Танцующая среди ветров. Счастье
Шрифт:
— Глупый, самонадеянный мальчишка. Почему не пришел ко мне раньше? И чего ты добился своим упрямством?
— И чтобы ты сделал? — Слова отца задели. — Ты не помог тогда, не в твоей власти исправить что-либо и сейчас.
Миг — и вспышка боли пронзила тело, я согнулся и упал на колени, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Он ударил без предупреждения, у меня не было шансов успеть закрыться. И поделом: я прекрасно понимал, что заслужил, поэтому, как только смог, молча поднялся и сложил руки на груди, ожидая его решения.
— Ошибаешься, сейчас я вполне способен защитить тех, кто мне дорог. Ты не покинешь Долину без
— Ты не пойдешь на это.
— Уверен? — Глава снова выглядел невозмутимым, будто не он только что утопил нас в волне всепоглощающего гнева.
— Тогда тебе придется объясниться с Советом. Ты готов обнародовать истинное положение вещей?
— Если понадобится, я лично распоряжусь о заключении тебя под стражу. Вы прошли инициацию?
— Нет, я же сказал, мне это тоже не доставляет особого счастья. Или ты считаешь, у меня совсем мозги отшибло?
Отец заметно расслабился:
— Вот и отлично; имей в виду, ты теперь под особым наблюдением, я рисковать единственным сыном не собираюсь.
— Шира молчать не будет.
— Разберусь, я пока еще глава Совета и имею достаточное влияние на первые дома, клан Алых не исключение. Но если ты не образумишься и продолжишь упорствовать, я выполню свое обещание.
— Вы в своем праве, глава Совета.
Он неодобрительно покачал головой, догадываясь, что я не стану сидеть сложа руки.
— Аан, неужели ты не понимаешь? Если не задушить на корню эту привязанность, то дальше будет только хуже. В конце концов, даже я не смогу предотвратить суд Совета. В лучшем случае тебя обрекут на жизнь изгоя, в худшем — запечатают, а крылья прилюдно прожгут. Ты больше никогда не поднимешься в небо и магией не воспользуешься.
Я содрогнулся: хотя мне и было известно о суровости наказаний отступников, но на моей памяти их не использовали, отчего они казались далеким пережитком прошлого. Глупо. Я слишком молод, чтобы судить о прошлом, а ведь на глазах многих ныне живущих происходили жестокие баталии, меняющие историю миров. Как справедливо заметил Дэйвис Иро Террел, высший демон с примесью вампирской крови, драконы только создавали видимость безучастных наблюдателей, сохраняя статус благородных. На самом же деле в нашей истории крови не меньше, просто предки научились проворачивать дела тоньше, и всегда цель оправдывала средства. Цель, которая стоила жертв, которая несла огромный рывок вперед к развитию и процветанию Верхнего Мира.
Отец испытующе на меня посмотрел, давая возможность прочувствовать последствия моего выбора. Самое страшное для дракона — лишиться свободы, свободы полета. Смерть в этом случае станет милостью. Сочтя паузу достаточной, глава продолжил:
— И ради чего, сын? Ради нескольких мгновений сомнительного счастья рядом со смертной? Да и какое может быть счастье между вами? Не хочу объяснять прописные истины.
Отец снова стал собранным, по-деловому отстраненным, хотя я видел, как в глубине серых глаз притаился страх. Я обреченно повторил:
— Она моя пара. Если она захочет, я не смогу от нее отказаться, сколько бы ни продлились эти мгновения. Ты сам говорил: Сильфы установили наши порядки, не я сотворил зародившуюся между нами связь.
— Глупости, — оборвал отец, в его руках хрустнула личная печать главы Совета. Он поморщился и отбросил ее в сторону, отер руки о край церемониального хитона. — Ты справишься. Раз инициации не было, то все еще можно изменить.
Я пожал плечами. Он сам не верил в то, что говорил. Ему ли, познавшему истинную любовь своей пары, не знать, что бороться бессмысленно?
— Скажи, что стало с драконицей… Несси.
Глава, до этого вновь начавший расхаживать между рядами скамеек, замер. Я знал, что ему больно, но если не спросить сейчас, то когда? Отец вытянулся в струнку, меняясь в лице практически до неузнаваемости. Теперь передо мной стоял не просто облаченный властью глава Совета Старейшин, сейчас передо мной стоял владыка Небесной Долины, именно так. Он знал, на что способен, и я это знал. И оба мы испытывали страх.
— Она прошла тот путь до конца, упрямая и не покорившаяся судьбе. Ей оставили магию, на то были серьезные причины, но крылья… крылья отняли.
— Какие причины?
— Тебе мало? Не лезь в это.
— Я должен знать. Она родила ребенка, да? Поэтому ты знаешь, что плод союза дракона с человеком нежизнеспособен. Она родила мертвого ребенка?
— Она пошла против семьи, наплевала на собственные корни. Перечеркнула прошлое, выбрав любовь взамен долга. Весь клан Сияющих был запятнан, после ее смерти главу Совета свергли, а дому Олиан пришлось отречься от целого рода. Если тебе безразлична собственная судьба, то подумай о тех, кто ни в чем не виноват. Они имеют право на спокойную жизнь, они не выбирали участь гонимых. Ты готов взять на себя такую ответственность?
— Я не она, я найду выход. Что забрал бывший Хранитель?
— Убирайся с глаз, живо, — взревел глава. — Узнаю, что сунулся, куда не следует, я не шучу: закрою тебя в самом глубоком подземелье. Ты меня понял? Матери ни слова. Спасибо Высшим, ее сейчас нет в Алнаире. Даю тебе трое суток, чтобы подумать. Настоятельно рекомендую провести их с пользой и хорошенько проветрить дурную голову, но к Источнику больше не лезь. Ширу ко мне, и исчезни.
Что ж, мне дали целых три дня — роскошь, на которую я и не смел рассчитывать. Конечно, я использую их с умом, вот только глава вряд ли оценит. Кивнув на выходе ожидающей и отчего-то побледневшей Шире, я устремился прочь. Девушка уже не выглядела такой самоуверенной — в глазах застыли вопросы. Сколько же мы пробыли в палате? Мне показалось, совсем недолго. Впрочем, заметив меня, Шира тут же поджала губы и постаралась принять независимый вид. Интересно, она боится за себя, меня или светлое будущее? Значит, отец рассчитывает замять эту историю при условии, что я не продолжу усугублять положение, подставляя под удар дом Стэн. В противном случае главе придется соблюсти закон, даже если после этого он лишится положения в Совете.
Да, драконы не претендуют на чужие земли, да, им претит недостойная грызня за власть и передел собственности, но ради чистоты крови, святости родственных уз, непоколебимости вековых устоев и заветов предков Старейшины пойдут на многое. Так было всегда. Под благовидными предлогами вершились судьбы не одного поколения. И я считал это нормальным, я искренне верил в правоту Совета. Мудрые драконы, на чьих глазах сменялись эпохи Среднего Мира. Я верил, что они вправе распоряжаться жизнями остальных, ведь им открыто то, что мне познать еще только предстояло. Благодаря их принципиальности и рьяной защите заведенного уклада, Небесная Долина процветала не одно тысячелетие.