь служитель змеиной богини побледнел. Видимо где-то поле с цветами, отсюда и запах, и лепестки, решила я. Я хотела тихо-мирно сказать спасибо и уйти.