Танцующая среди ветров. Счастье
Шрифт:
Он там умирал. Мой любимый, мой единственный, мой самый важный и родной… умирал. Совсем недавно, дрейфуя в странной вязкой пустоте, я не боялась смерти. Теперь же, ощущая ее через призму дорогого мне существа, готова была выть и грызть землю. Что угодно, лишь бы прекратить его мучения. Остановить холод, высасывающий его жизненную энергию по крупицам. Как так случилось, что в окружении стольких могущественных существ, наделенных силой и властью, мы остались один на один со своим горем? Мы остались беззащитны среди своих. И почему, несмотря на все
ГЛАВА 25
Последний вопрос всколыхнул ярость, она же и помогла вырваться из затопивших чувств на поверхность действительности. Кто-то железной хваткой удерживал мое бьющееся в истерике тело. Кто-то… Фенрир, пожри его бездна. Я зарычала, заставляя электризоваться вокруг себя воздух. Жалящие молнии сыпались градом на продолжающего удерживать меня демона. Он словно не чувствовал их. А я, в противовес, не могла даже глубоко вздохнуть от разъедающего душу отчаяния. Как здорово порою ничего не чувствовать. Его слова были такими тихими, удивительно, как я вообще в нынешнем состоянии разобрала их:
— Не надо, милая, ему уже не помочь. Если выбежишь, только подставишься.
— Пусти. Плевать мне на ваши разборки, — кричала я, продолжая извиваться. — Ты понимаешь, что я не смогу теперь без него? Ничего ты не понимаешь. Сволочи, кругом одни скоты, стремящиеся к надуманным идеалам и личным выгодам. Мешали мы вам, а? А отец с мамой мешали? Почему надо обязательно влезть в чужую жизнь и растоптать ее? Завидно? Самим не дано создать ничего настоящего, так и у других пускай ничего не останется, все разрушить? Сволочи, — я сорвала голос, а он все держал, и не думая отпускать.
Вон же Шанти, шагов двадцать — и смогу обнять.
— Пусти-и-и, — взмолилась я, хрипя и захлебываясь слезами.
— Он мертв, Алиса. Слышишь?
— Да отпусти ты ее, пусть догоняет за гранью. Нам она больше не нужна.
Я не повернулась на голос Анхарта, все не могла отвести взгляда от Шанти. Казалось, еще ничего не кончено, ему можно помочь. Но обжигающий изнутри холод, в том месте, где еще совсем недавно грело пушистое солнышко, подтверждал слова Фенрира.
— Не забывайся. А то и у тебя скоро появится шанс стать бесполезным.
— Прошу прощения, мой лорд.
Фенрир отгородил меня от мира крыльями. Сколько я ни билась, он ни на миг не ослабил хватку, а спрятав, погладил по волосам.
— Мне жаль, — раздался едва различимый шелест над ухом. — Но сейчас туда нельзя, не сейчас. Он мог избежать смерти, видимо, любовь в самом деле лишает рассудка.
Я не слушала и уже даже не дергалась, обмякла и лишь тихонько скулила. Фенрир положил руку мне на горло, перекрывая доступ к воздуху, убрал крылья и угрожающе прорычал:
— Побежишь к своим, когда разрешу, не раньше. Ясно?
Наверное, устроенное удушье взбодрило и заставило мозг встряхнуться. Во всяком случае, указание я восприняла очень четко. Он отпустил, и я кулем свалилась на землю.
— Еще не надоело играть с ней? — пророкотал шагнувший в пентаграмму Темный лорд. — Давай камень. Пора заканчивать эти пляски.
— Выброс силы убьет всех, кто не попадет в защитный контур, — ровным голосом ответил Фенрир. — Там… там остались Дант и Лили.
— Они свой выбор сделали. Помнится, ты — тоже. Думаешь, сметая нашу оборону, они беспокоились за твою жизнь? Мне показалось, предел их мечтаний был добраться именно до тебя.
Эрданур принялся чертить в воздухе символы, которые оставались видимыми магическим зрением. Сплетаясь в узор, они образовывали замысловатую конструкцию, похожую на вписанный в шар выпуклый многоугольник. Фенрир следил за действиями отца, не шевелясь. В этой их ипостаси я плохо понимала испытываемые им эмоции, да и не очень-то и хотелось. Всем существом я стремилась за пределы ловушки, к тому, с кем должна была разделить жизнь, а нам не позволили разделить даже смерть. Вновь взметнувшаяся стена огня по границе звезды не позволяла видеть, что происходит вовне. И мне оставалось лишь отстраненно следить за демонами.
Вязь из символов вокруг Эрданура уплотнилась, и теперь силуэт Темного лорда лишь смутно угадывался. На нас обрушилась странная оглушающая тишина. Словно время замерло перед чем-то решающим и настолько чудовищным, что само мироздание содрогнулось, не веря в правдивость брошенного ему вызова. Тишина давила, искажала восприятие, рождала иллюзию нереальности происходящего. Тем страшнее показался следующий миг, взорвавшийся жутким воем и ослепившим сиянием. Оно окончательно поглотило Темного. Одновременно с этим исчезли скрывающие нас границы звезды, а над головой раскрылся призрачный купол.
Меня грубо толкнули, выводя из оцепенения:
— Не вздумай оглядываться, — негромко произнес Фенрир и вновь пихнул, придавая ускорение.
Я побежала, не веря, что действительно свободна и никому до меня больше нет дела, но у самой черты пентаграммы все же обернулась. Высоченный демон с пылающим взглядом отбросил сломанное тело себе подобного существа. Анхарт упал и застыл в неестественной позе. Фенрир встряхнул руки, достал огненные клинки и шагнул в сверкающий ореол света, присоединяясь к отцу. Его фигура растворилась в созданном Эрдануром пространстве, и я перестала что-либо там различать. Очнулась и, больше не останавливаясь, помчалась туда, где в последний раз видела Шанти.
Чем ближе я приближалась к заветной цели, тем страшнее мне становилось. Краем сознания отмечала, что никто вокруг больше не сражается. И драконы, и демоны обреченно застыли, наблюдая, как издалека на нас надвигается черное, непроглядное нечто. Мрак приближался с огромной скоростью, пожирая все на своем пути, мир под ним стирался, будто карандашный набросок. Когда он подобрался к живым существам, раздались первые душераздирающие крики. Сначала в небе, где парили драконы, затем у земли, где оставались демоны. Резко стемнело, и ориентироваться стало еще сложнее.