Танцующая среди ветров. Счастье
Шрифт:
— Можно? — попросила, дивясь своей смелости.
Он понял и чуть отстранился, отступив на пару шагов. Лицо серьезное и спокойное, ни тени веселья, во взгляде укрылось нечто маняще-опасное, а еще… восхищение? Высшие, он мной восхищался. Ему нравилось то, что он видел, несмотря на мою человечность и шуточки Шена насчет внешнего вида. Думаю, каждой девушке приятно, когда на нее с восторгом смотрит мужчина. Когда так смотрит дракон — это непередаваемо. Стеснения не возникло, мне и раньше происходящее между нами казалось естественным, теперь же и подавно.
Я протянула руку и уверенно провела ладонью вниз вдоль груди и живота Шанти,
— Ты прекрасна, — прошептал любимый.
Посмотрела вверх, встречаясь с его взглядом, и пропала. Опасно смотреть дракону в глаза — эту истину я уяснила опытным путем, о подобном не предупреждают в научных трактатах. Смотреть в глаза влюбленному дракону равноценно безоговорочной и добровольной передаче себя в плен. Дальнейшее я воспринимала так, словно мы переместились в другую реальность, как, например, если бы все происходило в моих снах наяву. Все же я закончила начатое и, приникая губами к любимому, скользнула рукой под воду. Он на миг замер, затем почувствовала, как улыбнулся.
— Лисенок, даже сейчас тебя не покидает исследовательский дух?
— Не болтай, а то смутишь, — тоже улыбнулась, продолжая гладить Шанти.
Он молча подхватил меня под бедра, я скрестила ноги, обхватив ими дракошу. В таком положении, не прекращая целоваться, мы оказались возле больших гладких валунов. Могучие камни, которые век за веком шлифовал нескончаемый поток воды, спускающейся по отвесной скале. На одном из таких булыжников я себя и обнаружила, ненадолго возвращаясь в действительность. Отклонилась назад, опираясь на локти, и полюбовалась своим сокровищем. Отстраненно отметила, что камень подо мной теплый. Легла на него, с удовольствием ощущая спиной, как он согревает, потянулась, прогибаясь в пояснице.
Шанти склонился надо мной, провел языком по ключице, дразня, перешел на грудь. Я застонала, запуская пальцы ему в волосы. Потянула их на себя: так хотелось прижаться к любимому всем телом. Но он и не подумал останавливаться, мучительно сладко лаская ставшую слишком чувствительной кожу. Кажется, где-то между этим моментом и тем, когда он выпрямился, очевидно, любуясь представшим в мерцании мха зрелищем, меня окончательно избавили от одежды. Я протянула руку, желая вернуть ощущение его касаний. Дракоша переплел наши пальцы, второй рукой погладил бедра, оказавшись так близко от…
— Родная, будет больно, прости, — хрипловатые нотки в голосе Шанти окончательно лишили способности думать.
Думать, думать, думать… С силой закусила губу, пытаясь хоть немного отрезвить голову.
— Я вроде знаю, как и что там устроено. Это не новость, не волнуйся.
Показалось, или на его лице промелькнуло удивление? Быстро оно сменилось пониманием и лукавой улыбкой.
— Нет, хорошая моя, я о другом. Уж хоть от этой боли я тебя избавлю.
Озадаченно похлопала ресницами: что за драконьи загадки? Шанти мягко, но ощутимо надавил ладонью мне на живот там, где сейчас явственно проступали тазовые косточки. Внутри стало немного щекотно и тепло, будто пушистое солнышко поселилось. Может, если бы я нашла в себе силы и посмотрела магическим зрением, то заметила что-нибудь необычное, но ни сил, ни способности сконцентрироваться не осталось. Реальность рассыпалась под его ласковыми прикосновениями и поцелуями, и из этой цветной крошки складывался иной мир, в котором чувственность побеждала рассудок. Мое тело само подалось навстречу любимому, выгибаясь и прося большего.
В этот момент, одновременно с восхитительным ощущением наполненности и столь желанного единения, меня захлестнул поток энергии, пронизывающей каждую частичку организма. Будто столб света невероятной мощи струился сквозь нас двоих. Тогда-то я и поняла, о чем предупреждал Шанти. Хватанула воздуха, из глаз брызнули слезы, меня затрясло. Любимый крепко прижимал к себе, замерев и пережидая припадок. Я зажмурилась и закричала, он вбирал крик в себя, шепча что-то успокаивающее. Там, внутри, отгородившись от настоящего, я с удивлением заметила, как та самая золотистая нить наливается силой, на глазах утолщается и крепнет. Наша связь, словно пуповина, протянулась от одной души к другой.
По новой энергетической артерии побежали потоки излишней силы и света, обмениваясь информацией и смешиваясь в общее поле. Я почувствовала, как Шанти впитывает мою боль, хотя в этот момент он испытывал то же самое только в десятки раз сильнее. Высшие, как такое возможно? Наконец-то я поняла, о чем говорил Шаэр, и почему в нас никто не верил. Драконы на самом деле другие — это совершенно иной уровень восприятия окружающего мира, другая ступень развития, если можно так выразиться. Они как настоящий приемник улавливают и пропускают через себя волны, излучаемые живой природой. Их эмоции, чувства и энергетика намного ярче и сильнее, чем у людей. Намного.
Именно поэтому тогда, после ссоры, я не справлялась с той палитрой красок, что непроизвольно выплескивал Шанти, открываясь для меня. Как же тяжело ему было все это держать в себе, постоянно контролировать, чтобы не утопить в океане собственных чувств. Опусти он щиты, я бы просто перегорела, как свечка, оставляя пустую оболочку без души. Сейчас я бы рассмеялась в лицо любому, кто посмел бы сказать, что драконы холодные, бесчувственные, замороженные рептилии. Это в корне неверно, внутри них клокочет такая бездна страстей — вот только узнать об этом доведется не каждому. Лишь тому, кто сам носит в себе эту искру, или тому, кто сможет соединить свои души.
Когда удалось восстановить дыхание, а боль притупилась, растворяясь во все ширящемся связующем нас канале, я осознала, насколько все это время был напряжен Шанти. Он будто закаменел, продолжая удерживать меня в объятиях. Попыталась помешать ему перенаправлять свет, чтобы принять на себя мою долю терзаний. Неловко потянулась к окружающей его тело мерцающей дымке — словно человеческая ипостась слилась с сильфидом.
— Нет, — со стоном произнес он, — сам справлюсь. Не надо.
— Это общая награда и наказание, ты мой до последней частички души. Вот и делить будем поровну, — с жаром заявила я, не слушая возражений.
Непроизвольно сжалась от движения Шанти, остро ощутив его дрожь внутри себя. Любимый хрипло застонал и продолжил древнейший танец мужского и женского начал. С каждым его толчком последние остатки выжигающей изнутри боли испарялись, им на смену приходило чистейшее удовольствие, ощущение безграничного счастья от единения со своей половинкой. Никогда не думала, что испытаю столь сильные эмоции, казалось, их можно потрогать руками. Сотворить из них, как из драгоценного материала, фигурки на память — осязаемые и живые.